Кроме их непосредственной задачи создавать глубокую канаву мы поручили им поднимать почву со дна в виде возможно более твердых игл. Разумеется, самый болтливый немедленно вопросил, а зачем это делать, ведь можно наломать кольев, как, собственно, и велят каноны охоты на зардонов. Мне пришлось срочно вмешаться, потому как Ди начала медленно наливаться иссиня-черной краской (как, ей вздумали напоминать правила!), и что произошло бы в момент прорыва, мне объяснять было не нужно. Поэтому я в свойственной мне дружелюбной манере настоятельно посоветовал магу оглядеться по сторонам и найти то, из чего он собирается делать колья, сопроводив это напоминанием для особо умных, что мы находимся в Степи.
Впрочем, я немного покривил душой. Как раз в полулиге от места действия находилась небольшая рощица – верный признак того, что скоро начнутся холмы с их странной вечнозеленой травой и деревьями. Волшебник прикинул расстояние до купы березок, затем взял в расчет мой доброжелательный настрой и Ди, еще более склонную к шуточкам (разумеется, в ее неповторимой манере) и начал молча копать. Его участок работ продвигался куда заметнее, чем другие – лишний пример того, как побудительно действуют на подчиненных личная беседа с начальником и искреннее участие.
Наконец все стадо было аккуратно окопано, даже настелены мостки, по которым дичь, напуганная появлением своих злейших врагов, должна была ломануть прямо на заклание. Максимум, сколько могло попасть в нашу ловушку – две огромные твари, но именно столько мяса нам хватило бы до конца похода. Над Степью еще вовсю буйствовала ночь, но солнце готово было вылезти из-за горизонта. Тот, кто сомневается, что ночь может буйствовать, никогда не бывал под открытым небом. Одна игра облаков на фоне звезд чего стоит. А уж о музыке степных цикад и трескотне кузнечиков я и не говорю. Главное было не заслушаться и не пропустить разных милых зверушек вроде печально известных вэййенов, которых лучше расстреливать издалека. Потому как ежели проморгаешь их волну и дашь подобраться близко, есть немалый шанс, что и магия не особо спасет.
Но нам и без подобных степных подарков было чем заняться. Скоро должно было наступить утро, и звери уже начинали копошиться. Как всегда, самый старый из них (судя по темному цвету брони) не спал всю ночь, охраняя стадо. Но вот опасность он проморгал (если бы у него на броне росло то, чем он мог бы моргать, конечно) капитально. В этом не было его вины, а только умение Ди, которая сплела совершенно умопомрачительное заклятие прикрытия, скрывшее все приготовления к охоте. Наши маги только качали головами, присматриваясь к опорным точкам волшбы. Разумеется, только те, кто еще мог качать головой, ведь после ударного труда на благо общего дела большинство из них лежало пластом и едва ли кто мог открыть глаза.
Оставалось нанести на почти готовую картину истребления уникальной фауны (что поделаешь, нам было нужнее) этот самый последний штрих – внести в огороженное рвом кольцо кувшин с отчаянно скребущимися жуками и собрать там нечто вроде виселицы (очень странного приспособления, которое в людских городах собирают для увеселения толпы – подвешивают самого популярного в городе человечишку и долго любуются, как он пляшет на конце длинной веревки). Ди, как основной организатор полевых работ (попробовал бы кто с этим поспорить), самолично взялась за формирование группы добровольцев, решившихся на подобный шаг. Ведь вблизи от такого средоточия магии, каким являлись эти звери, любые заклинания могли отказать, и тогда судьба охотников была бы незавидна. Им надо было лишь вкопать столбик и повесить на него кувшин, а разбивать его должны были уже снаружи. Норные жучки обычно имеют неприятное свойство бросаться на все движущееся, особенно с голодухи.
Еще через полчаса работа была завершена, группа только успела отойти на пару шагов от столба, и тут взошло солнце. Как, я вам не рассказывал? О, восход солнца в Степи – это нечто воистину могучее и разрушительное, словно дар Темного нам, его любимым детям. Довольно долго брезжит рассвет, и над горизонтом горит небольшая полоска света, становясь мало-помалу все ярче и ярче. А затем совершенно неожиданно (как ни старались наши ведроголовые понять, отчего это зависит, достигнуть им удалось лишь нулевого результата) словно из-под земли взлетает в небо огромный огненный шар, и все вокруг будто взрывается, мгновенно окрашиваясь во все оттенки золота. Если не прикрыть вовремя глаза, то можно ослепнуть на полдня.
