Татьяна Форш - Аланар. Тетралогия.

– Да, было бы неплохо! А то места и так мало, – простодушно вздохнул Крендин, устраиваясь посередине.

– А вот фиг вам! – возмутилась Светка и уселась на постель. – Никогда не думала, что могут существовать такие наглые попутчики. И уж тем более, что они достанутся нам! Короче, мы ночуем здесь.

– С твоей стороны, Ван, было глупо даже предположить, что я соглашусь в угоду тебе пойти на жуткую веранду! А в коридоре у Федора можно спать только стоя, поэтому хотите вы или нет, но мы ночуем в комнате! – поддакнула я.

– Только, чур, я сплю здесь! – тут же сориентировалась подруга, перебираясь к стене.

– Ну что ты, Свет! – Надеюсь, у меня получилась милая улыбка. Мне, конечно, Крендин, как друг, был дорог, но согласиться спать рядом с ним я не могла. К тому же меня почему-то смущал и нервировал насмешливый взгляд наблюдавшего за нами Вана. – Я просто не могу допустить, чтобы ты нацепляла… мм… заноз.

Подтянув подушку, я уселась рядом с подругой и выразительно коснулась шершавых досок.

– Смотри, эти стены не то что краски, рубанка в глаза не видели!

– Тем более! Как я могу принять такую жертву? – с видом мученицы вздохнула Светка и, решительно отодвинув меня, улеглась у стены.

– Чего вы на мои стены наговариваете? Видели они рубанок… лет тридцать назад, – послышался с печи сонный басок Федора. – Так что за занозы не боитесь. А вот клопы или блохи – могут доставать! С этим я не спорю.

– Блин! Еще не легче! – Подруга тут же подскочила. Брезгливо поджав губы, она поводила руками над одеялом и довольно улыбнулась.

– Судя по всему, теперь эти звери нам не грозят? – улыбнулся Крендин и похлопал рядом с собой. – Ну давайте, кто смелый?

– Не, ты храпишь! – отбрехалась Светка и снова улеглась у стены.

– Зато со мною рядом не замерзнете! – подмигнул он. – Ложись, Тайна.

Я покосилась на ехидно скалящегося гнома.

– А я не люблю жару, поэтому и буду спать у стены! Здесь прохладно. Смолой пахнет… Это вон Светка у нас все время мерзнет.

– Я?! Чего ты врешь? – Светка состроила зверскую рожу и украдкой показала мне кулак. – К тому же я первая согласилась стать жертвой заноз! И вообще! Экологически чистые стены привлекают меня куда больше экологически чистых гномов!

– И не только тебя! – возмутилась я, пытаясь отодвинуть ее от стены.

– Так! Все! Мне это надоело! – Хриплый голос Вана заставил нас замолчать. Парень неторопливо поднялся, перешагнул через удивленно моргающего Крендина и, крепко ухватив меня за руку, потащил за собой. – Если вам так нравятся стены, осмелюсь напомнить: их здесь две!

Почувствовав спиной шершавые доски, я тут же оказалась на свободе и возмущенно уставилась на парня:

– Ты че, совсем оборзел?

– Нет. Просто хочу спать. – Он кинул мне подушку, улегся рядом с заметно погрустневшим гномом и, заложив руки за голову, устало закрыл глаза. – А если тебя устраивает бессонная ночь в угоду собственной глупости, выйди за дверь. Твое сопение мне мешает.

От возмущения у меня пропал дар речи.

Светка, передразнивая Вана, состроила надменное лицо и, многозначительно повертев у виска, успокаивающе махнула мне рукой: мол, не обращай внимания.

– Спокойной ночи, Тань. И смотри, чтобы тебя ночью не доставали малолетние, ой, я хотела сказать, мелкие комары!

Едва сдержав глупое хихиканье, я поднялась и, щелкнув выключателем, улеглась, ощущая боком холод досок.

– И тебе спокойной ночи, Света, с экологически чистыми гномами.

Ответом мне стал тяжелый вздох.

Дым и огонь. Огонь и дым.

Неужели можно спокойно наблюдать, как гибнут вековые деревья, давшие приют и дом еще его предкам?

