— Ты давай с этим «господином Хиспом» завязывай. Просто Хисп. Остальных называй тоже по именам. Ясно?
— Как это — завязывать? — резко вскинув глаза на меня, спросила она.
— Совсем просто. Обращаешься ко мне по имени. В этом нет ничего сложного, можешь мне поверить. Все привыкают, и ты привыкнешь, тем более никакой я не господин. Лучше покажи мне мою комнату.
В этот момент, едва не сбив меня с ног, в дом ворвались близнецы и тут же шмыгнули в ближайшую дверь. Кажется, Тимак убегал от Камита, последний, пылая праведным гневом, требовал вернуть ему кинжал. Следом за близнецами в дом проскользнула эльфийка. Остановившись передо мной, она внимательно посмотрела на служанку, которая от неожиданности громко икнула, при этом неверяще глядя на «дочь Леса». Последней каплей стала возникшая у меня над плечом рожа мило улыбающегося вампира.
— Слушай, я тебе зубы повыбиваю, если и дальше будешь всем улыбаться, — почти искренне пообещал я вампиру. — Уложи её на диван.
Зубастый, хоть и делал вид, что жутко обиделся, всё равно не мог от меня скрыть своей довольной улыбки — кажется, ему понравилось пугать служанок. Бедная Вира, она ещё не представляет, к кому попала. На всякий случай предупредив кровососа о незамедлительной потере зубов в случае несанкционированного выпивания крови из организма бессознательной девушки, я почти с чистой душой пошёл искать свою комнату. Почему почти? Потому что оставлять голодного вампира рядом с несопротивляющимся источником крови — всё равно что оставить наркомана, у которого ломка, рядом с заправленной в шприц дозой. С другой стороны, даже если он чуть-чуть сольёт с неё крови, ничего страшного ведь не произойдёт? Всё равно что стать донором, помочь своей кровью нуждающимся, а Канд нуждается, и даже очень.
По главному закону в жизни — закону подлости — первая же попавшаяся комната оказалась комнатой моих покупок. Все бы ничего, но вошедшая следом за мной Солина в высшей степени заинтересовалась, почему это три девушки называют меня своим хозяином. Назови они меня господином, эльфийка бы на это даже внимания не обратила, но хозяин — это уже совсем другое. Спрашивать она меня ни о чём не стала, но её взгляд был более чем красноречив. Пока я спешно придумывал объяснения, а затем медленно пытался понять, зачем я их, собственно, придумываю, Ушастую, как и ранее меня, привлекли полоски на шеях девушек. Она подошла к «номеру два» и прочитала вслух. Стоящие в поклоне девушки разом вскинули на неё глаза и потрясённо отшатнулись. Эльфийка, надо отдать ей должное, даже глазом не моргнула. Зато повернулась ко мне и так посмотрела… В этот момент я почувствовал себя самым ничтожным существом на всей планете. К счастью для меня, наваждение тут же спало и на передний план вылез постоянно сидящий во мне псих. Растянув губы в вежливой улыбке, я будничным голосом произнёс:
— Это не то, что ты подумала!
— А ты знаешь, о чём я подумала? — едва не проворковала Ушастая.
От такого голоса растерялась даже личность полного психа, но всё же среагировала вполне адекватно.
— Примерно догадываюсь, — уклончиво ответил я. — Только вот не надо строить поспешные выводы и принимать столь же поспешные решения. Я всё тебе объясню, только не здесь.
— Ты и не должен мне ничего объяснять, — всё тем же голосом ответила Солина.
— И всё же я, пожалуй, объясню.
— Хорошо.
Скользящим движением она обогнула меня. Замерев на секунду возле, пристально глянула своими зелёными глазищами прямо в мои глаза. И только когда она прошла мимо и пошла дальше по коридору, я тихо выдохнул и облизнул вмиг пересохшие губы. Подмигнув полуголым рабыням, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Следующая оказалось тоже занята, но туда я лишь заглянул. Единственная девушка даже не успела ничего сказать, увидев меня, я же ей приветливо кивнул и закрыл дверь.
— Хисп, я так полагаю, это ты тоже можешь объяснить?
