На подъезде к гаражам, печь резко вильнула, сбив рекламный щит, на котором предлагались микроволновые печи со скидкой.
— Ревнует. — Прокомментировал ее поступок Диоген и нежно погладил печную трубу.
— Печь тоже человек! — Пояснил Никанор.
— А я вот, никак не пойму? — Брыня копировал Роденовского «Мыслителя».
— Печь, штука сложная. — Поднял палец Диоген. — Это тебе не карты Таро, чтобы сразу все понимать.
— Да я не про это.
— А про что?
— Про кота. — Брыня почесал за ухом. — Где он так отожрался?
— Говорят, что «вискас» стал еще вкуснее. — Заметил гном.
— Хватит болтать. — Сидор показал на гаражи. — Уже приехали.
Все посмотрели туда, куда указывал татуированный палец Сидора. Перед ними стояли нестройные ряды разношерстных гаражей. Колоритные надписи на некоторых железных воротах, открывали соседям глаза, на владельцев. Создавалось впечатление, что ты попал на выставку современной настенной живописи. Некоторые композиции были на грани гениальных. А были и такие, что даже перешагнули эту грань. Пара гаражей было открыто и около них стояли автолюбители, дымя разнообразной табачной продукцией, и ведя глубоко профессиональные беседы.
Детективы слезли с печи.
— Семе-о-о-н! — Заорал Сидор.
Автолюбители замолчали и уставились на чудо отечественного автомобилестроения. Потом нашелся кто-то знающий (у нас всегда кто-то знает больше, чем другие), он сплюнул на землю и произнес: "На воздушной подушке". Интерес к печке сразу пропал, и автолюбители вернулись к своим баранам.
— Семе-о-о-н! — Повторил Никанор.
— Не ори, я не глухой.
Друзья развернулись на голос. Перед ними стоял, улыбаясь, весь перемазанный отработкой, Семен. Он был одет в черный засаленный комбинезон, и вытирал руки грязной ветошью. На голове неуклюже сидела вязаная шапочка, из-под которой торчали волосы. Семен вытер руки, кинул ветошь себе под ноги и раскинул руки.
— Братаны!!! — Заорал он, словно находился на другом краю Москвы.
Никанор с Сидором бросились на него и, все трое, стали обниматься и хлопать друг друга по спинам. После того, как братские объятья ослабли, а дежурные фразы иссякли, на Семена налетел Диоген.
— Братан!!! — Заорал он, испугав гаражного до онемения.
Семен еле отбился от Диогена. Он поздоровался с Иваном, познакомился с Брыней, и подошел к своим братьям.
— А, что с гномом? — Спросил он у Никанора, поглядывая с опаской на Диогена. — Раньше, он степеннее был.
— Жизни радуется. — Ответил домовой.
— Что-то он какой-то буйный.
— Диоген? — Никанор посмотрел на веселого гнома. — Не-е. Он сама гуманность.
— Меня братом назвал.
— А у него все братья.
— И давно это с ним? — Семен снова посмотрел на Диогена.
— Да как женился, вроде бы. — Припомнил Никанор. — Ты помнишь, когда он женился?
— Нет. — Ответил Семен. — Меня, до этого, тетка Макоша в конюшенные определила.
— Она такая. — Усмехнулся домовой. — Помню, поучала: Кто лентяй, тот ищет причину, а кто работяга, тот ищет способ. Бывало, увидит того, кто ищет причину, ткнет в него своим веретеном, да как гаркнет: "Дармоед!". Аж, вот такие мурашки по телу. — Он показал половину указательного пальца. — Ей бы сейчас по государственным учреждениям прогуляться.
— Не получится. — Возразил Сидор.
— У тетки Макоши? — Возмутился Никанор. — Думай прежде! Это для нас она тетка, а для всех Богиня Судьбы! Попробуй, вякни. Она к тебе свою помощницу приставит, Кривую или Нелегкую, и тебе зверек.
— Какой зверек? — Не понял Семен.
— Северный и пушистый. — Усмехнулся Никанор. — Песец, называется.
— Твоими бы устами… — Проговорил Сидор. — Только была Богиня Судьбы, да вся вышла. Сейчас другой бог верховодит. Удобный. И дармоедство не наказывает, и казнокрадство. Достаточно сходить в церковь, отстегнуть, и все грехи прощаются.
— Вот в этом и вся беда. — Опечалился домовой.
— Эй. Братья. — Семен постарался поднять настроение. — Чо, головы повесили? Про Диогена же, хотели рассказать.
Похоже, его затея удалась. Сидор с Никанором переглянулись и хохотнули.
— Значит, ты жену его не знаешь? — Не то спросил, не то утвердил, Никанор.
— Нет. — Ответил Семен.
— Жена ему попалась, как электропила. И пилит, и пилит. И пилит, и пил…
Сидор толкнул брата локтем.
— Ну, да. — Никанор вернулся к действительности. — Короче пилит с утра до утра. Бедняга вынужден месяцами в бочке спасаться. Ну, пока его жену не стукнет.
