Но маги обычно имеют иммунитет к любовным зельям. Иначе бы науку забросили, башни покрылись пылью, а в Великую Магическую Библиотеку ходили исключительно за новым ребенком.
Был еще «магический маразм», которого я боялась больше всего. Таких магов почетно отправляли на пенсию.
Не пройдет и месяца, и я буду бегать голая по улицам города, как магистр Фарвелл. Пока за мной будут гоняться ученики с мантией и стирать память шокированным прохожим.
Перспективы были удручающие. Скоро я буду отсиживаться в кладовке во время симпозиума, как магистр Рейвилль, мечтающий на старости лет спасти мир. Все были бы не против спасения мира. Даже за! Но магистр Рейвилль сначала предлагал погрузить его в отчаяние и мрак. И тут же разражался жутким хохотом, озвучивая свой коварный план.
Я дернулась, вслушиваясь в голос мужа.
— А еще я выяснил, что в доме есть глухие зоны. Значит, она присутствует лично, а не следит, например, при помощи магических кристаллов. Просто не показывается. Это ж надо было так довести ненавидящего тебя мужчину, что я мечтаю ловить твой стон поцелуем…
«Галлюцинация, брысь!», — сглотнула я, бесшумно выдыхая. Мне казалось, что я теперь сплошная нервная клетка. Которая от таких слов поворачивается в темноту и стискивает зубы, пытаясь поддерживать деловой тон беседы.
— Еще разок, — зевнула я беззаботно. — Я прослушала.
— Это ж надо было так довести эм…, - с досадой рассмеялся муж. — Прости, я не придумал, как это перекрутить… Ну ты меня поняла! Ай, надо ж было так…
Значит, это — не слуховые галлюцинации? Он все это время просто издевался надо мной? Хорошо! Значит, слуховые галлюцинации сейчас будут у мужа!
— Ты прав. Но у тебя есть некоторая неточность, — деловым голосом согласилась я, словно не замечая его оплошности. — Итак, что мы имеем. Мы имеем могущественное привидение, у которого есть незаконченное дело, связанное с идеальной семьей. Она хочет создать идеальную семью. И когда у нее это не получается, она злится. Есть такое предположение. Я любила тебя…
— Погоди… — заметил муж. — Ты только что сказала, что любила меня…
— Кто? Я? Тебе послышалось! Ты чем меня слушаешь? — ужаснулась я.
И тут же строгим голосом продолжила.
— Я сказала, что «есть такое предположение, она убила себя!». Или умерла насильственной смертью. Чем страшнее смерть, тем сильнее призрак. Пятый абзац, шестой параграф трактата «О призраках и духах». Так что не факт, что это древнее привидение! Оно может быть и достаточно «молодым». Два — три века. Не больше. И, наверное, люблю до сих пор…
Было тихо… Муж не переспрашивал.
— На чем я остановилась? — сухим деловым голосом, словно делаю научный доклад, продолжила я. О, знали бы, чего мне это стоило.
— Это очень хорошо. Просто твоя грудь сводит меня с ума, — послышался страстный голос. Муж подсел ко мне поближе, заставив сделать глубокий бесшумный вдох.
— Я сказал: «Она наверняка сошла с ума!», — послышался шепот возле моего уха. — Я про призрака… Но ты продолжай…
— Она… хочет… построить идеальный бр… бр… брак, — задохнулась я, чувствуя прикосновение губ на своем обнаженном плече. Искры его магии мурашками пробежали от места поцелуя и растеклись по телу волнующей дрожью.
— И… И…
— Я тебя очень внимательно слушаю… — его рука мягко скользнула по моей шее, а полотенце упало на пол. — Ты остановилась на том, что она умерла не своей смертью. Отсюда такая сила. Принимается… Что дальше?
Прядь моих волос скользнула сквозь его пальцы.
— И… И… — пыталась вернуть я нить разговора, чувствуя, как по груди скользит рука.
Я чувствовала, что начинаю тихо задыхаться. Если бы кто-то другой читал мои мысли, он бы наверняка решил, что я под действием какого-то любовного зелья или мощных любовных чар.
Но я знала, что такого быть не может. Или может? Я прервала цепочку мыслей, почувствовав нечто невероятное! Губы мужа, постанывая, целовали мои грудь и живот.
