— Вариантов три, — отозвался Стас, внимательно глядя на дорогу. — Первый — смыться. Уйти на нелегальное положение. Снять квартиру в Питере или в Магадане, со временем раздобыть новые документы…
— То есть поиграть в прятки. И каждый вечер гадать, как скоро Кукловодов или менты нас найдут.
— Нас, может быть, и не найдут. Но родители…
— Мы их подставим вместо себя. В знак благодарности за все, что они для нас сделали. Кукловодов вряд ли смирится с потерей пары хорошо натасканных киллеров!
— Вариант второй: явиться с повинной.
— Нам не поверят. А если и поверят — до суда мы вряд ли доживем.
— Обидно будет не узнать, вынесут нам оправдательный приговор или нет, — усмехнулся Стас, и усмешка его была совсем не такой, как раньше.
— Не вынесут. За убийство судейского?
— Это был заместитель Генерального прокурора.
— Откуда ты знаешь?
— В программе «Время» сообщили.
— Ничего себе… Тем более не оправдают. А третий вариант?
— Выяснить, кто нанял Твиксов, и убедить его оставить нас в покое. Или просто убить. Убедить и убить — эти слова звучат почти одинаково!
— Однако…
— Вот так и будем называть этот вариант: «Однако», — одобрил Стас.
— Однако крутой ты парень, Стас, — усмехнулась Влада. — Решил, что если одна «стрелялка» случайно получилась, то и вторая пройдет удачно? «Однако» — это тебе не операция «завтрак» или «обед», однако!
— Хорошо. Давай рассмотрим твои варианты, — предложил Стас, поворачивая направо.
— Мои… У меня вариантов нет. Я хочу забыть о том, что произошло, забыть, как будто этого никогда не было!
— Нам не дадут этого забыть. Да я и не хочу этого делать, — грустно улыбнулся Стас.
— Почему?
— Потому что это значило бы забыть и тебя тоже. А ты сейчас — главное в моей жизни.
Стас пошел на обгон и внимательно смотрел на дорогу. Влада видела его профиль: чуть курносый нос, упрямо сжатые губы, круглый подбородок.
— Извини. Тебя я тоже не хотела бы забыть, — почти искренне повинилась Влада.
Она вспомнила, как весело они обманывали людоеда и ковбоев, как Стас запустил ей за шиворот льдинку, а потом и ее саму запустил в ванну… Но от былой веселости Стаса не осталось и следа.
И она тоже никогда уже не будет смеяться, никогда.
— Знаешь, один вариант у меня есть, — вспомнила Влада. — Я забрала у папы визитку Кукловодова. На ней есть его рабочий телефон. Может, за эту ниточку можно потянуть?
— Нельзя, я уже проверял. Мне Герман Фрицевич тоже впарил такую визитку. Номер телефона не отвечает, я вчера полдня звонил.
Влада нахмурилась.
Ну вот, ее единственный вариант оказался тупиковым. Втайне Влада даже обрадовалась этому — встречаться с Кукловодовым у нее не было ни малейшего желания. Но, кажется, без встречи с ним — и непременно на узкой тропинке! — вырваться из западни не удастся.
— Куда мы едем? — спросила она, заметив за окном знакомый пейзаж. Слева промелькнули приземистые корпуса МИФИ, справа начался квартал жилых многоэтажек.
— В наш дом отдыха.
— Зачем?
— Во-первых, посмотрим на него в натуре, а не в виртуальности. Во-вторых… А вдруг там сейчас тренируется следующая партия киллеров? Тогда мы смело можем идти в милицию. У нас появятся оправдывающие нас улики!
— Ты все-таки подумываешь о явке с повинной?
— Это было бы самоубийством. Но если в отдел по борьбе с организованной преступностью придет пакет материалов, доказывающих, что на якобы сборах в доме отдыха на самом деле проходят подготовку киллеры…
— То, раскрутив это дело, менты доберутся и до нас.
— Но зато у нас появится шанс дожить до суда.
Влада резко повернула голову, пытаясь понять, шутит Стас или говорит всерьез. Но только что зажегся зеленый сигнал светофора, Стас старался побыстрее набрать скорость и, кажется, был занят только этим.
— Если это шутка, то дурацкая.
— Только такие нам теперь и остались, — не стал спорить Стас. — Я еще не знаю, что мне нужно в доме отдыха. Может быть, узнаю, когда это найду. А может, мы тянем пустышку. Но отец мой всегда говорит, что лучше тратить время на бесполезное дело, чем бесполезно сидеть без дела. Потому что даже бесполезные дела изредка приносят плоды, причем иногда чрезвычайно полезные.
— А ты уверен, что найдешь этот дом отдыха?
