— Свободен, — процедило его величество, одаряя хмурым взглядом бедолагу цирюльника, который поспешил удалиться. Мне в лицо прилетел солнечный зайчик, брошенный от зеркала, пока я стыдливо пыталась прикрыться руками. Немного подумав, я решила спрятаться за чемоданом.
— Как прическа? — на меня в упор смотрел фиолетовый глаз, слегка сощурясь, словно прикидывая, насколько изящно будет смотреться на моей шее веревочка. А мягонькую можно, если что? — Нравится? Можешь не стесняться. Все, что можно показать, ты мне уже показала.
Я молчала, глядя на результат. Только сейчас я увидела ту самую огромную собаку, которая лежала возле ног хозяина. Псина подняла верхнюю губу, обнажив клык, а потом снова улеглась, не сводя с меня взгляда.
— Вы сможете экономить на шампуне! — решила обрадовать я, не найдя другого утешения.
— И с чего это я должен экономить на шампуне? — черная бровь вопросительно поднялась.
— Ну не знаю, — усмехнулась я, мысленно дописав завещание и завещав свои органы земле, а имущество — помойке. — На вежливости вы экономите, так почему бы не начать экономить на шампуне?
— А с чего это я должен быть вежливым с тобой? — спокойно спросило его лишайное величество, откладывая зеркало и прикасаясь к короткой стрижке на виске. — Моя вежливость тебе не по карману.
— Это я уже поняла, — ответила я, глядя на золотое зеркало. — Тут целое государство ее не может позволить. Куда уж мне!
— Ты знаешь, с кем ты разговариваешь? — мне задали вопрос напрямую, поправляя дорогую инкрустацию на перчатке. — Хорошо. Скажу проще. Хочешь, большие неприятности?
— Вот только не надо мне своими большими неприятностями тыкать в мою маленькую приятность, — огрызнулась я, понимая, что меня перенесло каким-то чудом из замка оборотней сюда.
— Давай так. Где ты, а где я, — мне тонко намекали на свою корону. — Но могу утешить. Твоя принцесса в моих глазах недалеко от тебя ушла. Вы там где-то с ней вместе… На примерно одном уровне.
— Зато у меня есть то, чего нет у вас, — вздохнула я. — Полная коллекция книг про девственниц и их зоопарк. Но я же не хвастаюсь? Не смотрю на вас свысока. Хотя могла бы! Потому что у вас такой нет.
— С тобой невозможно разговаривать. Я это понял еще при нашей первой встрече, Элис Шер, — на меня бросили пренебрежительный взгляд. — Ладно, перейдем сразу к делу, мой маленький противный менталист. А что это у нас глаза так округлились? Неужели тебя раскусили?
Я обомлела, чувствуя, как после его слов сердце уходит в пятки. И уверяет, что навсегда. Он знает мое настоящее имя, знает кто я…
— Знаешь, никогда не пытайся раскусить человека. Иногда после этого будешь долго плеваться. Так вот, я не собираюсь тебе мстить, — голос слышался, как сквозь вату. — Как ты думаешь, зачем я выдернул тебя? Сразу исключи вариант «из благородных побуждений».
— Хотел одним глазком взглянуть на меня снова? — спросила я, понимая, что терять мне уже нечего. — Или прибить на месте.
— Пока я не подошел к зеркалу, ты в относительной безопасности, — намекнули мне, снова поднимая зеркало за золотую ручку. — Как только видишь, что я подхожу к зеркалу — постарайся отойти подальше, чтобы я до тебя не дотянулся.
Глава восьмая
Неприличное предложение
— Согласна, как мужчина ты не дотягиваешься, — ответила я негромко, ободряюще улыбаясь, мол, есть куда стремиться!
— Я предлагаю тебе поработать на мое государство, — предложили мне, рассматривая узор на своих перчатках. — Маленькая анкета по каждому государству, которое тебе предстоит посетить… И посильная помощь с моей стороны…
Его величество попытался выдавить из себя улыбку, но получилось как-то неубедительно. Он продолжал улыбаться мне, а я видела, скольких усилий стоил этот дрожащий приподнятый уголок губ.