— Я так давно этого хотел… — страстно прошептали мне, придвигаясь все ближе и ближе. — Знала бы ты, чего стоит, держать себя в руках, когда в твоих объятиях стонет полуобнаженная красавица…
— Мне … кажется, — прошептала я, чувствуя, как от каждого поцелуя растекается волнующая магия. — Что ты ни с того на-на-начал… Я… Я не давала разрешения меня це-целовать!
«Сдохни!», — рявкнула я женской скромности, которая только что пыталась оказать сопротивление.
«А что? Я что? Я ничего! Просто напоминаю, что ты — девушка приличная!», — заикнулась скромность.
— Поскольку я не могу договориться с тобой, — сладко прошептал муж, словно целуя мои губы своим страстным шепотом. — Мне придется договариваться с каждой твоей частью тела… Возможно, они соберутся вместе и как-нибудь уговорят тебя… Это тоже самое, что с магическим советом. Не можешь заставить совет единогласно сказать «да», переговори с каждым по отдельности…
— Ах, — замерла я, чувствуя, как он договаривается с моей грудью страстным поцелуем, из которого сочилась отравляющая разум магия.
Верхняя часть тела уже была согласна на все, а поцелуи скользили все ниже… На переговоры… Я чувствовала поцелуй коленок, замирая от того как растекаются его чары по моему телу.
— Я просто подкупил стражу, — прошептал муж в темноте. — Мне часто приходилось подкупать стражников, чтобы поговорить с … несчастным узником…
Я задохнулась, а через мгновенье мы сплелись, словно две магии. Темная и светлая. Это были не просто поцелуи. Это была битва… Подо мной лежало какое-то платье с острой брошкой и меховая накидка.
— Тише, — шептал муж, зажав мне рот рукой. — Тише…
Он склонялся ко мне, целуя шепотом мою щеку, и мои губы.
— А не то нам расскажут, как правильно нужно делать это в идеальной семье… — целовали меня растворившимся в биении моего сердца шепотом.
— Ай, — прошептала я, чувствуя его руку на своих приоткрытых губах. Рука лишь изредка убиралась, сменяясь долгим поцелуем.
— Да… Я такая тварь, мерзавец, подонок… И вряд ли изменюсь… Так что тебе придется смириться… — шептал голос темноте.
— Я не лучше… — прошептала я, дрожащими руками обнимая его плечи. — Поверь…
— Тише, тише, — дрожащий палец приложили к моим полуоткрытым губам, словно приказывая им молчать. — Тише…
— Ты просто фу… Ничего, я отомщу, — выдохнула я ему в ухо едва слышно. — Моя месть будет страшной, любимый… И посмотрим, как ты…
Темнота поглотила мой смешок.
— Ну что ты? — шептала я, поднимаясь поцелуями к его губам. — Тише, тише… А что это мы так напряглись…
— Ты просто… просто… фу, — задрожал муж, тая в моих руках.
— Фу такими быть, — прошептал муж, когда я тяжело переводила дух на его плече. — Идеальный брак у нас не получится… Я прямо чувствую это… Жаль, что тут места мало… Разгуляться негде…
Я судорожно гладила пальцами его щеку. И думала о своем.
— Зато играть больше не нужно, — прошептала я, осторожно целуя его губы. — Кто бы мог подумать… Капризный мальчик, который бросался палками… И один раз даже попал!
— И вредная девочка, которая однажды упала на меня всей тушкой, — тихо рассмеялся муж, сплетая пальцы наших рук и целуя их сплетение. — И скакала на мне…
— И теперь они вот так вот прячутся в шкафу, — спрятала я смешок в его волосах.
Я одевалась в какое-то домашнее платье. Магический огонек горел, освещая ворох скинутой вниз одежды из которой я пыталась выбрать что-нибудь приличное.
— Ты не видела тут мой сюртук? Так! Ты на нем сидишь! — послышался голос мужа, а из-под меня вытаскивали что-то тепленькое, насиженное.
За мной слышался шорох одежды. Наши лица в темноте казались слегка зловещими.
— Мистер и Миссис Фу! Вы где! Мы уже пропустили «совместное времяпровождение и чтение вслух», «совместное воспитание детей» и сейчас пропустим «совместное проявление любви»! — слышался озадаченный голос домомучительницы.
Она нас потеряла. И теперь бесится!
— Почему она нас не видит, — прошептала я, пытаясь найти второй туфель. Первый я уже прижимала к груди. А вот второй где-то блуждал среди барахла.
