Будимир на шлеме предупреждающе затопал лапами.
– Ты тихо там сиди, пока везут! – прикрикнул Жихарь. – Много вас таких, любителей на голову сесть! Топором, конечно, сподручнее, – обратился он к Принцу. – Я к топору да лесу привык с малых лет, знаю все законы. Бывало, уйду на деляну – полдня пути, навалю стволов сто или больше и домой, в избушку к Коту и Дрозду. А топор, чтобы лишней тяжести не таскать, ка–ак кину вперед себя! Прихожу – он над дверью торчит…
– А вы не боялись, сэр Джихар, зарубить таким образом своих приятелей?
– Так они в избе под лавку забились, наперед знают, что старший братец возвращается…
– Удивительно, – сказал Яр–Тур. – Раньше вы утверждали, что эти Кот и Дрозд вас воспитали и взлелеяли…
– Так ведь в жизни–то всякое бывает! – не растерялся богатырь.
– Это верно, – вздохнул Принц. – Помнится, мне мой наставник тоже как–то велел натаскать побольше воды, так поверите ли, что самая обыкновенная метла при надлежащем заклинании…
Принц умолк, остановился и поднял что–то с обочины.
– Подкова, что ли? – обрадовался Жихарь. Яр–Тур протянул открытую ладонь.
На ней лежал осколок зеленого стекла. Жихарь взял осколок и посмотрел на свет. Стекло было такое чистое и прозрачное, словно и не стекло, а смарагд.
– А вон еще, – указал Принц. – Должно быть, здесь проходил богатый обоз.
Как вы думаете, это серебро?
Он поднял и показал богатырю тоненький сморщенный листочек, с виду и вправду серебристый.
Жихарь не поленился опуститься на четвереньки и внимательно оглядеть дорожную пыль.
– Чудной какой–то обоз, – сказал он. – Телеги–то, видно, волоком тащили – дорога не ископычена. А колеса, колеса!
Следы колес были шириной в добрую пядь, к тому же покрыты узором в елочку.
– А это что такое?
На сей раз в руке у Принца была белая палочка, мягкая, словно из бересты, обугленная с одного конца, набитая мелкой сухой травой с противным запахом.
– Ну, это волхвы жертвенный дым воскуряли! – определил Жихарь, а сам подумал: «Кабы так!» Он уже сообразил, что начали сбываться предостережения возможного шурина, но виду показывать не хотел, потому что вино внутри было очень крепкое и бесстрашное. – Выбрось эту дрянь, да пойдем себе дальше, – посоветовал он побратиму. – Или, может, боязно?
– Другому бы дорого стоили эти слова, – сказал Принц, выкинул странные находки и догнал богатыря. Они шагали плечом к плечу и вовсе не обращали внимания на то, что петух Будимир тревожно, по–орлиному клекочет…
Вокруг становилось все хуже и хуже. Вот уже и сосенки начали расти не как попало, а ровными рядами, и небо внезапно потемнело, из полуденного сделалось вечерним, и среди деревьев замелькали подозрительные по яркости огоньки. «Посмотрим, кто первый повернет!» – подбадривал себя Жихарь и вдруг споткнулся – в ногу что–то пребольно кольнуло.
– Пожалел добрых сапог, старый сквалыга, – пожаловался Жихарь, остановился и подогнул ногу, чтобы посмотреть, велик ли обуви урон.
На него глянула босая ступня, а в руке остались истлевшие кожаные ошметки.
Богатырь выпрямился. Стало как–то не по–хорошему легко и свежо.
Еще бы не свежо – голому–то! Да, стоял Жихарь нагишом и по колено в куче мусора, бывшей вот только что кольчугой, одеждой, сапогами, мечом, кистенем, припасами, самострелом. Будимир покинул непокрытую рыжую голову и слетел на дорогу с самым осуждающим видом. Своей боевой косы птица тоже лишилась.
– Не празднуете ли вы труса, сэр брат? – донеслось спереди.
Жихарь поглядел на побратима. Принц Яр–Тур тоже не имел на себе ничего, кроме ржавчины, покрывавшей его с ног до головы.
– Сироту всякий норовит обидеть, – с достоинством ответил Жихарь и отряхнулся. – А только голяком я подвизаться не намерен. Это же надо, какая подлость! Конечно, культяпый Мироед прослышал о нашей непомерной доблести и поберегся: похитил порты дорогие и мечи харалужные…
Принц ничего не ответил, и Жихарю показалось, что побратим истово молится и бьет поклоны невидимому богу. На самом же деле он рылся в окружающем ветхом барахле.
– Вот костяные пластинки с ножен, – похвастался он. – Вот золотая канитель.
О, вот и фляга, целехонька!
– Где фляга? – не поверил и подбежал Жихарь.
Фляге ничего не поделалось, только смоляная пробка закаменела. Жихарь отбил ребром ладони горлышко, запрокинул глиняный сосуд, но в глотку ему посыпались только сухие бурые пленки.
