— Неплохо — не то слово, — согласился Джуффин.
А Лонли-Локли что-то сосредоточенно строчил в своей тетрадке. Не то Кофин рассказ конспектировал, не то собственные соображения записывал для памяти. Кто его разберет.
— С годами Джоччи Шаванахола стал навещать меня все реже, — продолжал Кофа. — Что неудивительно, если учесть, что к тому времени он окончательно переселился в какую-то иную реальность. Подробностей, увы, не знаю. Джуффин, не смотрите на меня зверем. Понимаю, сколь досадно вам это слышать, но когда Шаванахола начинал рассказывать, у меня кружилась голова, а в глазах темнело. Это сейчас я могу часами слушать вашу болтовню об иных реальностях и путешествиях на изнанку Мира, а в молодости почему-то и нескольких минут выдержать не мог, дурел от информации, как от Джубатыкской Пьяни. Не удивлюсь, если это последствия какой-нибудь Хумхиной ворожбы: отец всю жизнь мечтал, чтобы из меня вырос обычный порядочный человек, даже не помышляющий применять магию где-либо, кроме собственной кухни. И сделал для этого все, что было в его силах, по счастью, все же не безграничных. Магистр Шаванахола принял к сведению особенности моего устройства и перестал мучить меня разговорами об иных Мирах. Зато моими делами он горячо интересовался, дотошно выспрашивал подробности, и я, конечно, все ему выкладывал. Одно удовольствие рассказывать о себе умному и доброжелательному слушателю, заранее готовому одобрить любой твой поступок. При этом с советами он ко мне особо не лез — думаю, потому что разбирался в людях и прекрасно понимал, что я из числа тех упрямцев, для которых соображения делятся не на мудрые и глупые, а на собственные и все остальные.
Кофа умолк и принялся набивать трубку, предоставив нам возможность оценить красоту и точность формулировки. Не знаю, как остальные, а я больше думал о том, что с молодым Кофой Йохом, похоже, было совсем непросто ладить. С другой стороны, то же самое наверняка можно сказать обо всех присутствующих, включая меня самого. Возможно даже, начиная с меня. Я чуть ли не впервые в жизни вдруг ясно осознал, что мои неумелые попытки казаться милым и покладистым вряд ли обманывают кого-то, кроме меня самого.
Хвала Магистрам, Кофа наконец разобрался с трубкой и продолжил рассказ:
— Один из визитов Магистра Шаванахолы пришелся на очень непростой период моей жизни. Меня только что назначили Начальником Правобережной Полиции, и я вовсе не был уверен, что справлюсь. Отказаться от должности я не мог, поскольку принял ее по просьбе Короля, а в таких случаях не подают в отставку по собственной инициативе. Можно было, конечно, сидеть сложа руки и ждать, когда вера Его Величества в мои способности иссякнет, и Король сам предложит мне убираться на все четыре стороны. Но подобное поведение настолько не в моем духе, что я бы и трех дней в таком режиме не выдержал.
На этом месте все присутствующие понимающе вздохнули. Сидеть сложа руки вместо того, чтобы расшибать лоб, спасая безнадежную ситуацию, из нас был способен разве только сэр Лонли-Локли, обладатель железной воли и нечеловеческой выдержки. Но и он не пришел бы в восторг от подобного испытания.
— Основной моей проблемой на первом этапе, — говорил Кофа, — были, конечно, кадры. Настолько безнадежны, что следовало уволить всех до единого и набрать новых людей. Оставалось понять, где найти таких, какие мне требовались, — толковых, выдержанных, доброжелательных? И если все-таки найду, как уговорить их поступить на полицейскую службу, в то время гораздо менее престижную, чем, скажем, работа мусорщиков? И даже если мне удастся совершить это чудо, обучать новобранцев придется с нуля. А единственный кандидат в учителя — я. Не последний, прямо скажем, колдун в столице, не обделенный умом и неплохо знающий жизнь, но такой же, как они, новичок в полицейской работе. И без выдающихся педагогических талантов, как ни обидно это признать. Мне всегда было проще сделать все самому, чем объяснить другим людям, что от них требуется. Все это я выложил Магистру Шаванахоле. Только, в силу понятных причин, был гораздо более многословен и эмоционален, чем сейчас. В кои-то веки мне захотелось пожаловаться, сказать, что я взялся за непосильное дело, к которому даже не знаю, как подступиться, и услышать — не совет, конечно, что тут посоветуешь, — а обычное: «Кофа, голубчик, ты все правильно делаешь и непременно справишься, с твоей-то светлой головой и унаследованным от Хумхи могуществом — кто, если не ты?» Собственно, примерно это я и услышал. Понимал, что ерунда, пустые слова, а все-таки приободрился. Выговориться всегда полезно, сами знаете. Однако меня ждал сюрприз. Не прошло и дюжины дней, как Шаванахола вернулся с подарком. Принес мне Книгу Несовершённых Преступлений, в существование которой вы все теперь дружно не верите. Объяснил, как она работает. Подсказал, какую пользу может из нее извлечь полицейский начальник в моем лице. Кстати, когда я открыл книгу, количество записей в ней было почти бесконечно, и это, по словам моего благодетеля, служило наглядным доказательством, что я как нельзя лучше подхожу для своей новой работы.