— Простите, — я честно попыталась выдавить ответную улыбку — точную копию его улыбки. — Погодите, сейчас выдавлю… Не волнуйтесь, у меня такое бывает, когда мне хочется в туалет, а важный разговор меня не пускает…
— И та, которая рассказывала мне о том, что нужно быть вежливым, — понимающе кивнули мне. — Прислушайся. Если ты сейчас прислушаешься, то можешь услышать, как я передумываю и начинаю возвращаться к первоначальному варианту. К казни. Не было у нас менталистов. И не будет.
Я проглотила, глядя на него так, словно мало горел его дворец. Его величество невозмутимо рассматривал вышивку на перчатке, и что-то ему не нравилось. Повисла неприятная, гнетущая тишина. Через мгновенье его взгляд снова коснулся меня, а на губах появилась вполне искренняя улыбка.
— И вот на меня смотрит перепуганный, обиженный хомяк, — улыбка еще раз дрогнула на его губах. — Я же говорил, что вежливость — это валюта бедных и подневольных людей, пытающихся купить благосклонность. На самом деле она покупается за деньги. Скажи, человек, который дал бы тебе, скажем сто тысяч золотых… Разве он не стал бы тебе резко симпатичным?
Я молчала, сидя на чемодане. Пришлось скрестить ноги и руки на груди, чтобы прикрыть наготу.
— Понятно, — выдохнуло его величество, прикасаясь к стриженному виску и морщась от раздражения. — Цена вопроса.
— Я не собираюсь с вами сотрудничать, — произнесла я, покачиваясь от нервов. — Я не сотрудничаю с теми, чья прическа мне не нравится.
— А если я предложу земли… Правда, подальше, чтобы пореже тебя наблюдать, — задумчиво произнесло его величество. — Титул я тебе давать не стану, потому что ты не умеешь себя вести. Или дам какой-нибудь незначительный. Без права появления при дворе. И символическое вознаграждение. Скажем, полмиллиона золотых.
Я молчала, думая о том, что не запомнила, как горит его дворец. Стоило бы повторить.
— Так что все необходимое тебе выдадут, — послышался голос, полный уверенности, что все решено, и я согласна. — Думаю, что на этом мы закончим.
— Нет. Я не согласна, — ответила я, сделав глубокий вдох. — Я не хочу сотрудничать с тем, кто лжет мне. Ты же не оставишь меня в живых, не так ли? Как только миссия будет выполнена, ты от меня избавишься. Я предлагаю забыть друг о друге раз и навсегда.
— О, нет, я о тебе не забуду еще, — начало его величество зажимая пальцами длинную прядь волос и скосив на нее глаз. — Года три-четыре точно. Пока не отрастет.
— Так магия в помощь, — пожала плечами я, вспоминая, как девчонки удлиняли себе волосы на первом курсе. Куда не плюнь — одни русалки!
— На меня магия не действует, так что три-четыре года бесконечных воспоминаний, — послышался голос. Я спохватилась! Сколько времени? Который час? Я должна была отправить отчет до полудня!
Я начинала нервничать, пытаясь глазами найти часы, но в комнате их не было! И от этого становилось еще тревожней!
— Я обещаю подумать над вашим предложением, — начала я, пытаясь искренне улыбнуться. — Оно очень заманчивое… Но мне нужно время… Я скажу, когда надумаю…
Ничего! Сейчас я тебе организую праздник нервной системы! Дай мне только выйти за дверь! Я сжала кулаки, представляя погром во дворце, восстание и радостные крики: «Долой»! Если надо я перецелую все королевство! Да!
— Можешь идти. Тебя проводят к порталу, — перчатка указала мне на двери, пока я мысленно представляла себе все ужасы восстания.
Гордо прикрываясь «дипломатом», я направилась в сторону двери. Резко дернув ее я увидела листовку со своим портретом.
— Ну как? Такие листовки расклеены по всему королевству, — произнес голос за моей спиной, едва скрывая насмешку. Что? Как? «За поцелуй с ней — смертная казнь!», — прочитала я, глядя на то, как выделено слово «поцелуй» и «казнь».
Я развернулась, чувствуя, как в груди полыхает ненависть.
— Сходство есть, — улыбнулись мне. — Нужно будет сказать придворному художнику, чтобы немного исправил. Негоже, если портрет красивее оригинала.
— Тва… — процедила я, а дверь закрылась. И после этого он рассчитывает на сотрудничество? Ага, сейчас!
— Давайте я понесу ваш чемодан! — произнес учтивый голос, выхватывая у меня мое прикрытие. — Не переживайте. Мы его вам обязательно вернем.
