Ознакомительная версия.
Дома, на Родной ферме, Тиффани почти в одиночку справлялась с делами в молочне, ей только большие бидоны с молоком самой было не поднять. Поэтому родители совершенно не ожидали, что она захочет отправиться куда-то, чтобы работать прислугой. Но Тиффани сказала: ведь все так делают. Полезно немного посмотреть мир. Познакомиться с новыми людьми. Никогда не знаешь, что из этого выйдет.
Этот довод, как ни странно, убедил маму. У мамы Тиффани была богатая тетка, которая когда-то поступила в большой господский дом посудомойкой, потом стала горничной и наконец дослужилась до экономки и вышла замуж за дворецкого, и они жили в красивом доме. Конечно, дом им не принадлежал, и они занимали в нем лишь крохотный уголок, но все равно тетка матери считалась почти что знатной дамой.
Тиффани не хотела становиться знатной дамой. Это была просто уловка. И мисс Тик ей подыграла.
Ведьмам не положено брать денег за свою работу, поэтому они обычно владеют еще каким-нибудь ремеслом. Мисс Тик, например, была ведьмой, маскирующейся под учительницу. Она бродила с места на место вместе с табором других учителей, норовивших научить кого-нибудь чему-нибудь в обмен на еду и старую одежду.
Это было очень удобно, поскольку позволяло странствовать по округе, не вызывая подозрений, — жители холмов не доверяли ведьмам. Они думали, что ведьмы пляшут при луне без ничего. (Тиффани исследовала этот вопрос и успокоилась, узнав, что это не обязательно. Хотя, если очень хочется, можно и поплясать, только лучше сначала убедиться, что поблизости нет крапивы, чертополоха и ежей.).
Если уж на то пошло, люди и бродячим учителям не особенно доверяли. Поговаривали, они таскают кур и крадут детей (что в каком-то смысле было правдой). А еще они ходят от деревни к деревне с ярко раскрашенными повозками, в длинных балахонах с кожаными заплатами на локтях, в странных квадратных шляпах. И говорят между собой на тарабарском языке — всякие там «Аlеа jacta est» и «Quid pro quo»[3]. Мисс Тик ничего не стоило затеряться среди них. Ее ведьмовская шляпа была особенной модели, приспособленной для ведьм-лазутчиц: она выглядела как обычная соломенная черная шляпка с цветами и, только если потянуть за потайную веревочку, становилась остроконечной.
Весь минувший год Тиффани проявляла такой интерес к учебе, что ее мама только диву давалась и даже немного беспокоилась. Учеба, считали в холмах, конечно, помогает идти в ногу со временем, но в больших дозах может вызвать нервное расстройство.
А месяц назад пришла весточка: «Приготовься».
Мисс Тик, в своей шляпе с цветами, пришла на ферму и поведала родителям Тиффани, что некая пожилая женщина в горах, прослышав о невероятной искушенности девочки в изготовлении сыров, хотела бы нанять ее в качестве служанки. Тиффани будут полагаться четыре доллара в месяц и отдельная кровать, а на Страшдество хозяйка отпустит ее на неделю домой.
Тиффани хорошо знала своих родителей. Три доллара было бы маловато, а пять — подозрительно много, но искушенность в сырах наверняка стоит лишнего доллара. И отдельная кровать — это ведь тоже немало. (Пока почти все сестры Тиффани не повыходили замуж, девочкам приходилось делить одну кровать на двоих.) Предложение звучало очень заманчиво.
Манеры и вид мисс Тик немного напугали родителей Тиффани, но их с детства приучили уважать людей, которые знают больше, чем они. Если человек умеет выговаривать всякие длинные слова, значит, это важная персона, никак иначе. Поэтому родители согласились.
Тиффани случайно услышала их разговор тем же вечером, когда отправилась наверх спать. Ведь если чисто случайно поставить на пол стакан вверх донышком и чисто случайно приложить к нему ухо, можно случайно услышать все до последнего слова.
Папа сказал, что Тиффани совершенно ни к чему никуда ехать.
Мама сказала, что девочкам всегда любопытно посмотреть мир, так вот пусть Тиффани и посмотрит его с толком и пользой. Кроме того, она способная и голова у нее на плечах имеется. Да и если она будет стараться, то, кто знает, может, однажды станет прислугой у настоящих господ, вот как тетя Хетти. И тогда их дочка будет жить в доме, где даже туалет не во дворе.
Отец сказал: скоро она поймет, что полы скоблить все равно где.
Мать сказала: ну что ж, тогда ей станет скучно, и она через год вернется. И кстати, что такое «искушенность»?
«Опыт и знания», — подумала Тиффани. У них дома был большой толковый словарь. Мама старалась туда не заглядывать — от одного вида такого множества слов ей становилось не по себе. Тиффани прочитала словарь от корки до корки.
