– Расскажи мне лучше о своем маниакальном папаше.
– Меня выкрали и спрятали главным образом из-за тебя. Каким-то образом отец и его марионетки узнали, что я собираюсь устроить твой побег из этой ужасной полицейской клиники, – сказала она, осторожно положив свою ладонь на его здоровую руку. – Они, разумеется, никак не хотели этого. Им было чрезвычайно невыгодно, если бы ты оказался на свободе и начал повсюду совать свой нос. Я могу даже вообразить, как они перепугались от того, что ты сделал бы именно то, что должен был бы сделать.
– Так это и есть план твоего отца? – спросил Зак. – Это он хочет завладеть всей Америкой?
– Он всегда мечтал об этом, и в этом не приходится сомневаться, – подтвердила она. – Иногда доходило просто до смешного, когда я спрашивала его, что он ждет от жизни, или о том, что он хочет получить на день рожденья или на Рождество: он всегда говорил только про Америку.
– Кто открыл этот новый вирус?
– О, его изобретателем был доктор Хазен, один из самых талантливых людей, занятых в Отделе Разработки и Производства Искусственного Питания. Подумать только, ведь у меня с ним было даже свиданье на бале-маскараде, который устраивала фирма Дешевых Продуктов пару сезонов назад. Внешне вполне порядочный, он имел необъяснимое стремленье работать над военными заказами и хотел перестать заниматься разработкой искусственного питания. – Она даже чуть вздрогнула. – Когда он открыл этот медленный вирус, то рассказал об этом моему отцу. Вот, кажется, именно с этого все и завертелось.
– Этот порядочный и обаятельный Хазен, – спросил Зак. – Он…
Туп! Туп!
Это улыбающаяся рыжая стюардесса постукивала по защитному экрану. Она держала в руках поднос с прохладительными напитками.
Зак покачал головой.
– Нет, нет благодарю вас.
Но та продолжала постукивать по экрану, и в конце концов он опустил его.
– Мы не хотим…
– Вы непременно должны получить за счет компании этот чудесный шипучий напиток, сэр, – сказала стюардесса глубоким рыкающим голосом. – Это часть программы по обслуживанию пассажиров на линиях «Герц-Шаттл» для обычного туристического класса. В первом классе вы, разумеется, получили бы свежие фрукты и комплексную порцию всех необходимых витаминов.
– Мы совсем не умираем от жажды, – заметила Тимпани, пытаясь через Зака добраться до управления экраном.
– Но мы настоятельно просим вас попробовать и похвалить его…
– Прекрасно, в таком случае мы выпьем две порции. – Зак забрал с подноса два пластиковых пакета. – А теперь… скажите, вы, случаем, не делали изменение пола?
Стюардесса поправила волосы.
– Почему вы спрашиваете об этом, сэр?
– На эту мысль меня навели ваши волосатые руки и грубоватый голос.
Стюардесса наклонилась поближе к нему.
– На самом деле я мужчина, но ради бога, не выдавайте меня. Понимаете, Герц придумал очень сложную систему ограничений при приеме на службу: в зависимости от пола, возраста и расы. Единственный способ получить здесь место – это превратиться в рыжеволосую армянку двадцати семи лет. Моя квалификация полностью соответствует всем требованиям, кроме одного: мне трудно выдать себя за девицу. Вся беда в том, что я опоздал сделать половую трансформацию перед началом испытаний…
– Считайте, что никому это не говорили. – Зак вновь поднял защитный экран. – Ну, так что же наш доктор Хазен?
– В конце концов они уговорили Э. Зорро Ортега, доведя его до предсмертного состояния, подписать отказ от шестнадцати процентов территории Соединенных Штатов, которые были его собственностью, в их пользу, – сказала Тимпани. – И как только он сделает это, то немедленно получит инъекцию, которая спасет его.
– Всего лишь одну инъекцию?
– Так уверяли меня и мой отец и доктор Хазен. – Она слегка дотронулась до его щеки. – Я буду присматривать за этим, чтобы ты получил…
– Я обязательно получу это противоядие, Тимпани. Где должна состояться их сделка? Видимо, на главном ранчо, принадлежащем Ортеге?
Она отрицательно качнула головой.
– Судя по словам моего отца, их встреча должна произойти в одном из других владений Ортеги, где-то недалеко от мексиканской границы в Южной Калифорнии. Как же называется это место… дай мне вспомнить. Да, именно так, Ранчо 57.
– Твой отец очень доверяет тебе.
– Временами он бывает очень хвастливым, особенно когда думает, что я ничего не могу сделать с тем, что он говорит мне, – заметила она. – Отец никогда не любил тебя… Ах, Зак, неужели ты думаешь, что я нахожусь в сговоре с ним?
