Дальше они шли по дну пересохшего ручья, петлявшего между кустами. Мидар постоянно торопил своих спутников, но и сам понимал, что это бесполезно. Жанет еле переставляла ноги, а Смильк тот и вовсе спал на ходу. Ещё немного, и они свалятся. Нужен отдых. На их счастье, в этой части оврага располагался целый комплекс связанных между собой пещер на одном из склонов, там Кумил и предложил отдохнуть.
…Из-за усталости запах дыма никто из них не почуял. Нашли сухую пещеру, обрадовались, а то, что у неё уже имеются хозяева, не поняли. И вышли к чужому костру, вокруг которого сидели сразу трое — двое мужчин и женщина.
— О, какие люди! — воскликнул один из хозяев пещеры, прежде чем Мидар успел открыть рот. — Как головка, флорист, бо-бо?
Кумил застыл как вкопанный. Из-за его плеча выглянула Жанет и тоже замерла, открыв рот.
— Чего молчишь? Или, как тебе по башке дали, дар речи потерял? — Судьба отчего-то решила подшутить над Мидаром и в третий раз за день свела его с «оранжевыми балахонами». Разговаривал с ним Гоблин, рядом поглаживала косу его боевая подруга, лишь третьего Кумил не знал.
— А нам есть о чём разговаривать? — наконец выдавил Мидар.
— Да вроде есть. Мы ж тебя вроде как ограбили, кое-какое барахлишко забрали, рожу тебе начистили и дом сожгли. Полно тем для разговора, — радостно объявил Гоблин, хрустя пальцами.
Его соратники визгливо захохотали.
— И что, разговор хоть что-то из перечисленного мне вернёт? — медленно сказал Мидар.
— Ха, вернёт… Вернёт, да не тебе, — развеселился Гоблин. — Давай показывай, что там у тебя есть. Политическая борьба требует серьёзных вливаний. А мы партия молодая, нас пока ни один купец или там иноземное правительство под своё крыло не взяли. Приходится вертеться… Давай показывай вещи и уматывай. Другую пещеру ищи, пока нож под ребро не получил. Во второй раз от смерти не спрячешься.
— И вы решили: я просто так вот всё вам отдам и уйду? — спросил Мидар.
— А что — нет? — удивился Гоблин. — Ты ж из тех дохляков, что книжки целыми днями читают. Не маг, не воин, а так, не пойми кто. Ф-л-о-р-и-с-т! — по буквам произнёс бандит и захохотал. — Так ведь?! Так!
Мидар вдруг неожиданно для себя улыбнулся. Он наконец-то разглядел, что за тёмный мох покрывает совершенно сухие стены и пол пещеры, и оттого ему стало легко и спокойно. Он погладил руку вцепившейся в его рукав Жанет, крепче сжал ладошку Смилька.
— Что могу? Ну вы как дети. Сила не в умении владеть ножом или мечом и не в колдовском даре. И даже не в способности пустить кровь. Сила здесь! — Мидар постучал пальцем по виску. — И немного здесь. — Он стукнул себя по груди. — Ум и знания плюс храбрость, чтобы их применить. Уж не сочтите за хвастовство, но всего этого у меня в избытке.
— А вот хамить, умник, не стоит. — Гоблин посерьёзнел и медленно встал.
В тесноте пещеры выглядел он внушительно. В глубине души у Мидара шевельнулось беспокойство, но он его старательно задавил.
— Никакого хамства, просто называю вещи своими именами, — пожал плечами Мидар. — Возьмём нашу с вами ситуацию. Вы сильнее, опытнее. Казалось бы, у меня никаких шансов, да? Ан нет, ошибочка в рассуждениях, да какая…
— Ты это о чём?
— Смотрите. С вашей стороны полно чёрного мха. Редкая, я бы сказал, реликтовая штука. Обычно растёт в местах проведения тёмных ритуалов. Питается остаточными эманациями Тьмы и прочей гадостью. А когда мерзость из Нижних миров заканчивается, впадает в спячку. — Мидар широко ухмыльнулся и вытащил из кармана небольшой складной нож. — Для человека опасен лишь в момент пробуждения. Если такого мха скапливается достаточно много, то у жертвы начинаются видения настолько кошмарные, что не всякий выдерживает.
— А ну брось нож, сволочь! — потребовала девка, заподозрившая неладное.
— С радостью. — Неожиданно для всех Мидар полоснул себя по руке, обильно смочил лезвие в крови и бросил нож под ноги бандитам. — Так вот, вокруг вас целые заросли настоящего чёрного мха. Спящего чёрного мха, а чтобы пробудить его, требуется огонь, железо и кровь. Огонь вы сами развели, а железом и кровью я вас обеспечил. Приятных снов!
Воровская троица попыталась выскочить из ловушки, но было поздно. По мху пробежала волна серебряных искр, он зашевелился, словно бы задышал, и бандиты один за другим попадали на пол.
— А теперь пойдём отсюда. На всякий случай, — сказал Мидар. — Как мох подействует на нас, пусть и с такого расстояния, я не знаю.
Они вышли наружу и некоторое время опять брели по руслу ручья, пока Кумил не заметил новую подходящую пещеру. Впечатлённые демонстрацией, ни Жанет, ни Смильк внутрь не заходили, пока Мидар не заверил, что для них здесь ничего опасного нет.
— Они умрут? — устав от игры в молчанку, спросила наконец Жанет.
— Вряд ли. Вот проспать пару суток могут запросто. А умереть — нет. Сон у них будет гарантированно тяжёлый, но не смертельный.
— Но вы сказали…
— Честно говоря, мне просто хотелось их хорошенько напугать. За всё хорошее.
