Тому надоело молчать, и он тоже решил принять участие в беседе.
— Очень удачно, что я вас встретил, — заметил он, пытаясь поставить на место последнюю из стеклянных лопаток компрессора турбинки. — А то ребята мне этот синий мох достали, а вот как его использовать, я знаю только в общих чертах. Просветили бы, а то штука дорогая… Жалко.
— Вы что! — На профессора было жалко смотреть. — Исследования только начаты, а вы хотите сказать, что он уже выброшен на «черный рынок»? Да ведь мы не знаем всех последствий его применения! Мало ли что он обезболивает! А если он мутаген? Или…
Тут профессор замолчал, он увидел блаженную улыбку на лице у Пьера. Страшное подозрение заставило профессора перевести взгляд на техника — так и есть, он тоже улыбался.
— Вы меня что — разыграли?
— Купили, — поправил его Пьер.
— А…
— Пока нет. Нет его на рынке. И вообще никто о нем не знает. Кроме меня и Тома. Я — от вас, Том — тоже.
— Ты, я вижу, очень собой гордишься…
— Я, к вашему сведению, только что победил чудовище. — Пьер гордо помахал забинтованной рукой. — Мне можно гордиться. Я — герой.
Профессор и Том переглянулись. Улыбка пропала с лица Пьера, он непонимающе уставился на своих собеседников.
— Ему что же — никто не сказал? — недоверчиво спросил Том.
— Не сказал — чего?
— Сколопендра…
— Неправда! — Телепату было вполне достаточно сказанного, чтобы понять всю глубину постигшего его позора. — Матрас… Я победил надувной матрас!
— Это все равно был…
— …смелый поступок, — закончил профессор, глядя в спину убегающему мальчишке. — Сходите к нему, Том, поговорите. Я сам соберу турбину.
— Проверьте систему подачи горючего, — сказал техник, направляясь следом за телепатом. — У меня нехорошее предчувствие.
За стартом зонда наблюдали все. Его транслировали по внутрикорабельной телесети, по мнению «дятлов», это должно было успокоить взвинченные нервы пассажиров.
Серебристая торпеда легко оторвалась от палубы и мгновенно растаяла в тумане.
— Высота пятьдесят метров. Видимость двадцать. Ветер ноль. Скорость подъема… — Компьютер зонда говорил глубоким женским голосом, который напомнил Владимиру что-то знакомое, только вот что?
— Первопроходцы! — фыркнул Пьер. — Ненавижу.
Голос компьютера зонда был тот же, что и у бортового компьютера звездолета Первопроходцев.
— Высота сто метров. Видимость пятьдесят…
Туман вокруг зонда быстро редел, по экрану проплывали полосы и завитки. Профессор положил было пальцы на клавиатуру, затем передумал. Зонд сам разберется, когда включать турбину.
— Высота сто пятьдесят метров. Видимость не ограничена. Переход в активный режим полета, — сообщил компьютер. Мигнули индикаторы, и где-то вверху тонко завизжала турбина. Профессор скрупулезно проверил, ведется ли запись, и лишь затем перевел взгляд с индикаторного экрана на обзорный.
Зонд шел уже на высоте около двухсот пятидесяти метров, постепенно забираясь все выше. Под ним расстилалось бескрайнее море тумана. Нет, не бескрайнее…
— Вы видите? — поинтересовался капитан.
— Видим, — отозвался Майк, безо всякого, впрочем, удовольствия. — Это сколько же в ней?
— Сейчас. — Профессор лихорадочно защелкал клавишами, и бортовой компьютер зонда развернул в сторону поднимающейся на горизонте горной гряды лазерный дальномер. — От четырех до восьми десятых километра.
— Проходы? — деловито осведомился Тама.
— Я бы посоветовал вон там, на востоке, — неуверенно сказал профессор. — Там всего триста пятьдесят девять метров…
— Там еще и водопад. — Теперь зонд использовал телеобъектив, снимая стоящую на пути экспедиции стену со стократным увеличением, кусок за куском.
— Можно и там, но если я правильно понял Сима…
— Ты правильно понял, — в голосе кота энтузиазма было еще меньше, чем у Майка, — мой объект на западе. А как еще могло быть? Если самый удобный подъем на востоке?
— В других местах по семьсот метров. У нас просто нет нитаких тросов, ни лебедок…
— Это гряда или плоскогорье? — спросила Анна-Мария. — Поднимите зонд повыше!
Профессор ввел команду, и зонд круто полез вверх. Слой тумана внизу слился в сплошной белый фон, и Пьер не удержался от ехидного замечания насчет китайской оптики.
