— Что это было, леди? — Мальчишка был похож на встревоженного совенка: все время крутил головой и хлопал большими круглыми глазами. А еще практически с ужасом смотрел на остатки моего платья. — Мне… его убить?
Последний деловитый вопрос слегка выбивался из образа и тем самым привел меня в чувство.
— Не вздумай.
— А… ну ладно. Так что это было-то? — Парнишка аккуратно приблизился к кровати, вежливо опуская глаза в пол. Хотя я уже успела прикрыться покрывалом, замотавшись в него как гусеница, по самую шею.
— Лорд Оверхольм решил, что его жену похитили и на ее место подсунули комедиантку из борделя. Нашли похожую, — коротко и четко пояснила я.
— Чего?! — Патрик где стоял, там и сел. Прямо на лордский коврик у кровати. — Он с ума сошел?! А родовые знаки?
Мальчишка от избытка чувств даже не постеснялся схватить меня за руку, повернуть ее вверх тыльной стороной и потыкать в запястье. — А это что, по его мнению?!
— Эм… — Я даже прищурилась, чтобы лучше видеть. Но запястье было чистое, с чуть голубоватыми венками под кожей. — Ничего.
— Именно! Чистая кожа без браслета принадлежности и без малейшего изъяна, разве этого не достаточно, чтобы безошибочно узнать благороднейшую кровь древних королей Юга?! — распалился мой паж и брат. — Даже у меня не такая, вот! — И он потыкал в собственную руку, оттянув манжету.
Я устало и обреченно отметила про себя, что опять ничего не вижу. Рука как рука, тощая, мосластая, пацанячья. С едва заметным светлым пушком, как у персика.
Машинально провела по этому пушку пальцем, и Патрик отчего-то жарко покраснел, отобрал конечность, натянул манжеты до пальцев и пробурчал:
— Чуть-чуть… Моя мать не была такой чистокровной, как ваша. А у вас на теле ненужных волос вообще нет…
Э?! Так он про волосы? Нет, я заметила, но думала, тут так принято — типа лазерная эпиляция, только магическая. Еще порадовалась, что никаких зверских культиваторов, то бишь мохнодральников, не понадобится перед свиданием. А оно вон оно что… Так мой муженек просто мою голую безволосую задницу разглядел, что ли, убеждаясь в чистокровности? Да ну, не может быть все так глупо!
— Никаких животных признаков на коже и магическая татуировка на пояснице, — пояснил тем временем паж, словно мысли мои увидел. — Проявляется, только если направить на нее поток силы. Блокирует почти любое постороннее заклинание, направленное на носительницу чистой крови.
— Ничего оно не блокирует! — тут же возмутилась я. — Дурацкий муж меня именно заклинанием и приложил!
— Так он же не посторонний. Он — муж. Старший в семье то бишь, — как само собой разумеющееся выдал парень. А ведь недавно предлагал мне этого «старшего» убить. Странный у меня братишка. Хотя чего мелочиться, все тут странные.
— Тьфу… — от души прокомментировала я это заявление.
— Да если б наши женщины не отдали ключи от своих защитных заклинаний в руки супругов, их бы просто казнили. Кому нужна непокорная жена, да еще и неподвластная магии северян?
— Дела… — Я вдруг вспомнила, что заклинание мужнино вполне успешно сбросила и мы с ним бодро подрались. А как же тогда ключ? По новой не потребуют? Как я его отдам, если понятия не имею, что у меня там пониже спины написано?!
— Бедная моя леди. — Патрик осторожно встал с коврика и присел на кровать рядом со мной, накинул мне на плечи поверх покрывала еще и лордское одеяло и… обнял. — Я все понимаю, вы многое забыли… эти бесконечные беды и потрясения совсем доконали вас. Так бывает, я читал. Ничего, спрашивайте! Не надо придумывать, как сделать это незаметно. Я все расскажу, что знаю, и никому вас не выдам! Клянусь!
Ты ж моя булочка с корицей. Что бы я без тебя, защитника мелкого, делала?
— Да чего там выдавать. Этот козел сам догадался. — Я по-детски шмыгнула носом и позволила обнимать себя, как маленькую девочку. — Вот теперь пусть все мне сам и объясняет!
— А почему козел? — не к месту переспросил Патрик. — Ой, извините, продолжайте.
— Потому что козел! — снова взбодрилась я. — Безрогий! Ничего, как раз это я скоро исправлю.
