Я сразу нашел милиционера на машине марки «Козел» и все ему рассказал. Мы поехали для медосмотра умирающих тел, и милиционер вызвал по рации «Скорую помощь».
Внутри нее оказалось уже двое отравленных мертвых покойников, а третий сошел с ума, ему связали руки, но он издавал жуткие крики, как снежный человек.
Когда погружали дядю Колю, он очнулся, целовал милиционеров и плакал слезами — так не хотелось ему умирать! А по дяде Грише уже ползали зеленые мухи, как по дохлой кошке.
Я посоветовал милиционерам поскорее применить аппарат для оживления временно умерших людей, который недавно показывали по телевизору. В крайнем случае, можно сделать операцию живота, выкачать яд и зашить обратно.
Милиционеры дали слово, что всех оживят и вылечат без всякого аппарата. Оказывается, по субботам и воскресеньям они собирают в кустах множество отравленных, и все они остаются живые. Я рассказал им, что лоси употребляют мухоморы без вреда. Один милиционер ответил, что смотря какой мухомор, от некоторых мухоморов (например, называемый «Вермут») не только лось, но даже и слон может сбеситься, особенно при такой жаре. Но все обошлось благополучно. На другое утро я встретил дядь-Гришину жену и спросил, жив ли дядя Гриша. Она была сердитая и ответила, что дядя Гриша жив, хотя сильно болеет, ничего не ест, только пьет воду.
Я, конечно, не стал хвалиться, что только благодаря мне приехали милиционеры для оказания медицинской помощи. Во-первых, это нескромно, а во-вторых, думаю, что каждый сознательный гражданин должен поступить так же!
Ребята, берегите свое здоровье, не употребляйте ядовитых мухоморов!
ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ
Заведующему райбольницей
Иванову В. Г.
от ст. санитара Копейкина П. И.
Заявление
27 июля с. г., заступив на дежурство в послеоперационной палате, я подвергся покушению процедурной сестры Замотайловой, произведшей мне укол неизвестного медикамента как такового в правую ягодицу, по ошибке спутав с больным Перфишкиным, на чьей койке я случайно прилег и задремал в частично раздетом виде. Каковой больной был с моего разрешения временно отпущен домой на побывку, а также для проведывания голубей, которые без хозяйского взгляда будут не голуби, а одно недоразумение: сам голубятник, знаю. Сестра Замотайлова не могла меня добудиться, благодаря подначке присутствующих во время процедуры послеоперационников, говоривших для потехи в шутливой форме: «Он просил не беспокоить и сделать укол во сне», — и еще спешила в ординаторскую, где младший медперсонал устраивал под предлогом именин тети Стеши бал-маскарад, замаскированный снаружи замком, чтоб не лезли больные, куда именинница принесла соленую грибную закуску и полведра домашнего напитка особой деревенской крепости, где по недосмотру был обпоен и обкормлен примкнувший к бал-маскараду Рыжий из седьмой палаты, ныне обратно впал в коматозное состояние, точнее говоря, загибается, какой бал-маскарад и был разогнан дежурным врачом Ванькой Мустафиным, который явился в состоянии Нервного Эффекта, ввиду того что по пути на работу столкнулся в заведении Зеленый Шум с больным отпускником Перфишкиным и хотел применить к нему рукоприкладство под предлогом негигиеничного разгуливания по улице в грязной пижаме и тапках, но не догнал, будучи сам оштрафован за переход магистрали в нетрезвом виде.
А между прочим, смотрит сквозь пальцы на сестер Клавку и Лидку, которые продолжительное время содержат в инфекционном отделении без прописки своего знакомого студента, который, честно говоря, промотал стипендию и хочет как-нибудь перебиться, откармливаясь государственным продовольствием на убой, а днем ночует на топчане в рентгеновском кабинете, где аппарат сгорел от неизвестных причин, мастер уехал на свадьбу, наладить некому, сами же допускают издевательства, не дают мне проходу за утерю бдительности во время спанья. Химический состав вводимого вещества процедурная сестра Замотайлова забыла, а записей не делала, потому что весь женский персонал поголовно вяжет в служебное время пуховые платки, расцениваемые до ста рублей и выше на черном рынке за овощным павильоном, несмотря что ходячие больные лоботрясничают, поломали весь штакетник вокруг территории, хотя имеется свободный доступ для всех посторонних лиц через главный проход, и разбредаются кто куда, но больше сидят в упомянутом гадючнике Зеленый Шум, где пьянствуют в казенных пижамах как туристы в черноморских здравницах. Больной Вадька, фамилии не знаю, из нервного отделения, где второй год без толку лечится от алкоголизма, а работает по совместительству санитаром по связыванию особо психических больных, а также подменяет во время загулов шофера на скорой помощи, сказал мне, что это вещество может оказаться подобно тетураму и в соединении с напитком, употребленном мною на бал-маскараде перед прилеганием на койку, привести к летальному исходу включительно. Прошу срочно подвергнуть меня бактериологическому анализу для выявления вещества, циркулирующего внутри моего организма, поступок процедурной сестры Замотайловой дисквалифицировать как покушение на здоровье при исполнении служебных обязанностей.
