— Было бы куда лучше, если бы у него еще отпечатки пальцев совпали и метка ДНК, — проворчал полицейский. — Если мы арестуем гражданина без достаточных на то оснований, потом от неприятностей не отмоешься.
— А между прочим, я что-то не припомню, чтобы вас волновали такие проблемы, когда вы думали, что грабитель — легионер, — возразил Суши.
Полицейский одарил его свирепым взором, но сказать ничего не успел. Шутт прошептал:
— Он идет!
Все уставились в ветровое стекло кабины, откуда хорошо просматривалась улица. И действительно: по тротуару шагал мужчина в черном комбинезоне. Взбитые «коком» темные волосы и бакенбарды были хорошо видны даже издалека. Мужчина повернул за угол следом за женщиной с детской коляской. Данстэбль нажал кнопку коммуникатора, дабы дать сигнал бригаде, засевшей в подъезде, развернулся к Шутту и сказал:
— Ну ладно, допустим, на подозреваемого этот типчик смахивает. Но ведь вы сами говорили, у нас теперь десятки таких красавчиков. Ну и как же мы узнаем, он ли ограбил заведение Такамине?
— Это наверняка он, — заявил Суши. — Он — единственный прихожанин Церкви Короля, проживающий в этом районе. Если бы сейчас, в то время, когда он возвращается домой с работы, здесь вдруг появился еще один его единоверец, это было бы почти невероятным совпадением.
— Парень, если бы ты прослужил в полиции столько, сколько я, ты бы поверил и не в такие совпадения.
— Я вам верю, но не сомневаюсь, что во всех подобных случаях вы все-таки арестовывали подозреваемых, — возразил Суши и добавил потише из опаски, что мужчина может их услышать:
— А вы уверены, что он нас не увидит?
— Если только у него в глазах нету рентгеновских аппаратиков, — буркнул полицейский. — Ладушки. Значит, так: как только он свернет к подъезду, мы выскочим и отрежем ему путь к отступлению. Вдруг он заметит тех, кто засел в подъезде, и решит дать деру.
Подозреваемый был уже совсем недалеко от машины.
Ни о чем не догадываясь, он беспечно шагал следом за женщиной с детской колясочкой. Теперь черты его лица были видны отчетливо. Шутт поймал себя на мысли о том, что теперь, когда у него появилась причина пытаться отличить десятки мужчин, уподобившихся Королю, друг от друга, он легко определял различия между ними. Этот мужчина, к примеру, явно был азиатского происхождения, и этот факт не могли скрыть никакие пластические операции, Шутт начал догадываться о том, каким образом с помощью компьютерного анализа Суши удалось выделить этого человека из нескольких десятков других, которые бы на первый взгляд могли показаться близнецами.
Безусловно, даже поймав подозреваемого, им еще пришлось бы убедить местный суд в том, что свидетельства его причастности к совершенному преступлению столь же неопровержимы, как полагал Суши. Если бы адвокат подозреваемого ухитрился затянуть судебное разбирательство так, что ко времени суда рота «Омега» уже покинула бы Ландур и Суши не смог бы выступить в роли свидетеля обвинения, то адвокат, пожалуй, смог бы добиться оправдания своего подзащитного. Впрочем, оправдания адвокат мог бы добиться даже в том случае, если бы Суши на суде присутствовал.
Несмотря на то что сама идея выявления преступника с помощью компьютерного анализа видеозаписи принадлежала Шутту, сам он плохо понимал, чем чреваты последствия предоставления суду таких доказательств.
Подозреваемый свернул на дорожку, ведущую к подъезду, и Данстэбль зловеще ухмыльнулся.
— Ладно, давайте сцапаем этого урода, — распорядился он и рывком открыл дверцу гравилета.
К несчастью, как раз в этот момент юная дама с детской коляской громко чихнула. Подозреваемый обернулся и увидел, как Данстэбль спрыгивает на дорожку, а следом за ним — Шутт и Суши. Бросив взгляд в сторону подъезда, он увидел, что оттуда выскочили несколько полицейских. Тут подозреваемый бросил свою коробку для завтрака и опрометью помчался по газону, не щадя цветочных клумб. Такого поведения Шутту вполне хватило для того, чтобы он укрепился в своих подозрениях.
— Парализуй его, Суши! — крикнул Шутт и опустился на колени, чтобы дать Суши возможность лучше прицелиться.
Но офицер Данстэбль ничего не знал о принципе действия лучевого парализатора, и уж тем более ничего не знала женщина с коляской. А может быть, пытающийся спастись бегством преступник решил использовать их в качестве живых щитов. Как бы то ни было, и Данстэбль, и молодая мама с коляской оказались на линии огня. Суши прицелился, но тут же покачал головой. Он не мог рисковать.