— Химерологией лучше не заниматься. За нее казнят. А если еще и на аристократе… — Братишка тяжело вздохнул. — В общем, не надо лорду рога, пожалуйста! Где вы вообще могли научиться этому богомерзкому искусству?
— В фигуральном смысле. Не настоящие, — поспешила успокоить я Патрика.
— Это как?
— Ну, я как-то слышала, что так говорят о мужьях, которым изменяют жены. Мол, они олени-рогоносцы. И чем больше измен — тем развесистее рога. А наш будет козел-рогоносец.
— Эм… — промычал парень куда-то в сторону. — А малышей куда денете? В вассалы примете, как меня, да?
— Патрик, очнись! — засмеялась я. — Маска!
— А-а-а… ну да… я и забыл. Значит, такие рога, да? Ну, может, и получится. Только вот… леди, вы уверены, что после сегодняшнего вас отпустят в дом ледяных масок? Мне показалось, что лорд Оверхольм вас в комнате запрет. А то и к кровати того, ну, привяжет.
Глава 29
— Ну, допустим. — Яролир оглядел меня с головы до ног аж несколько раз.
Назло гаду я оделась как на праздник, да еще и выбрала самое яркое платье из оставшихся, глубокого синего цвета. И декольте увеличила, примяв скромные оборки. Была б моя воля, я бы, наверное, это декольте и вовсе кому-то на макушку поставила. Тоже мне, ханжа нашелся! Как только меня не обзывал!
— Садитесь, леди. Нам есть о чем поговорить.
— О да, — злобно усмехнулась я, присаживаясь в любезно отодвинутое кресло. — Еще как. Например, мне интересно, какого… почему меня сегодня чуть не убили по вашей милости.
На самом деле я не была так зла, как показывала. И вот почему: когда лорд сдуру принял меня за комедиантку, он первым делом начал орать про «куда вы дели мою жену, если вы ее обидели, всех убью, один останусь». Ну честно, это не может не подкупать. В том смысле, что сам по себе он может быть десять раз козлом, зато как мужик ведет себя порядочно и ответственно.
— Это с какой стороны посмотреть. Почему вы не подумали на собственных недоброжелателей?
— И кто же хотел меня убить? За что? За необычное платье на балу? — хмыкнула я.
— Ах, точно. Вы же потеряли память, — выдохнул лорд так, будто искренне в этом сомневался. — Ну или подхватили некую душевную болезнь. С этим тоже надо разобраться. Чуть позже приглашу лекаря душ.
— И чем же вы докажете мое сумасшествие? — Не то чтобы я совсем не испугалась. Но терять лицо — увольте.
— Сумасшествие? О чем вы, дорогая? Просто беспокоюсь о вашем состоянии после вероломного нападения. Там еще трупы были. И вы в кустах «блевали», по вашему же меткому выражению.
— Ну-ну. Прекратите разыгрывать комедию, ваша светлость. Мы оба прекрасно понимаем, что покушение было нацелено на вас. Как и интриги при дворе за последние два года — с самой нашей свадьбы. То, что я сидела на краю света, не значит, что я ничего не знаю.
— Ах вот как… Значит, леди Болдуин вовсе не так тиха и скромна, как кажется, — сделал весьма логичный вывод умный козел.
— Скромность и спокойный характер не означают, что женщина глуха или глупа. Давайте не будем отвлекаться на мелочи и вернемся к нам самим. Кто на вас покушается и чем мне это грозит в дальнейшем? А также главное: что с разводом?
— А почему я, собственно, должен вам все это рассказывать? Сейчас мне проще снова отправить вас в северный замок, пока шумиха не уляжется. Это, кстати, будет и в ваших интересах — там никто не достанет и не потревожит. Никаких нападений, интриг, навязчивых кавалеров.
— Потому что, если бы я не продырявила брюхо одному бородатому уроду в карете, он бы вас сегодня пристрелил, — спокойно ответила я. — И этот супостат наверняка не последний желающий. А я не совсем четко представляю себе законодательство северных королевств по части вдовствующих герцогинь. Хотя последнее, конечно, поправимо.
— А нет такого. По заветам предков сжигаем в погребальном костре вместе с мужем, — гаденько улыбнулся Яролир, отпивая из небольшой чашки что-то подозрительно коричневое. Алкоголь, что ли? Или чай?