– Говорил же тебе – опростать надо, зла не оставлять, – сплюнул он. – А ты – побережем, побережем! Ну, я им устрою!
– Кому, сэр брат?
– Ворам этим! Ноги выдерну!
– Боюсь, что вам придется, сэр Джихар, выдергивать ноги у самого Времени, – вздохнул Яр–Тур. Он был чумазый, как степняк – тот ведь никогда не моется, страшась смыть счастье. – Наши вещи, к сожалению, отнюдь не исчезли. Они просто–напросто состарились. Мне случалось находить древние клады… Да, что с вашей чудесной ложкой?
– Небось золотая, – сказал богатырь и вдруг всполошился: – Будимир! Не трожь жуколицу – она полезная! Царь не велел!
Камнеед Шамир тем временем выкарабкался из ржавых лоскутьев и стал доступен петуху. Будимир немедленно этим воспользовался и ухватил камнееда клювом.
Отобрать Шамира богатырь уже не успевал, но петух бережно спрятал червя под крыло и уставился на хозяина: чего, мол, базлаешь?
– Повернем назад? – насмешливо спросил Принц.
– Повернем, – неожиданно согласился Жихарь. – Потому что все равно нас леший заплутал.
– Но ведь дорога–то никуда не исчезла!
– Дорога, верно, не исчезла, только вот вспомни, нас же предупреждали не обижать лешего. Он и завел… Повернем, но только не сразу, а пройдем сначала вперед и добудем себе одежду и оружие – ограбим кого–нибудь.
– Отчего же ограбим, сэр брат? Разве мы грабители? Разве прилично, если впереди нас побежит худая слава? Ведь золотые монеты невредимы! Мы попросту купим все, что хотим, в первой же лавке…
– Ай, ай, а ведь старый Соломон был прав, – сказал Жихарь. – Только как же мы выйдем к людям в одной наготе? Нынче ведь не русалий день – голышом бегать…
– Ну, мы скажем, что нас раздели разбойники, – начал Принц и прикусил язык.
– Срамись один, а я подожду.
– Тогда мы дадим денег какому–нибудь прохожему и попросим сходить в лавку его…
– Вот еще дите на мою голову навязалось! Так он и пойдет в лавку, твой прохожий! Он прямо в кабак пойдет и все просадит за наше здоровье! Давай лучше прикинемся погорельцами – их все жалеют и относятся с понятием.
– Будь по–вашему, брат…
– Деньги–то в лопух заверни! – наказал Жихарь, поманил к себе петуха, взял его на руки и понес впереди себя, чтобы хоть как–то прикрыться. Ложка примостилась под мышкой и не падала, словно прилипла к телу.
Двинулись в сторону золотых огней.
– Главное дело – разговоров лишних не заводи, – наставлял Жихарь по дороге.
Лес внезапно кончился, и странники оказались перед высокой крепостной стеной из желтого кирпича. Строений такой высоты видеть им не доводилось.
Только странной казалась крепость: в ней было полно окошек чуть ли не до земли и во многих окошках горел яркий свет, а из некоторых слышалась даже удивительная музыка, гулко и часто бил барабан.
– Гуляют люди, – вздохнул Жихарь. – Свечи, видно, здесь очень дешевые.
– Никакие свечи не в состоянии… – Яр–Тур стучал зубами – только вряд ли от холода.
– Во напились! – послышался откуда–то сверху старушечий голос.
– Молчи, ведьма! – вскричал Жихарь, но тут же поправился: – А скажи–ка, бабушка, нет ли поблизости лавки?
– Чего вы шляетесь в ночь–полночь? – не унималась наверху невидимая старуха. – Я вот сейчас позвоню куда следует…
– Мы тихонько, бабушка! – испугался Жихарь. А то ведь сдуру начнет бить в колокол и всех всполошит!
– Мать на трех работах пластается, а они с дружком голые бегают! Добро бы с девкой! Последние штаны рады пропить! Хоть бы вас скорее в армию забрали, может, убьют там, и правильно сделают! Чего над петухом вытворяешь, изверг?
– Он мне жизнь спас! – возмутился Жихарь.
– Вот и зря, что спас. Идите спите, срамцы, пока за вами не приехали…
– Старая леди нас с кем–то путает, – сказал Принц.
– А, толковать с ней, – махнул головой Жихарь. – Сейчас найдем настоящего человека и спросим…
Только спросить было не у кого, возле дома не водилось ни души – должно быть, по случаю позднего времени. Они зашли за угол крепости. Земля здесь была плотно убита и напоминала серый шершавый камень. Дорога пошла вниз, мимо больших железных, судя по стуку, ящиков. Запах от ящиков шел худой, да там и был всякий пестрый мусор. По пути попалось еще несколько крепостей, только поменьше: не девять рядов окон, а только пять. Навстречу кто–то шел, но, увидев побратимов, шарахнулся в сторону и пропал в темноте.