Жанет зябко повела плечами:
— Знаете, я не ожидала от вас такого хладнокровия. По вас с виду и не скажешь, что вы настолько опасный человек. С такой лёгкостью повернуть всё в свою пользу…
— Дядя Мидар, а ты правда не боялся? Нет, правда? Ни капельки? — Первое потрясение ушло слишком быстро, и Смильк вернулся в своё обычное состояние. Живой, непоседливый пострелёнок, всегда готовый завалить тебя тысячей вопросов.
— Разумеется, боялся, малыш. Не боятся лишь безумцы. Главное, чтобы страх не мешал тебе применить твоё главное оружие. То, что у тебя в голове.
Мальчик притих, обдумывая слова флориста. Сам же Мидар тихо спросил у Жанет:
— Вы что-то ещё хотите узнать?
Женщина кивнула.
— Да. Там, в разговоре с бандитами, мне вдруг показалось… вы чему-то обрадовались. Чему-то важному. Более важному, чем победа над бандитами…
Кумил негромко рассмеялся:
— Ну а как вы думаете, Жанет, чему может обрадоваться не самый плохой флорист, в один момент ставший бездомным нищим?
— Мох?
— Он самый. Из-за своих свойств чёрный мох пользуется большим спросом у магов во многих странах. Одна беда: его практически невозможно достать. И тут вдруг обнаруживаю прямо под боком целую плантацию… — Мидар покачал головой. — Всех убытков это мне не возместит, но расходы на новую экспедицию в Ханьскую империю, Горх или даже Сардуор покроет с лихвой. Как только закончится эта свистопляска с нашествием чудовищ, мне найдётся чем заняться.
Прикрыв глаза, Мидар замолчал. Проклятье, сегодня был кошмарный день. Он пережил немало такого, что ему не могло привидеться и в кошмарном сне: сражался на баррикаде с монстрами, разорился и едва не погиб. Но, несмотря ни на что, ему есть чем гордиться. И совершенно точно будет о чём рассказать на старости лет внукам. Впрочем, главное… главное, не забыть растолковать им, что знание — это сила! Да, звучит немного пафосно, однако ему страшно нравится эта фраза. Её стоит донести до потомков.
Мидар беззвучно рассмеялся.
Борис Петров, интеллигентный, физический здоровый мужчина пятидесяти лет, с уже тронутыми сединой волосами и бровями, пока без суставных болей и все ещё с нормальных размеров простатой, не спеша направлялся домой. Его крупная фигура словно дирижабль плыла над тротуаром пустынного переулка, неравномерно освещённого уличными фонарями, под которыми виднелись пролетающие снежинки. Выпитое умеренное количество водки в сочетании с приятной компанией знакомых в любимом кабачке успешно отвлекли Петрова от серых будней, и мысль легко взлетала к высотам мудрых философских обобщений.
Ему незачем было спешить в квартиру — всё равно пустая, никто его не ждёт, даже ради скандала. С развода прошло лет десять, сын живёт у бывшей супруги — мир и тишина. Борис пребывал в почти прекрасном настроении, однако тёмные окна домов вокруг да безлюдье наводили на раздумья о причинах и следствиях жизни каждого человека. Нет, он не баловался воображением в смысле «а вот если бы да кабы, поступи я тогда иначе…», ибо интерес его концентрировался на глобальных проблемах физического и социального естества. Такие планетарные проблемы волновали Бориса Петрова. Особенно в моменты, когда приходилось шагать по пустынной ночной улице, казалось естественным рассуждать о высоких материях, если ты к тому же ещё и инженер…
Вот, рассуждал лаконично мозг Петрова, водные пары конденсируют в атмосфере, и идёт дождь; если температура ниже точки замерзания — тогда снег. Вулканы извергаются вследствие повышенного давления магмы, причём там, где сопротивления земной коры недостаточно, чтобы сдержать напор… Поводом для Первой мировой войны послужило убийство австро-венгерского престолонаследника в Сараево… Школьники хватают трояки и пары по причине лени выучить домашние задания. И если задуматься над: а) ПОЧЕМУ охлаждаются водные пары; б) ЗАЧЕМ давление магмы в данной точке повысилось; в) ПОЧЕМУ застрелили Франца Фердинанда; г) С ЧЕГО БЫ школьникам не потрудиться над уроками — вот тогда неминуемо напрашивается вывод, что сии события порождены другими событиями. Но следствия каждого события размножаются и клонятся, превращаясь во множество производных, и так до бесконечности. Дождь причиняет наводнение, обильный снег — тоже, но приводит также к богатому урожаю. Вулкан посеет разрушение, но может породить плодородный остров. Мировая война — это кошмар, развал, но и толчок для экономики. Слабая оценка в школе или завалит человека в будущем, или же подстегнёт его к стремлению поправиться и отличиться, воспитает нужное усердие, так необходимое новому гению, которому словно «суждено» совершить величайшее эпохальное открытие. Следовательно, последствия каждого события в потенциале своём практически бесконечны. Мировой компьютер как бы прядёт без устали необъятную паутину взаимных связей, и эта сеть опутывает участь и живой, и неодушевлённой частей природы в нашем мире. Причинность и следствие словно сливаются в нечто единое, и если хорошенько поискать общий корень таких вроде бы не связанных явлений, как жужжание москита в тропических джунглях, рождение тюленчика в Антарктиде и запуск космической ракеты, то наверняка искомый корень отыщется в дебрях и пучинах времени. А это значит, что на нашей планете нет ничего случайного, всё однажды пошло по каким-то заведённым руслам с самого начала её создания — всё от первопричинного события. Хаос только выглядит беспричинным…