– Я стал менее доверчивым, – ответил он. – Возможно, это побочный эффект процесса умирания.
– Но ведь ты не собираешься умирать.
– Разумеется, это не произойдет сию минуту, как хотелось бы твоему отцу.
– Никто из них не говорил мне, что именно они собираются сделать, и я не знала, абсолютно ничего не знала о том, что они прятали эту лабораторию на одном из бостонских предприятий.
– Ну, хорошо, хорошо, я согласен с этим.
– Я буду на твоей стороне.
– А как остальные жертвы? Они тоже капитулировали и подписали соглашение об отказе от собственности?
– Нет, насколько известно. Не забывай, что Ортега был одним из первых и находится в самом худшем состоянии. Последние стадии этой болезни просто ужасны, Зак. Если я хотя бы подозревала, что ты…
– Все, что я должен сделать, так это отыскать доктора Хазена и заставить его дать мне порцию противоядия, – сказал он, потирая руку. – Мне кажется, что это не должно быть слишком трудным.
Зак в костюме рабочего-поденщика подошел к церкви маленького приграничного городка и поднялся по ступеням, расписанным под мрамор. Остановившись у турникета, он перевел дыхание, порылся в карманах и, отыскав полу-серебряный доллар, опустил его в щель для монет.
– Благословляю вас, – пророкотал механизм, пропуская его внутрь.
Справа от Зака находился источник святой воды, из которого бил слабый фонтан. Вода тихонько плескалась, наигрывая церковный гимн. «Всего 50 центов за одно омовенье!» – гласила надпись, выгравированная на фундаменте из поддельного мрамора. «Три омовенья за один доллар!»
Миновав источник, Зак углубился во внутреннее помещение церкви и вскоре оказался перед рядами церковных скамеек, воспользоваться которыми можно было тоже только при помощи монет. Скамьи располагались по обе стороны широкого центрального прохода. Надписи, составленные из светящихся полос, видневшиеся то здесь, то там, извещали прихожан об услугах, которые предлагала эта маленькая церковь. «Зажечь освященную свечу… всего лишь 75 центов; Увидеть санции креста – всего лишь по одному доллару за каждую! Дюжина – 10 долларов. Малые чудеса… 5 долларов».
Зак медленно брел по еще почти пустой в эти утренние часы церкви, направляясь к находившимся здесь же невдалеке, выстроившимся в ряд трем исповедальным кабинам.
«Исповедь. 2 доллара. Для всей семьи – 5 долларов».
Он извлек из кармана два доллара и сунул их в щель, находившуюся в центре кабины.
После непродолжительного щелканья и жужжанья черный занавес кабины отодвинулся в сторону.
Зак вошел внутрь, опустил колени на обитую войлоком скамеечку, и занавес за ним закрылся.
– Приступай, сын мой. – Стеклянная панель, вделанная в стену и расположенная прямо перед ним, засветилась бледно-желтым светом. За стеклом можно было различить грузную фигуру священника. – Поторопись, или тебе придется придти в другое время.
– Все готово?
– Э-э? – Священник приблизил голову к стеклянному прямоугольнику. – Это ты, Зак?
– Да. Так как дела с подготовкой к…
– Выглядишь ты неважно. А что стало с твоей рукой?
Подняв вверх правую руку, Зак сказал:
– Пришлось покрыть ее синтетической кожей, чтобы поддержать мою теперешнюю маскировку.
– Ты и на самом деле выглядишь как настоящий кочующий сезонный рабочий. Несчастье заставляет поставить на карту все…
– Вы все приготовили, отец Сильвио?
– Да, сын мой. Между прочим, это обошлось в пятьсот долларов вместо трехсот, как я думал вчера вечером, когда ты позвонил мне.
Зак полез в карман.
– Расскажи мне об этом поподробнее.
– А что с той молодой дамой? Мне показалось, что ты путешествовал не один…
– Сейчас она прячется где-то в Мексике.
– Хорошо, ты должен… Лучше, если ты свернешь все деньги и сунешь их в щель, которая находится чуть ниже экрана. Там еще сделана надпись: «Услуги и пожертвования».
Зак сделал все, как просил его священник.
– Ты обещал, что поможешь мне попасть на Ранчо 57 с партией наемных рабочих?
– Ты должен быть на площади Сан-Ноберто, это рядом с рестораном «Даунсайд Темп», сегодня ровно в полдень, – продолжал тем временем наставлять его отец Сильвио. – Тебе следует воспользоваться автобусом маршрута А-2, где водителем будет Рикардо Куртиц. Ты скажешь ему, что являешься одним из моих прихожан. Так ты больше не работаешь на Федеральное Агентство?
