Ознакомительная версия.
Это оказалось очень удобным – быть маленьким, ворчливым, незаметным, трудолюбивым и исполнительным. Не очень привлекательная внешность не сильно огорчала Тихона Сидоровича: он и в «прошлой» жизни не слыл красавцем и дамским угодником, а теперь эта уродливая внешность хотя бы становилась оправданной.
Быть гномом было уютно. Не раздражало это наполненное шумом и сквозняками небо над головой, людишки с их дурацкими, высосанными из пальца проблемами. У гнома все просто: Бригадир или прораб сказал – гном сделал. Четко и красиво. И дело само спорится, потому как гном – это существо специально созданное для дела, а не для философских рассуждений.
Обо всем этом благостно размышлял гном Тихон, скучая на посту у засекреченного объекта номер 999. Ему, гному второго разряда, не полагалось знать тонкости и обстоятельства поставленной задачи. От него требовалось только стоять с берданкой на посту в этом заброшенном тоннеле, а в случае чего лишь дернуть за рубильник тревожного телеграфа.
Гномы – народ не любопытный. А оттого, Тихон понятия не имел, что за объект под номером 999 прячется за грудой наваленных до сводчатого потолка деревянных ящиков.
Он просто сидел на одном из таких ящичков, а досками от другого поддерживал небольшой костер. На костре, в котелке булькал суп собственного, Тихона, рецепта. Его гоном помешивал большой, темной от окислов серебряной ложкой. Время от времени Тихон позволял себе плеснуть в железную чашку немного рому из большой граненой бутыли. Тогда борода его задиралась к своду, чашка опрокидывалась, и после на темно-бардовом лице появлялось выражение умиротворенности и покоя. Ром действует на гномов совсем не так, как на людей. Он их больше бодрит, чем пьянит, а потому является напитком, рекомендованным Бригадиром к употреблению по поводу и без повода.
В общем, все было хорошо у Тихона, пока, откуда ни возьмись, не появились в этом тщательно замаскированном, глубоко запрятанном тоннеле, трое посторонних. Гном даже не стразу сообразил, что происходит что-то выходящее из ряда вон: слишком уж он привык к своей размеренной службе. И когда он вдруг понял, что незваные гости были и не гномами вовсе, было уже слишком поздно: сторож Тихон не мог пошевелить ни рукой, ни ногой!
– Отлично сработано, Криста! – воскликнул один из пришельцев.
И из темноты на свет костра вынырнуло трое любителей.
– Надо же – заклятье Онемения у тебя вышло с первого раза! – сказал Богдан, вроде бы даже, с некоторой завистью. – Эдак, глядишь, мы из разряда магов-любителей перейдем в маги-профессионалы!
– Размечтался! – хмыкнул Эрик. – Ты, что ли, Правил не читал? Не знаешь, как теперь можно стать Магом?
– Знаю, – с некоторой тоской в голосе произнес Богдан. – Путем всеобщего тайного голосования всех жителей Волшебной Москвы. Начитался наш юный Магистр умных книжек, а нам расхлебывай его фантазии.
– Тема очень даже хорошо это придумал, – возразила Криста, проходя мимо замершего в смешном полуприсяде гнома-охранника. – К тому же, не нам обсуждать его решение. Он Магистр Правил, а не мы.
– Это и так понятно, – кисло сказал Богдан. – А нам по его милости теперь переться в эту мрачную преисподнюю…
– Не болтай! – сказал Эрик, кивнув на неподвижного гнома. – Не то свидетелей убирать придется…
Тихону, против воли замершему в крайне неудобной позе, стало крайне тоскливо. Казалось бы, он спрятался от всех земным проблем глубже некуда! Но и здесь, в самом глубоком московском подземелье, его умудрились разыскать неприятности! Что же это происходит, братцы, а? Может, это такая карма? Наказание, ниспосланное Игрой?
Хотя… Чего паниковать раньше времени? Может, и обойдется…
– Так это точно здесь? – с сомнение произнес Богдан, оглядывая груду поломанных ящиков, перегородивших подземный ход.
– А вот это мы сейчас выясним, – недобрым голосом произнес Эрик. – А ну, давайте-ка, в сторону…
– Ты чего это задумал? – опасливо произнес Богдан. – Неужто снова – Аннигиляцию?
– Ага, ее, родимую, – отозвался Эрик, сосредотачиваясь.
Криста и Богдан попятились: по их одежде и рукам заструились электрические разряды.
Гном Тихон с ужасом ощутил, как дыбом стали волосы под строительной каской, и как растопорщилась его густая борода – словно какой-то перевернутый павлиний хвост!
