Масклин был единственным, кто знал об этом.
Старый аббат, предшественник Гердера, тоже знал. Гримма, Доркас и Гердер кое-что слышали, но им некогда было об этом думать, у них, с их практическим складом ума, было и без того слишком много дел.
«Все вокруг заняты только обустройством, — размышлял Масклин. — Кончится тем, что мы превратим каменоломню в свой маленький мир, как когда-то это произошло с Магазином. Прежде номы думали, что крыша — это небо, а теперь мы считаем небо крышей. Кончится тем, что мы останемся здесь и…»
По дороге, ведущей к каменоломне, тащился грузовик. Масклин давно уже смотрел на него, но в упор не замечал — у него просто в голове не помещалось, откуда здесь мог взяться грузовик.
— На посту никого не было! Как это понимать? Я ведь распорядился, чтобы кто-нибудь постоянно вел наблюдение!
С полдюжины номов пробирались к воротам каменоломни сквозь заросли сухого папоротника.
— Сегодня очередь Сакко, — оправдывался Ангало.
— Ничего подобного! — прошипел Сакко. — Помнишь, ты вчера попросил меня поменяться с тобой, потому что…
— Мне все равно, чья сегодня очередь! — закричал Масклин. — На посту никого не было! А надо, чтобы кто-нибудь был! Ясно?
— Извини, Масклин.
— Да, извини, Масклин.
Они вскарабкались на обочину дороги и растянулись на земле, укрывшись за пучком жухлой травы.
Грузовик был небольшой, так, не грузовик даже, а грузовичок. Приехавший на нем человек вылез из кабины и направился к воротам.
— Это «лендровер», — не без гордости сообщил Ангало. Перед Большой Гонкой он перечитал все книги об автомобилях, какие имелись в Магазине. Автомобили были его страстью. — Это не совсем грузовик. Он служит в основном для перевозки людей…
— Этот тип что-то прикрепляет к воротам, — перебил его Масклин.
— К нашим воротам, — с неудовольствием заметил Сакко.
— Странно, — сказал Ангало.
Незнакомец побрел назад к машине. Двигался он, как и все люди, медленно и тяжело, будто спал на ходу. Грузовик развернулся и с ревом умчался прочь.
— Ну и ну, ехать в такую даль лишь для того, чтобы прилепить к воротам клочок бумаги, — проворчал Ангало, поднимаясь на ноги. — В этом они все.
Масклин нахмурился. Эти великаны и вправду не отличаются особым умом, но в них есть какая-то непререкаемость и, судя по всему, ими правят клочки бумаги. В один прекрасный день на стене Универсального Магазина появилась бумажка, извещавшая о том, что он подлежит сносу, — и точно, так оно и случилось. Как только появляются люди с бумажками, жди беды.
Масклин указал рукой на ржавую проволочную сетку. Проворному ному не составляло труда взобраться на нее.
— Ну-ка, Сакко, достань этот листок.
А тем временем на расстоянии нескольких миль от каменоломни за куст зацепился другой листок бумаги. Капли дождя колотили по выцветшим на солнце словам, бумага напитывалась влагой, тяжелела, разбухала и наконец…
… порвалась.
Листок шлепнулся на землю. Налетевший ветер принялся его трепать.
III. И тут явилось Знамение, и номы вопрошали: Что же предвещает оно?
IV. И было оно недобрым.
Книга Номов, Знамения, гл. 1, ст. III, IV
Гердер на четвереньках ползал по снятому с ворот листу бумаги.
— Разумеется, я в состоянии прочесть, что здесь написано, — сказал он. — Я знаю, что означает каждое слово в отдельности.
— Так в чем же загвоздка? — спросил Масклин.
У Гердера был смущенный вид.
— В том, что я не могу понять смысл фразы в целом, — признался он. — Вот здесь… Где это было? Вот, нашел. Здесь говорится, что разработка карьера возобновляется. Что это означает? Карьер и так давным-давно разработан, это всякому дураку ясно. Достаточно посмотреть вокруг.
Возле Гердера сгрудилась толпа номов. Отсюда и в самом деле было видно на многие мили вокруг. Это-то и внушало номам страх. С трех сторон каменоломня была надежно защищена каменными стенами, но с четвертой… впрочем, со временем у них выработалась привычка не смотреть в ту сторону. Широкое открытое пространство заставляло их ощущать себя совсем крохотными и гораздо более беспомощными, чем на самом деле.
Смысл бумаги был непонятен, но зато было ясно, что ничего хорошего номам она не сулит.