В итоге все уладилось, и вот, месяц спустя, Тиффани уже заворачивает свои старые, ношенные до нее всеми сестрами башмаки в чистую рогожку и убирает их в чемодан. Этот подержанный чемодан купила ей мама — он был сделан то ли из хлипкого картона, то ли из прессованных виноградных косточек пополам с ушной серой, и его приходилось обвязывать веревкой, чтобы не распахнулся или не развалился в дороге.
Настало время прощаться. Тиффани всплакнула чуть-чуть, мама расплакалась вовсю, и Винворт, младший брат Тиффани, тоже разревелся в надежде получить конфетку. Отец не плакал, но дал Тиффани серебряный доллар и хриплым голосом наказал ей писать домой каждую неделю — то есть тоже как бы разрыдался, только по-мужски. Она попрощалась с сырами в молочне, с овцами в загоне и даже с котом Крысодавом.
Потом все, кроме сыров и кота, стояли в воротах и махали, пока Тиффани и мисс Тик — ах да, овцы тоже не махали! — пока Тиффани и мисс Тик не спустились по склону почти до самого проселка, ведущего в деревню.
Дорога была молочно-белой от мела. Стояла тишина, только их башмаки стучали по убитой колее, да жаворонки в небе пели свою неумолчную песню. Был конец лета, очень жарко, и новые башмаки жали.
— На твоем месте я бы сняла их, — сказала мисс Тик чуть погодя.
Тиффани села у обочины и достала из чемодана старые башмаки. Она не стала спрашивать, откуда мисс Тик узнала, что новые жмут. Ведьмы замечают все. Старые башмаки, хоть под них и приходилось поддевать несколько пар носков, были гораздо удобнее. Они начали ходить задолго до рождения Тиффани и успели поднатореть в этом деле.
— Мы сегодня увидим каких-нибудь… человечков? — спросила мисс Тик, когда они снова тронулись в путь.
— Не знаю, мисс Тик. Я еще месяц назад сказала им, что уезжаю. В это время года у них очень много дел. Но один или двое всегда наблюдают за мной.
Мисс Тик быстро огляделась:
— Я ничего не вижу. И не слышу.
— Да, именно так и можно узнать, что они где-то рядом. Когда они здесь, становится чуточку тише, чем обычно. Но они не покажутся, пока вы со мной. Они немного побаиваются любую… каргу. Это они так всех ведьм называют, — поспешно пояснила Тиффани. — Ничего личного.
Мисс Тик вздохнула:
— Когда я была маленькой, мне ужасно хотелось посмотреть на пикетов. Я постоянно ставила где-нибудь блюдце с молоком. Теперь-то я понимаю, как ошибалась.
— Да, надо было налить чего-нибудь покрепче, — сказала Тиффани.
Она взглянула в сторону, и ей показалось, что возле изгороди мелькнули и исчезли чьи-то рыжие космы. Она улыбнулась, однако на душе у нее было немного неспокойно.
Тиффани, пусть и всего несколько дней, была почти что королевой эльфов — насколько это вообще возможно для человека. Правда, на самом деле она звалась не королевой, а кельдой, а Фиглей называть эльфами и подавно не стоит, если не хотите, чтобы вам наваляли по первое число. С другой стороны, Нак-мак-Фигли всегда готовы лихо и весело навалять кому-нибудь: когда рядом нет врагов, они дерутся между собой, а если Фигль надолго остается в одиночестве, он лупит себя по носу, просто чтобы не терять навык.
С формальной точки зрения они все-таки были волшебным народцем, потому что когда-то жили в Волшебной стране, мире эльфов. Но их изгнали оттуда — возможно, за пьянство. И свою кельду, пусть ее «правление» и продолжалось всего несколько дней, пикеты никогда не забудут…
Они всегда где-то рядом.
Кто-нибудь из них постоянно шнырял на ферме или парил верхом на канюке высоко над меловыми склонами холмов. Они приглядывали за Тиффани, готовые прийти ей на помощь, хотела она того или нет. Тиффани очень старалась их не обидеть. Она спрятала свой дневник поглубже в ящик стола, проконопатила бумагой стены уборной и сделала, что смогла, с половицами в спальне. Пикеты ведь хоть и маленькие, но мужчины. Тиффани не сомневалась, что они стараются оставаться незамеченными, просто чтобы ее не беспокоить. Но она очень хорошо научилась их видеть.
Они исполняли желания — не те три желания из сказок, вечно оборачивающиеся бедой, а обычные, повседневные. Нак-мак-Фигли — невероятно сильные и бесстрашные существа и способны двигаться очень быстро. К сожалению, они плохо понимают, что человек не обязательно имеет в виду то, что говорит. Однажды в молочне Тиффани вздохнула, когда резала сыр: «Эх, был бы у меня нож поострее…» — и едва она успела договорить, как перед ней в столешницу вонзился кончик самого острого из маминых ножей.
Ознакомительная версия.