Богдан вместе с Кристой бросились на бетонный пол тоннеля: с заклятием Аннигиляции шутки плохи! Сейчас сверкнет, бахнет – и только одни разрушения вокруг!
Сверкнуло.
Однако же отнюдь не бахнуло. Только лишь мерзко зашипело, да заволокло все вокруг густым белым туманом.
Раздался хриплый кашель: это вышел из оцепенения гном Тихон. Воспользовавшись этой, как нельзя кстати, образовавшейся дымовой завесой, он бросился наутек.
– Что это? – принюхиваясь, спросила Криста.
– Аннигиляция не вышла, – пожаловался Эрик.
– Да, рано нам в профессионалы подаваться! – поднимаясь и отряхиваясь, сказал Богдан. – О, вы только посмотрите!
Груда старых досок чудесным образом превратилась в густое переплетение веток, листьев и лиан.
– Это что же такое? – удивилась Криста. – Заклятье Оживления? Так оно у тебя ж никогда не получалось!
– Это случайно, – хмуро сказал Эрик. – Тьфу, ты, столько маны зря потратил… Просто любительство какое-то. Дилетантство…
– Вот именно, – хмыкнул Богдан. – Потому-то нам и нужен настоящий Маг. Хотя бы один.
Криста тем временем продиралась сквозь новоявленное живое насаждение. Это было непросто, но вскоре из переплетения ветвей раздался ее радостный возглас:
– Да! Да! Это оно!
– Оно? – переспросил Богдан. – А что именно?
– Заклятье от Демонов Преисподней! – отозвалась Криста. – Это дверь!
Эрик и Богдан бросились к Кристе, ломая ветки, отдирая от стен цепкие лианы. И вскоре их глазам предстали таинственные письмена, выбитые на большой и плоской каменной глыбе, преграждавшей тоннель.
– Точно, дверь… – произнес Эрик, касаясь ладонью холодной и шершавой поверхности.
За плоским срезом каменной глыбы раздался низкий гул, напоминающий свирепое рычание.
– Демоны-охранники, – задумчиво проговорила Криста. – Так, кто помнит заговоры сторожевой нечисти?
– Вот еще – затычка для черта! – пробормотал Богдан. – А что, нам обязательно на ту сторону надо?…
Андрей Алексеевич, участковый психиатр, с некоторым отстраненным, почти профессиональным любопытством рассматривал двоих звероподобных санитаров, которые, потупив взор, переминались сейчас перед ним с ноги на ногу. Санитары серьезно провинились, и прекрасно это понимали. Было очень странно смотреть на этих громил, которые выглядели теперь, словно какие-нибудь нашкодившие школьники.
– Так как же это он от вас сбежал? – поинтересовался Андрей Алексеевич, ловко, по шулерски, крутя в пальцах авторучку. – Такие опытные, крепкие ребята – а упустили совершенно хилого и слабоумного пациента. Сейчас посмотрим, что у нас там на него…
Андрей Алексеевич сдернул со стопки бумаг чахоточно-серую, помятую и потертую книжицу. «История болезни» плюхнулась на стол и беспомощно распахнула бледные страницы. Было в этом что-то отвратительное. (Андрей Алексеевич давно заметил за собой одно нехорошее качество – что он постоянно ищет в окружающих предметах их отвратительные стороны. Это был тревожный звоночек, но делиться своими подозрениями с коллегами Андрей Алексеевич не спешил: те могли неправильно истолковать его утонченную тягу к отвратительному).
Между тем, досье на каждого пациента с профессиональной, да и не только, точки зрения, представляло собой довольно увлекательное чтение. Наверное, вот так в каких-нибудь спецслужбах с интересом зачитываются компроматами на сильных мира сего. Интересно, все эти политики и олигархи, разложенные по бумажкам и папкам, предстают перед следователями в столь же отвратительном свете, как люди с точки зрения участкового психиатра?
Итак, вот он, совершенно рядовой пациент по прозвищу Саша Шум. Интересен он, разве что, своей странной манерой говорить на вдохе, а не на выдохе, как все нормальные люди. Да еще тем, что неоднократно угрожал расстрелять персонал из своего «бластера», роль которого исполнял водяной пистолет. Угрожал, однако же, совершенно беззлобно, а потому репрессивных мер по отношению к нему пока не применялось.
Было еще одно занятное обстоятельство: нашли его в свое время неподалеку от границы Локализации. Видимо, он и пришел из тех загадочных мест, откуда в последнее время частенько появляются люди с поврежденным рассудком.
– Он ведь совершенно не агрессивен, к побегам не склонен, к членовредительству – тоже. С чего это он бежать вдруг задумал? – задумчиво произнес врач, разглядывая отвратительную трещину на потолке кабинета.
Ознакомительная версия.