К сему ст. санитар Копейкин
Из архива А. Удальцова[1]
«Петя! Хоть совесть, братишка, поимей. Опять прислал не деньги, а пакетный суп. И совсем непонятно, зачем комплект «Трезвости и культуры» и квитанцию на годовую подписку журнала. Лучше бы баночного пива, которое в твоих загранках особой крепости и не портится. Или красной рыбки — ее-то на твоем траулере не меньше, чем у меня долгов. У Арнольда — это бывший аспирант, заведует пивным ларьком — такая рыбка высоко котируется. Я, сам знаешь, питаюсь исключительно пивом: лечусь!
Толкнулся в ЖЭК: мол, братец переслал деньги вам — за мою квартиру. Ущемление прав личности получается, и даже недоверием попахивает. Отдавайте — из моих персональных рук получите. А мне: получи, но с квартиры вон со своими тараканами.
На той же овощной базе среди временных — конкуренты. Заработок: за сортировку капусты — две десятки. Одна бабка трояк дала — из «Мебели» стулья донес до ее подъезда. Одним вспахал грядки в саду — пятак. Приемщица посуды — пятнадцать сорок. Чтоб не забраковала половину, обещал жениться на ней после получки.
Братишка! Деньги — телеграфом! Рыбки, само собой. Книги: Кристи, Сименон. Камю как в виде книги, так и коньяка (один чудак не пьет, а коллекционирует, за «Камю» будет меня целую неделю лекарством угощать). Узнай, почему коньяк назвали в честь Камю.
Заранее спасибо. Алик».
«… Петь! Что будет? Спиртное, даже пиво — с двух…»
«… Петюня! SOS! Цены взвинтили!..»
«Петух! Возвращаю долг по квартплате. Учись жить и крутиться у старшего брата. Конкретно: спихнул пакетный суп одной бабке. Встал в хвостатую очередь за быстро- и сильнодействующим лекарством, которое сосуды расширяет. Вдруг рядом возникает Генка-сварщик, тот, кто у Арнольда лишь однажды мне малость плеснул, но моралей начитал — на добрую канистру. И — надо же! — просит: «Уступи, Александр Иванович!» Я, не растерявшись, ехидно: «А плеснешь?» — «Какой разговор, край нужно, друг проездом». Я не злопамятный, спас. Он: «Может — компенсацию, охота целенькими принести. Возьми, пожалуйста, за щедрую услугу десятку…» Я засек ситуацию, сориентировался и еще в разных местах очередь застолбил.
Будь. Алик».
«Петушок! Возвращаю последний долг — за ремонт квартиры плюс на пару «Камю»… Вот и ты морали: ищи работу, а не беги от нее. Но где, как? Литфак пединститута не закончил по независящим обстоятельствам. Там, оказалось, не только «Онегин», но и картошка в колхозе. В мореходке, в которую ты меня всунул, не романтика, а подъемы и отбои. На заводе тоже не сахар: не задержись, с ароматом не явись. Теперь вдобавок: «Трудовой и общественной дисциплине — гарантию коллектива!»
Каждому — свое. Всплыл и мой талант, призвание открылось — в нынешней ситуации моя рыбка объявилась.
Мы — вроде свой профсоюз — с утра собираем совет близ винного. Мы — это Витька, по кличке Картинная галерея (весь разрисован); Герка — подпольный тренер по каратэ; баба Кланя — трудовая книжка потолще БСЭ и… пятидесятирублевая пенсия при склонности к светской жизни.
Как открывают винный — мы внутрь дружной сплоченной группой. Чужакам — локаут. Пока до них очередь дойдет — дают-то по два пузыря на нос! — магазин закрывают.
В нашей очереди стоять — шик. Наполняешься самыми свежими новостями: про динамовцев Киева, которые заелись; про сокровища на «Титанике» — вот где винные подвалы; про «Надо же, надо же, надо ж такому случиться»! — очень современная Алла Пугачева. Тут же нарколог гонит клоунаду по мегафону. Мол, капля никотина убивает лошадь (спросить, где он видел курящую и пьющую лошадь); про то, что нервные клетки не восстанавливаются.