Но даже солнце со своим раскаленным восходом не смогло окончательно развеять иллюзию на воинах, хотя Ди явно прилагала значительно больше усилий, чтобы ее удержать. Зардоны явственно зашевелились – наступало время просыпаться. Сторож вел себя все беспокойней, но у наших ребят еще был шанс выбраться из круга живыми. Их потеря была бы невосполнима, ведь туда ушли самые ловкие и сильные (то есть те, кто еще смог глядеть на лопату после ночных работ, а тем паче копать). Вот они оказались почти что у выхода, до которого оставалось каких-то полсотни саженей, и, если ничего не случится…
Вам никогда не казалось, что иногда проще составить план, в котором степень риска будет не просто минимальна, а не будет существовать вообще? Уверен, что казалось, потому как очень часто тщательно выверенные замыслы срываются из-за того, что в тот самый момент, когда появление какого-то непредвиденного обстоятельства крайне нежелательно, оно немедленно предстает пред наши светлые очи, причем чем важнее нам данная ситуация, тем это обстоятельство непреодолимей. Возможно, вам понятно, что просто так подобные рассуждения я бы тут не привел.
Солнце не смогло разрушить заклинание иллюзии. Это за него сделали другие, вернее, сам факт их появления, оказавшийся полной неожиданностью для верных слуг Тьмы, совершенно не ожидавших подобной наглости. Старшие Светлые, появившиеся в самом, почитай, сердце Степи, да еще и оружно?! Не в качестве покорных пленников для жертвоприношения? В количестве трех сотен, на наших глазах вылетавших из-за той самой небольшой рощицы, которую мы едва было не свели на дрова?! Знаменитые всадники, славящиеся своим великолепным умением (с которым могла сравниться только их спесь) играть длинными копьями?! От подобной наглости проняло даже меня, а уж Ди так вообще схватилась за сердце.
Над Степью, словно ероша ее своими мерзкими звуками, пронесся протяжный напев худосочной флейты. Над Степью, где испокон веков единственным достойным гласом битвы был могучий, с чуть различимой хрипотцой, грозный голос боевого рога! Именно эти завывания и снесли остатки завесы, и так державшейся из последних сил. А все потому, что вслед за своей, с позволения сказать, «музыкой» (тьфу, пойду пасть прополощу…) на просторе появлялись эльфы, попирая наш родной ковыль копытами своих ездовых тварей. Музыкантом у них был самый мощный маг в отряде (ну, это уж по традиции), вкладывавший в свою нечестивую мелодию немалую толику богомерзкой волшбы. Но в тот день именно эта традиция и сыграла с ним злую шутку – я прекрасно запомнил, где он находился, и теперь можно было просто сообщить одной очень злой леди его местонахождение… Но мне хотелось придушить его лично, поэтому я промолчал. В конце концов, до надвигавшейся, хоть и довольно быстро, лавины эльфийской конницы оставалось не менее полулиги, а вот спасать попавших в тугой переплет бойцов, которых со всех сторон довольно шустро окружали (если бы у них были лица, то улыбались бы они еще более нагло, чем эльфы) наконец понявшие диспозицию зардоны, надо было немедленно.
Вдобавок к мучительным раздумьям о недолговечности любого плана появилась серьезная головная боль по поводу спасения воинов – сомнений в необходимости оного спасения у меня не было. Затем мне пришла в голову великолепная мысль, которая вдобавок позволяла на некоторое время отстранить Ди, дабы та не мешалась под ногами.
– Вся ответственность на меня (если дело не выгорит, то со мной ничего все равно не сделают, вполне понятно почему)! Молот Тьмы на ближайшего зардона, быстро!
Послав свирепый взгляд, мол, раскомандовался, Ди все же стала выполнять полученную команду – с формулой Повеления[45] сделать она ничего не могла. Но еще больше ее злило то, что я эту фразу успел сказать раньше. При мысли о том, что устроила бы моя спутница, получив свободу действий, у меня по загривку мягко прошлась когтистая эльфья лапа.
Безусловно, так разбрасываться Силой было не совсем осмотрительно, но в моем случае ценой ошибки была смерть, всегда не сильно меня волновавшая, и поэтому я спокойно экспериментировал. Прыгать через ров ребята не могли, потому как несчастные маги, которые сейчас были в относительной безопасности, потрудились на славу, сделав канаву и шириной, и глубиной в три сажени, а дно ее было усеяно острыми каменными пиками. Верная смерть, тем более неприятная, что в процессе полета, как правило, успеваешь передумать. Именно поэтому сейчас один из зверей, недоумевая, почему это он движется вниз, уходил под землю, вминаясь туда под воздействием Молота, который, разумеется, не причинял оному никакого вреда сверху, но вот от сплющивания могучую тварь не спасала даже несравненная броня. Когда верх горбатого монстра скрылся под землей, я, мельком глянув на временно вырубившуюся Ди, набросал немного землицы (причем у меня было смутное чувство, что делаю я это не теми заклятиями, которыми положено…) на вдавленного зверя и проорал загонному отряду команду «Бегом!».