Вот теперь я действительно испугался. Ушастая сказала эти слова таким неживым голосом, что я сразу бросил веши на пол и подлетел к ней. Она стояла возле открытой двери и слегка расширившимися глазами смотрела куда-то в комнату. Бросив быстрый взгляд внутрь, сразу понял, в чём дело. Да и трудно было не понять. Совершенно голая «номер один» стояла, судя по всему, рядом с моей постелью и удивлённо смотрела на эльфийку. Когда же в её поле зрения появился я, дело резко усугубилось её словами:
— Хозяин, я готова. — Сказав это, она скользнула под одеяло на кровати и выжидающе посмотрела на меня.
Вот теперь я психанул по-настоящему. Вовремя вспомнив, что пообещал больше не материться, ограничился парочкой безвредных выражений (вроде «мать твою!»). Тяжело протопав к кровати и на секунду зависнув над девушкой, я резким движением выдернул её из-под одеяла и закинул себе на плечо. По ходу дела захватив свободной рукой одежду девушки со спинки глубокого кресла, я вышел из комнаты и зашёл в соседнюю. Не обратив внимания на находящуюся там «номер три», сбросил свою ношу на кровать и опять вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Подхватив валяющиеся на полу вещи, затащил их в свою спальню и устало плюхнулся в кресло. Стоявшая на низеньком столике бутылка вина пришлась как нельзя кстати. Вытащив кинжалом пробку, я, даже не дав вину подышать, тут же припал к горлышку бутылки и, пока она не опустела как минимум наполовину, не оторвался от него.
— Ну и денёк…
Откинувшись на спинку, я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сразу стало легче.
— Так ты объяснишь, почему у тебя весь дом набит голыми девицами? — раздался напротив меня голос Солины.
Открыв глаза, я посмотрел на сидящую передо мной эльфийку. Закинув ноги на подлокотник, она с некоторым недоумением смотрела на меня.
— У нас.
— Что у нас?
— Я говорю, у нас дома.
Развалившись в кресле точно так же, как и эльфийка, я просветил её относительно того, что делает столько девок в нашем доме.
— И зачем же ты их купил? — недоумённо отозвалась она.
— А зачем я тебя спас? — вместо ответа спросил я.
Эльфийка искренне задумалась, потом её лицо просветлело, и она, довольная, ответила:
— Потому что ты очень хороший и… чуточку ненормальный.
— Угу. Как ты деликатно намекнула на эту «чуточку».
— Но с тем, что ты очень хороший, спорить не станешь? — зачем-то уточнила эльфийка.
Я задумался. На самом деле, я хороший или всё же нет?
— Давай сойдёмся на том, что я не слишком плохой, — наконец, после десятка секунд напряжённого шевеления извилинами, выдал я.
— Ну а как насчёт девушек?
— А что девушки? Пусть живут, они тебе разве мешают?
— Я так понимаю, это, — она махнула рукой, окидывая всё помещение, — наша комната?
— Да.
— Тогда если я буду находить в этой комнате голых девиц, так и готовых в любой момент забраться к тебе в кровать, то да. С уверенностью могу сказать, что они мне будут мешать.
— Больше ты их в этой комнате не увидишь, честное пионерское!
— Честное чьё? — заинтересовалась эльфийка.
— Да так… были раньше такие монстрики. Ладно, пойду я. Сегодня будет весёлая ночка.
— Почему? — с недоумением спросила Ушастая.
— Понимаешь ли… надо разобраться со всеми нанятыми убийцами за один раз, чтобы никаких слухов не пошло.
И, прежде чем растерявшаяся эльфийка ещё успела что-то спросить, я вышел из комнаты, спустился вниз и выбрался на свежий воздух. Линф и Двон сидели на крыльце и играли в свои кости. Присев рядом с ними, я попросил рассказать о людях, которые их наняли. Меня в немалой степени волновал один вопрос: откуда убийцы вообще узнали о том, что я нанял этих двух мужиков? Или просто пришли собрать больше информации? Как-то всё странновато… неужели я вчера не заметил слежки? И могла ли она быть настолько быстро организована?
— Да что о них скажешь? — начал Двон. — Пришли трое, все в плащах с накинутыми на голову капюшонами, лиц не видно, роста среднего, голоса вполне обычные, да и темно уже было. Ими может оказаться кто угодно.