— Уверен. Кольцевую мы уже проехали, еще минут десять…
Действительно, скоро Стас свернул на знакомую им по «виртуалке» липовую аллею, в глубине которой виднелось двухэтажное строение.
— Значит, так, — выдал вводную Стас. — Мы, честные и глупые — точнее, честные до глупости, — приехали, чтобы вернуть выданную нам дорогую одежду. Это если мы наткнемся на устроителей Игры и убедимся, что это именно они. А пока не убедимся — мы маклеры агентства по недвижимости… ну, скажем, «Моя крепость», присматривающие помещение для… для чего?
— Для кемпинга с рестораном и кегельбаном.
— Но чтобы конкуренты не пронюхали, об этом тоже будем говорить не сразу и под большим секретом. Поэтому у нас и маклерских документов при себе нет.
Стас развернул машину на площадке перед центральным входом так, чтобы можно было в случае чего быстренько убраться восвояси, и не стал запирать «волгу» на ключ.
На двери дома отдыха, чуть выше львиной головы с медным кольцом в пасти, красовался огромный висячий замок. Два окна на втором этаже были разбиты, остальные не мылись лет десять, не меньше. И по всему фасаду оспинками темнели места, где выпали облицовочные керамические плитки.
— Ты уверен, что это здесь? — засомневалась Влада.
— Уверен. С правой стороны должна быть арка, через которую я «выезжал» с внутреннего дворика, когда мы отправлялись на тренировку.
Они обошли корпус справа и действительно нашли арку, перегороженную металлическими воротами, явно запертыми изнутри.
— С этой стороны «замок» неприступен, — вздохнул Стас. — Придется разбивать окно.
— Окна под сигнализацией, — указала Влада на узкие серебристые ленты, обрамляющие края стекол, и на виднеющиеся кое-где коробочки датчиков.
— Она наверняка не работает.
— Давай вначале обойдем дом отдыха со всех сторон. Может быть, где-то найдем открытое окно.
— Или открытую дверь с расстеленной к нашему приезду ковровой дорожкой, — хмыкнул Стас.
На задворках дома отдыха — в плане он был похож на букву «П» — они обнаружили флигель и какие-то хозпостройки. На крыльце флигеля сидел небритый мужчина. Светлые — вернее, бывшие когда-то светлыми, — свалявшиеся волосы были свободно разметаны по его плечам. Завидев незваных гостей, он протянул руку вправо, сбил ею пустую бутылку из-под водки и нацелил на незваных гостей ружье.
— Чего надо? — спросил он таким тоном, что стало совершенно ясно: поинтересовался он так, проформы ради, и независимо от ответа через пару секунд выстрелит.
— Да вот ищем, кому всучить почти за так десять баксов, — равнодушно ответил Стас.
— Мне, конечно! — тотчас отложил ружье в сторону мужчина, и Влада поняла, что он ненамного старше Стаса. — На ловца, как говорится, и лох с баксами бежит. А почти за так — это как?
— Хотим посмотреть эти развалины — на предмет покупки и ремонта.
Парень встал, поправил на плечах чуть было не соскользнувшую куртку с белоголовым орлом на левой стороне груди, поставил ружье за дверь флигеля и захлопнул ее. В руке его звякнула связка ключей.
— Смотрите, смотрите, — проворчал он, спускаясь с крыльца. — За десять баксов я вам что хошь покажу. А не обманете? — забеспокоился он. — Покажите баксы!
От сторожа ощутимо тянуло перегаром. Стас показал ему зеленую бумажку, но, когда парень протянул за нею руку, тут же спрятал будущий «гонорар» в карман.
— Вначале работа, потом деньги, — сказал Стас. — Вы давно здесь?
— Первые сутки. Фаддеич подсобил устроиться.
— Кто такой Фаддеич?
— Потомственный сторож. Пьет не много, по бутылке в день, вот его и держат. Он этот дом отдыха с самого начала охранял. Живет тут недалеко, первый дом после коттеджей. На работу пешком ходит, удобно… Но позавчера всех старых сторожей почему-то уволили, вот Фаддеич меня и порекомендовал. А мне что? Сутки отволынил — и свободен, как фанера над Парижем! Да и кому он нужен, дом отдыха? В нем и красть-то нечего, все более-менее ценное еще позавчера увезли. Что вам открыть?
— Парадный вход.
Сторож открыл замки, вначале навесной, потом внутренний, и они вошли в холл. Пол здесь был паркетный, и никакой ниши с левой стороны, конечно же, не было. А были слева и справа длинные широкие коридоры. Но в противоположной от входа стене холла действительно были три двери, центральная — двустворчатая, ручки в виде кошачьих лап.