Видимо, можно. Шесть луностояний прошло с того момента, как в погоне за иллюзиями ушли те, кого он любил больше жизни. За шесть луностояний он научился без слез смотреть на творящийся в его мире хаос. Он видел, как орда выродков, называющая себя Наказующей армией, сожгла Льон, город, поставляющий всевозможные зелья всему Эльфийскому союзу. Видел – и ничего не мог поделать.

Он понимал, что должен бороться хотя бы во имя своего народа, во имя тех, кто шел за ним на бессмысленную гибель. Он понимал, но, после того как был уничтожен Фирейн, не стало и его.

Как он посмотрит в глаза своей половинке? Как он скажет сыну, что не уберег будущее Аланара?

– Владыка! У магов почти не осталось сил. Нас окружают заураски! Они открыли переходы, через которые к ним идет подкрепление! Что делать?

Голос незнакомого гнома заставил его очнуться от выжигающих душу мыслей. Желание смерти отступило еще на один предстоящий бой.

Он не имеет права на это желание, пока жив хоть один союзник, готовый сражаться в этой бессмысленной войне.

– Открывайте порталы. Уходим в Винлейн.

Рассвет серой рекой лился в единственное оконце, прогоняя остатки тревожного сна. Нехотя приоткрыв глаза, я с полминуты разглядывала смазливое лицо мужчины, пока до меня не дошло, что лежу на одной подушке с Ваном, его руки крепко прижимают меня к себе, а мое колено уютно устроилась у него на бедре.

Класс! Картина маслом!

Та-ак! Теперь надо его не разбудить.

Стараясь незаметно высвободиться из западни, я потихоньку убрала ногу и, словно во сне, перевернулась на другой бок, но не тут-то было! Его руки, протестуя, сжались у меня на груди, вновь притягивая к горячему телу.

С ума сойти!

– Та-ак! Народ, мля, подъем! Проспали!!!! – Зычным голосом проорав побудку, на печке закопошился Федор.

Удерживающие меня объятия тотчас разжались, и за спиной образовалась прохладная пустота.

– Слышь, дед, а чего нам в такую рань вставать? Сам же говорил, что идти недалеко. Вот и выспались бы! – забурчал Крендин.

Я потянулась, перевернулась на спину и, стараясь не смотреть на Вана, села. Светка уже сидела у стены, невидящим взглядом уставившись в одну точку.

– Свет, ты чего? – В два шага я оказалась рядом.

Она перевела на меня полные отчаяния глаза.

– Сон…

– Опять?

– Война. Владыка. Дети. Наши маги бессильны против Наказующей армии. – Она попыталась улыбнуться. – Забудь. Это всего лишь сон. Ерунда. Такого не может быть!

– Все живы? – невольно вырвалось у меня. Меньше всего это показалось мне ерундой.

Помедлив, она кивнула:

– Кажется. Не помню.

– А Велия?

– Его я не видела. Совсем. Я не знаю, что с ним случилось!

– Девки, хватит кошмары пересказывать! – Федор тяжело спрыгнул с печи. – Лучше бы бутербродиков на дорожку соорудили! Да постель прибрали!

Он принес с веранды палку колбасы и достал из рюкзака уже нарезанный хлеб.

– Так! А разделение труда? – Не буду думать о плохом! К тому же это только сон… Пересадив Светку на лавку, я оставила ее приходить в себя и скомандовала сонно зевающему гному: – Крен, давай убирай этот клоповник. Ван… – Я обернулась к топтавшемуся у дверей парню. – У тебя вроде был складной нож?

Нет, ну правда, не резать же колбасу эльфийскими кинжалами!

Но тот, даже не взглянув на меня, равнодушно передернул плечами и вышел в коридор.

– Ну и тьфу на тебя! – ругнулась я ему вслед и пристала к деду: – Федор, если ты мне сейчас же не дашь нож, я сделаю бутерброды с ломаной колбасой.

– Ну зачем же сразу с ломаной? – добродушно ухмыльнулся Крендин, послушно складывая одеяла. – Я во дворе топор видел. Можно порубить!

Спустя час мы, сытые и довольные, натянули поверх одежды купленные Федором в городе ветровки и, взвалив на плечи рюкзаки, вышли на улицу.

Дождь перестал, но сизое брюхо тучи угрожающе висело над головами. Федор вышел последним, подпер лопатой дверь дома и заторопился к калитке.

– А что, закрывать не надо? – Светка подозрительно оглядела этот «прикладной» замок.