— Жизнь показала, что он был совершенно прав, — согласился сэр Джуффин.
— Если бы она мне это заранее показала, хоть пару-тройку эпизодов, цены бы ей не было, — проворчал Кофа. — Впрочем, я и сам знаю, что так не бывает. А что касается Книги Несовершённых Преступлений, она надолго стала для меня источником бесценной помощи. Кстати, именно благодаря книге, я нашел несколько своих лучших сотрудников, достаточно умных, чтобы придумывать великолепные многоходовые комбинации, и слишком порядочных, чтобы воплощать преступные замыслы в жизнь. Уговорить их оказалось нетрудно — стоит продемонстрировать человеку, что ты в курсе его самых сокровенных фантазий, и он, считай, твой. Вообще, о том, насколько полезной оказалась Книга Несовершённых Преступлений в работе с кадрами, можно говорить бесконечно. Через несколько лет в Правобережной Полиции служили только люди, способные прочитать в этой книге хотя бы несколько страниц. Гениев у нас, как в любом деле, было немного, но ни одного безнадежного болвана — уже хлеб.
— То есть, вообще ни одного? — переспросил Мелифаро. Он выглядел потрясенным. — Впору пересечь Мост Времени и наняться к вам на службу, Кофа.
— Добро пожаловать, — усмехнулся тот. — Тебя я бы с радостью взял. Однако чем тебе наша нынешняя компания не угодила? Пара-тройка болванов в Тайном Сыске, конечно, найдется — включая тебя самого. Но ни одного безнадежного, поверь опытному эксперту.
Мелифаро был так взволнован, что даже не обратил внимания на «болвана».
— Компания отличная, — согласился он. — Но нас мало. Чего бы мне действительно хотелось — так это увидеть несколько тысяч неболванов одновременно. В одном помещении. Я бы, наверное, тут же спятил от любви к человечеству. Но оно того стоит.
— Ну уж — несколько тысяч, — усмехнулся Кофа. — Такого раздутого штата у меня отродясь не было. Пара сотен, и баста. Это сейчас в Полиции чуть ли не полгорода служит. Не сказал бы, что от этого есть толк, но их нынешнему начальству, конечно же, видней.
— А как вам удалось сохранить существование Книги Несовершённых Преступлений в тайне? — спросил Джуффин. — Почему она стала городской легендой, в которую никто не верит, если столько народу имело с ней дело, поступая на службу? Что сотрудники ваши не болтали — это как раз понятно. Но ведь были и неудачливые кандидаты. Они-то почему молчали?
— Ну так не о чем было рассказывать, — пожал плечами Кофа. — Сами подумайте, как это выглядело с их точки зрения. Пришел человек наниматься в Полицию, ему дали книгу с чистыми страницами, где ни слова не написано, и велели читать. Явное издевательство! А потом выпроводили вон: «К сожалению, вы нам не подходите». И даже не извинились за розыгрыш. Сотрудников же я действительно просил помалкивать о книге, как и о прочих служебных делах. Ну, то есть, поначалу просто просил. Но после того, как выяснил, что некоторые охотно делятся рабочими секретами — кто с отцом, кто с подружкой — наложил на них Заклятие Тайного Запрета, да и дело с концом. С тех пор мои люди дома о работе не болтали.
Ого, подумал я. Опять Заклятие Тайного Запрета. И вечно так — стоит мне случайно узнать какую-нибудь интересную новую штуку, как все вокруг тут же начинают о ней говорить. Хотя прежде ни разу за многие годы не заикнулись. Словно мое внимание — магнит, притягивающий информацию, на которой оно в данный момент сосредоточено.
Не удивлюсь, впрочем, если так оно и есть.
— А что, в итоге, случилось с этой книгой? — нетерпеливо спросил Джуффин. — Я правильно понимаю, что ее у вас больше нет? Судя по тому, что за сто с лишним лет нашей совместной работы вы о ней ни разу не обмолвились…
— Ну да, — мрачно кивнул Кофа. — Вы всё правильно понимаете. С Книгой Несовершённых Преступлений вышла история столь нелепая, что даже рассказывать было неловко. Но теперь-то придется.