— Американская лучше в разы, — возразил ему Майк, — и дороже в десятки раз. Невыгодно. Русская вся идет военным и разведке.
— А нам страдать! — обиделся Пьер. Все засмеялись.
— Высота семьсот метров. Начато сканирование плоскогорья. — Компьютер показал нечеткую картинку, очень напоминающую заставку какой-то компьютерной игры. — Переход на длиннофокусную…
Экраны погасли. Сразу, без предупреждения.
— Барахло! — обиженно произнес Пьер. — У него хоть есть программа автоматического…
Он не договорил. С высоты донесся глухой удар, который ни с чем нельзя было перепутать. С палубы послышались испуганные возгласы пассажиров. Программа автоматического возвращения на базу в случае неисправности на зонде отсутствовала, но, похоже, это было не важно.
«Сбили, — подумал профессор. — Они сбили мой зонд!» Он не совсем ясно представлял, кто это «они», но сам факт не вызывал ни малейших сомнений.
— Что показывала лаборатория? — поинтересовался капитан.
— Ничего в радиодиапазоне, никаких помех, никакого теплового следа… Кроме следа от падения зонда. Ничего в акустическом диапазоне… — сказал профессор. — Что, впрочем, и неудивительно. Атаку с какого-нибудь «Тра» или «Снежинки» лаборатория бы тоже не увидела.
— А я говорю — раз плюнуть. — Пьер независимо засунул правую руку в карман и плюнул за борт, чтобы проиллюстрировать свою мысль. Левая рука в карман не лезла, она все еще была забинтована.
— Но ты же не специалист, — осторожно возразила Ака. Пьер возмутился:
— Я по телепатии — лучший специалист. Не надо! Кто еще может то, что могу я?
— Но ты этого никогда не делал…
— Я слушал, как делают другие. И теорию я знаю. Ака, ну ты как маленькая! Я тебя не подведу. Честно.
Ака перегнулась через борт и уставилась в неподвижную воду. Пьер, безусловно, говорил правду. Он был лучшим телепатом на Земле, и если уж проходить инициирование, то под его руководством. А еще один телепат на борту не помешает. Пусть даже Д или Е категории. Другое дело, что она не проходила тестирование…
— Согласна, — вздохнула она.
— Ну тогда начнем. Пошли.
Она прошла в свою каюту, а Пьер — в радиорубку, где находился усилитель.
— Ложись.
Ака легла на жесткую койку. Чувство страха исчезло, как всегда бывало с Акой в начале нового приключения, уступив место веселой решимости.
Пьер сосредоточился, и мир вокруг журналистки немедленно померк. Вместо мира был теперь неяркий розовый свет и странные щекотные прикосновения.
— Пьер?
— Тут я… — отозвался телепат. — Слушай, Ака… такое дело… — Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Что такое?
— Не беспокойся, — быстро сказал Пьер. — Ты же не трусиха, я знаю.
— Ну? — угрюмо спросила девушка.
— Ну нету у тебя дара. Ошибся я.
Ака мысленно вздохнула. Она уже свыклась с мыслью, что станет телепатом. Жаль. Право, жаль…
— Но инициировать я тебя все равно смогу, — продолжал Пьер.
— Это как?
— Не знаю. Никто так никогда не делал, я нигде об этом не читал…
— А что получится?
— А непонятно. Я думаю, ты будешь телепатом, но не всегда и разной силы. Как эти… кликуши.
— Ничего себе перспектива.
— Я не уверен. — Пьер вздохнул. — Но вреда это не принесет, это точно.
— То есть я не сойду с ума?
— Ну… нет. Ты и так уже…
— Простите?
— А ты посмотри на себя в зеркало, когда ты за сенсацией гонишься.
— Это профессиональное.
— Ну так да или нет?
— Да. — Ака подумала и добавила: — Только осторожно.
В следующий миг щекотные прикосновения сменились покалыванием, и у девушки сильно закружилась голова. Затем она открыла глаза и обнаружила, что по-прежнему лежит, только уже не на койке, а на полу рядом с ней.
— В центре они ремни используют, — виновато сказал мальчишка. — Извини.
— Ничего, — отозвалась Ака, вставая. Она осторожно потрясла головой. — Мир вокруг определенно изменился.
— Это тебе кажется. — Пьер уже снова был самим собой, веселым и несерьезным. — Ты еще сутки будешь глухой.
— Странно, почему все-таки никто раньше… Неужели я такая уникальная?
— Ничего странного, — возразил Пьер. — Тебя бы срезали на тестах, всего и делов.
— А-а…
— Пойдем, Ака. Там пассажиры бузят. — Пьер нахмурился. — Хотят идти к берегу, и чтобы вездеход шел навстречу. И стартовать.