— Карьер — это выемка в скале, — принялся рассуждать Доркас. — Для того чтобы возобновить разработку карьера, то есть, проще говоря, сделать новую выемку, предварительно потребовалось бы заделать старую. По-моему, логично.
— Карьер — это место, где добывают камень, — вступила в разговор Гримма. — Приходят люди, проделывают отверстие в скале и вынимают камень, который потом используется для строительства дорог и тому подобного.
— Я полагаю, ты где-то об этом прочла? — съехидничал Гердер.
Он подозревал Гримму в неуважении к старшим. Кроме того, он не мог смириться с тем, что, вопреки всем известной ущербности представительниц женского пола, она была куда более начитанной, нежели он.
— Разумеется, — подтвердила Гримма, гордо вскинув голову.
— Но, видишь ли, Гримма, — рассудительно сказал Масклин, — здесь больше нет камней. Поэтому-то в скале и образовалась дыра.
— Вот именно, — сурово изрек Гердер.
— Значит, они собираются ее расширить! — огрызнулась Гримма. — Посмотрите на эти скалы.
Все послушно повернули головы в ту сторону, куда она показывала.
— Эти скалы состоят из камня! А теперь взгляните вот сюда, — сказала она, и все головы склонились к тому месту на листе бумаги, куда нетерпеливо тыкала ногой Гримма. — Здесь говорится, что это делается в целях расширения магистрали! То есть речь идет о дороге. Значит, он собирается и дальше разрабатывать карьер! Наш карьер! Вот что он собирается делать, если верить этой бумаге.
Последовало долгое молчание. Наконец Доркас спросил:
— Кто это — он?
— Приказ! Здесь стоит его имя.
— Она права, — согласился Масклин. — Смотрите, здесь сказано: «Возобновляется согласно Приказу».
Номы расступились. Приказ. Это имя не предвещало ничего хорошего. Тип с таким имечком способен на все.
Гердер поднялся с коленей и отряхнул с рясы пыль.
— Как бы то ни было, это всего-навсего листок бумаги, — угрюмо проговорил он.
— Но его привез человек, — возразил Масклин. — Прежде такого не случалось.
— А что же будет со всем этим? — спросил Доркас. — Я имею в виду постройки, старые мастерские, ворота и тому подобное. Они ведь принадлежат людям. Недаром это всегда меня беспокоило. Люди имеют обыкновение возвращаться на прежние места. Эти мошенники не упустят своего!
Толпа снова приумолкла, как это бывает, когда собравшихся охватывают нерадостные думы.
— Что же, вы хотите сказать, — медленно проговорил один из номов, — что мы проделали весь этот путь и трудились в поте лица, стараясь приспособить эту каменоломню для жилья, только затем, чтобы теперь ее у нас отняли?
— Я думаю, пока что нет оснований впадать в отчаяние… — начал было Гердер.
— Мы должны думать о своих семьях, — перебил аббата другой ном.
Это был Ангало. Весной он женился на девушке из семьи Дель Икатесов, и у них родилось двое прелестных номиков, которым недавно исполнилось два месяца, и они уже лопотали вовсю.
— Мы собирались еще раз попробовать засеять поле, — сказал кто-то другой. — Сколько времени мы ухлопали на то, чтобы расчистить землю за большими сараями! Вам это хорошо известно.
Гердер поднял руку, призывая к тишине.
— Мы пока ничего толком не знаем. Не стоит паниковать прежде времени.
Тут выступил вперед молодой ном и язвительно спросил:
— А потом можно?
Это был Нисодемус из семейства Канцелярских Принадлежностей, личный помощник Гердера. Масклин не питал к нему особой симпатии, а тот, насколько мог судить Масклин, вообще не питал симпатии к кому бы то ни было.
— Мне, я вам прямо скажу, сразу здесь не понравилось, — продолжал Нисодемус. — Я с самого начала знал, что ничего хорошего нас здесь не ждет.
— Полно, полно, Нисодемус, — попробовал урезонить юношу Гердер. — Зачем так говорить? Мы созовем заседание Совета, — добавил он, — и все спокойно обсудим…
* * *
У обочины дороги валялся мятый газетный лист. Временами ветер подхватывал его и гнал дальше, а мимо, всего в нескольких дюймах, со страшным грохотом проносились машины.
Сильный порыв ветра подхватил листок, как раз когда мимо, волоча за собой клубящийся воздушный шлейф, прогромыхал огромный самосвал. Листок взмыл вверх, расправился, подобно надутому парусу, и полетел.
Заседание Совета рулевых проходило под полом старой конторы.
Многие обитатели каменоломни сумели протиснуться внутрь, остальные толпились снаружи.