— Радикулит? — Понадеялся Семен.
— Да нет! — Домовой почесал голову. — Вань! Как эта напасть называется, которая на Диогенову жену набрасывается?
— Супружеский долг. — Ответил Иван.
— Во! — Никанор выпятил нижнюю губу. — Как стукнет, так она неделю, как шелковая. А потом опять пилить. Вот эти контрасты и сделали из нашего гнома, гуманиста. А сейчас, он из долины вырвался, так для него все братьями стали.
— Понятно. — Семен посмотрел на счастливого Диогена. — А меня, зачем искали?
— Дело у нас, особой важности. — Шепотом ответил Никанор. — Без тебя не справимся.
— Я завсегда. — Так же зашептал Семен. — Только если что-то починить, то тут закавыка. Нет, парни, вы не подумайте, что я зря свой хлеб ем. Если что разобрать, то специалиста, лучше меня, вы нигде не найдете. Я такие вещи могу разобрать, что вы с ума сойдете.
— А металлический шар сможешь сломать?
— Ха! Как неча делать. — Усмехнулся Семен, а потом насторожился. — А вы, почему, про шар спросили?
— Диоген один такой шарик сломал.
— Братан!!! — Крикнул Семен и набросился на ничего не подозревающего гнома.
Когда Диоген вконец обалдел, Семен отпустил его и спросил братьев:
— Ну, что вам надо разобрать?
— Нам найти надо.
— А что, я так сильно на добермана похож? — Удивился Семен.
— Нам машину одну найти надо. — Пояснил домовой. — Ты же все машины знаешь?
— Все! — Согласился Семен. — И одну лишнюю.
— Тогда пойдем, переговорим.
Все, кроме Диогена, залезли на печь и принялись колдовать вокруг ноутбука. Гном попрыгал, попрыгал и махнул рукой. От нечего делать, он решил исследовать, близлежащие дворы. Когда он, еще в Москве побывает? Надо пользоваться случаем. Диоген направился к ближайшим домам.
На печи, тем временем, творилось что-то похожее на совет в Филях. Объяснив Семену, вкратце, какое у них дело, друзья хотели показать ему только машину. Но гаражный увидел в этом руку судьбы, которая предлагает ему, на законных основаниях (помощь близким, всегда считается законным основанием) отрыв от производства. Он потребовал зачислить его в штат, на должность младшего детектива, с возможным продвижением по службе. Все стали обсуждать поступившее предложение, стараясь, переорать друг друга.
Причем Сидор, принятый в этот штат всего сорок минут назад, орал, что чем больше подельников, тем больше срок. И был категорически против расширения штата.
Никанор орал, что надо зачислить Семена, чтобы его рабочий стаж не прерывался. Он доказывал, что Семен будет им полезен, потому что Семен был полезен всем и во все времена.
Брыня орал, что если зачислять, то нужны документы, каковых ни у кого из них нет. Что он сам не зачислен, хотя чувствует себя, по меньшей мере, старшим детективом.
Это откровение Брыни, сделало, в дебатах, небольшой перерыв на смех. Брыня же, этот перерыв и закончил, рявкнув, что не видит здесь ничего смешного.
Сидор, сразу же заорал, что Брыня самый главный по силовым операциям, чем подкупил витязя на целых шесть секунд молчания. Никанор, Иван и Семен, безоговорочно согласились с этим.
Брыня, через шесть секунд, заорал, что, пользуясь служебным положением, зачисляет всех присутствующих в штат.
Семен заорал, что это несправедливо, по отношению к его братану, Диогену, отсутствующему по уважительной причине.
Никанор орал, что пусть принесет справку, а они решат — уважительная причина или неуважительная.
Сидор громко предлагал, посадить Диогена на перо за то, что слинял со стремы.
Ноутбук перешел в ожидающий режим, потому что все равно никто не смотрит.
И именно в этот момент, в творческий бардак, царивший на печи, ворвался полный мольбы и грусти, голос Диогена:
— Бры-ы-ыня-а-а-а!!!
Главный по силовым операциям, слетел с печи, как истребитель с авианосца, и скрылся в ближайшем дворе, с ревом того же истребителя.
Печь подоспела почти к шапочному разбору. Во дворе стояла, решительно настроенная, шеренга жителей с детьми. За их спинами прятался детский городок с качелями, песочницей и горками. Перед жителями, слегка порыкивая, готовился к штурму детской площадки, мощный бульдозер, с опущенным ножом. Рядом с бульдозером, возвышалась приличная куча, наспех сложенная из слабо шевелящихся тел крепких парней в масках. Вокруг кучи ходил Диоген и, периодически, пинал кого-то своими сандалиями, поправляя, после каждого пинка, полосатые носки. В стороне стоял Брыня, держа в каждой руке по чучелу. В левой руке, чучело было одето в рабочую робу, а в правой руке, на чучеле был надет приличный костюм. Под ногами у них валялись бумаги, выпавшие из раскрытой папки, зажатой в руках приличного чучела. Все это, снимали на камеру, вездесущие телевизионщики.