А женщина с коляской оказалась вдобавок на пути Данстэбля. Он только и успел притормозить, чтобы не налететь на них и не перевернуть коляску с младенцем. Женщина взвизгнула от испуга и остановилась. Но когда Данстэбль предпринял попытку обогнуть коляску, женщина попятилась и потянула коляску к себе и в результате снова загородила полисмену дорогу. На этот раз Данстэбль остановился настолько резко, что оступился и рухнул наземь, едва не задев коляску. Он, правда, тут же поднялся, но к этому мгновению подозреваемый успел исчезнуть за углом.
Другие полицейские заметили бегущего подозреваемого.
Несколько из них рванули за ним следом по газону в надежде догнать. Но далеко убежать они не успели — наткнулись на непроходимую живую изгородь. Молодой полисмен с тяжелой квадратной нижней челюстью и мышцами тяжелоатлета попытался прорваться сквозь колючие кусты и тут же безнадежно увяз в них. Остальные и пробовать не стали повторять его попытку. Молодой полисмен вопил от боли, а его напарники принялись вытаскивать его из кустов. При этом они тоже время от времени натыкались на зловредные колючки и то и дело вскрикивали и ругались. Подозреваемый получил приличную фору.
— Грабитель ушел, — заключил Шутт и в сердцах ударил кулаком по ладони другой руки. — Теперь нам ни за что не снять подозрений с наших ребят.
— Ну, это я не знаю, — проворчал вернувшийся к гравилету Данстэбль. — Я так думаю, что ваши дела как раз не так-то плохи. Парень дал деру, как только увидел нас, а значит, он наверняка в чем-то виноват.
— Да, но может быть, он виноват всего-навсего в неуплате за парковку, — в отчаянии покачал головой Шутт. — Я хочу, чтобы с моей роты были сняты всякие подозрения, а пока этот удалец будет разгуливать на воле, кто-то все равно может сказать, что мы покинули Ландур с пятном на нашей репутации.
— Погодите расстраиваться, капитан. Может быть, еще сработает мой запасной план, — задумчиво проговорил Суши, глядя в ту сторону, где исчез беглец.
— Запасной план? — Шутт обернулся и укоризненно посмотрел на Суши. — Ты ничего не говорил ни о каком запасном плане!
Суши смущенно ответил:
— Не говорил, потому что, если бы он не понадобился, о нем никому и знать не надо было. Особенно — полицейским.
Шутт с видом оскорбленного достоинства выпрямился и расправил плечи.
— Не твое дело, Суши, решать, что я должен знать, а что не должен. Я — твой командир.
— А я — глава межпланетной… организации, — парировал Суши. — Организации, к которой я решил обратиться от имени владельца ресторана, господина Такамине. Вот теперь и посмотрим, что из этого получится.
— я…
— Нет, я, — оборвал его Суши и прижал палец к губам. — Не стоит уточнять названий, — прошептал он и кивком указал на офицера Данстэбля.
— Какого черта? О чем это вы болтаете? — нахмурившись, поинтересовался полисмен, но тут послышался крик со стороны колючих кустов, откуда полицейские пытались вызволить своего собрата. — Будь я проклят! Он возвращается! — воскликнул Данстэбль, обернувшись.
И точно: подозреваемый медленно шагал к дому с виноватой физиономией. Его осанка и походка яснее всяких слов говорили о готовности сдаться в руки правосудия. А за ним следом — как бы совершенно случайно — шел приземистый пожилой японец и вел на поводке маленькую, но весьма злобного вида собачонку.
— Вот видите? — торжествующе провозгласил Суши. — Говорил я вам, что созданное мной предприятие в один прекрасный день заработает! — Он развернулся к Данстэблю. — Думаю, теперь у вас больше не будет никаких хлопот с задержанием подозреваемого.
И стоило ему произнести эти слова, как один из полисменов схватил подозреваемого за руку, и тот сдался без малейшего сопротивления. Пожилой японец прошел мимо, негромко уговаривая свою собачонку, и вежливо поклонился полисменам.
Лишь тот, кто знал, куда смотреть, заметил бы на запястье пожилого господина мудреную татуировку, означавшую, что он — член Якудзы.
* * * Дневник, запись № 526
С поимкой грабителя последнее важное дело роты «Омега» на Ландуре было практически завершено. Мой босс сосредоточил свои усилия на окончательной подготовке роты к переброске к новому месту назначения. К тому моменту, когда капитан наконец получил от правительства разрешение сообщить своим подчиненным, куда именно перебрасывают роту, любопытство легионеров достигло апогея.
