Затем Хеллер долго-долго сидел, глядя в окно на холодное серое море. Глазам моим — какое удовольствие! Могущественный — о, как низко он пал! Он не только не смог исправить свое положение в Нью-Йорке, он стал гордым обладателем неоспоримого символа полного финансового краха. Удовольствию моему не было конца. Это не только притормозит — это отбросит выполнение его миссии назад!
Наконец Хеллер взглянул на наручные часы. Они показывали что-то около полудня — по восточному поясному времени. Я вспомнил, что полдень — это объявленный срок лишения права выкупа закладной. Он посмотрел на дверь, затем на телефон. Я догадался, что он дожидается новостей от Изи.
Хеллер поднялся и подошел к телефону. Снял трубку. Никакого гудка, молчание. Он нажал несколько кнопок для подключения к наружной линии. Тоже молчание.
Ага! Я понял, что случилось. Телефонная компания отключила связь. Я ощутил бурный прилив радости.
Хеллер положил трубку на рычаг. Затем посмотрел на ванную комнату. Зашел в нее, щелкнул выключателем — одним, другим. Ничего не произошло. Свет не зажегся.
Ну чудеса! И электрокомпания отключила свет.
Он повернул водопроводный кран. Ничего не произошло. Ого! Я злорадствовал — и компания городского водоснабжения отключила воду.
Он подошел к батарее и потрогал ее. Она, очевидно, была холодна как лед. Отключили и отопление.
Он находился в супершикарном отеле-казино в высотном здании Атлантик-Сити. Фактически был его владельцем. И его напрочь лишили всех коммунальных услуг.
Я потирал руки: дайте только время — и даже в трубах замерзнет вода.
Браво! Браво! Судьба вколачивала клин несчастья кувалдой — кузнечным молотом.
Хеллер принялся расхаживать взад и вперед, изредка поглядывая на часы, потом на дверь. Один раз он воскликнул: «Да где же вы, Изя?!»
Было двенадцать тридцать. Наверное, в комнате становилось все холоднее, потому что он набросил на плечи пальто и продолжал расхаживать по комнате, продолжал поглядывать на часы. О, я наслаждался каждой секундой происходящего.
Наступил час. Графиня не возвращалась. От Изи ни слуху ни духу. Хеллер опустился в кресло.
— Эх, бросили вы меня, Изя, но я нисколечко не виню вас за это.
Он увидел поднимающийся с раскинувшегося далеко внизу приморского бульвара дымок. Хеллер подошел к окну. Что это было, он не мог разглядеть как следует. Какая-то горящая машина. Кроме того, ему мешал дым, наплывающий с пляжа. Он не потрудился пройти в гостиную и посмотреть оттуда. Я предположил, что там произошло какое-то бесчинство с грабежом.
Час десять. Стук в дверь. Хеллер подбежал и открыл. Там стоял очень опечаленный Изя. Он выглядел еще более убогим, чем обычно. Пальтишко от Армии Спасения полиняло и лоснилось в потертых местах. Сильно потрепанный портфель был весь в дырах, в которые высовывалась бумага. И что казалось почти совсем невозможным, он выглядел гораздо печальней и удрученней, чем обычно. Хеллер впустил его в номер.
— О, мистер Джет, — запричитал Изя, — говорил же я вам: не делайте никаких глупостей. Во всей истории бизнеса не было еще такой катастрофы. Я ведь вам твердил и твердил, чтобы вы не связывали своего имени с корпорациями. А теперь вы увязли по уши. Бизнес нужно было оставить мне.
Хеллер опустился в кресло и взялся руками за голову, говоря:
— Теперь я знаю это, знаю.
— Вчера бы вам следовало это знать. Бизнес — это один из самых предательских инструментов судьбы. Но это моя ошибка. Я видел блеск у вас в глазах, а когда он у вас появляется, вы всегда уходите и ведете себя так, что люди в вас стреляют. А теперь они применили пулеметы, пушки и даже водородную бомбу. Ой, какие же кругом разрушения!
— Я знаю, знаю, — уныло проговорил Хеллер. — Каково положение дел сейчас?
— Есть крошечная непессимистическая новость, которой я не доверяю, и есть плохие новости — уж они-то надежные. Поэтому сначала я сообщу вам плохие.
— Вероятно, — сказал Хеллер, — хорошая заключается в том, что меня накормят завтраком, прежде чем уничтожить. Так что давайте.
— Вы должны были насторожиться, когда вам позволяли так долго выигрывать. Чтобы заплатить по ставкам, которые вы делали с такой безумной отрешенностью, они сняли деньги из всех казино, со всех принадлежавших корпорации банковских счетов. Они даже переслали деньги по телеграфу из Лас-Вегаса. Кроме того, они собрали деньги вперед со всех постояльцев отеля. Они исчерпали все возможные источники наличных, которые только могли, рассчитывая, что они потекут к ним назад через вас, отмытые как убытки корпорации.
Картина ликвидности корпорации — это минус миллионы и миллионы. И ей также придется оплатить долговые расписки, масса которых была выдана в конце вечера, и таким образом мы подходим к отвратительной теме долга.
Деньги, которые им следовало бы платить за коммунальные услуги: телефон, электричество, воду, — месяцами уплывали в их карманы. Поэтому сегодня прекратили их подачу, а вдобавок и топливного масла. Сюда даже включаются счета за бензин для обширного подвижного состава корпорации.
Все служащие многочисленных предприятий корпорации не получают и уже какое-то время не получали зарплаты. Также отсутствует налог, удерживаемый В пользу правительственной Службы внутренних налогов.
Деньги, отчисленные в пенсионные фонды служащих, были инвестированы в предприятия, которые таинственньщ образом прогорели, и, следовательно, нужно создавать пенсионный фонд. По всем государственным и местным налогам, включая налог с оборота, корпорация за последний год является должником. Большая часть оборудования отелей оплачивается по контрактам на временной основе, и эти компании хотят забрать оборудование назад, все вплоть до отопительных печей.
Сейчас зима, прекращено движение яхт и ничего не плавает по внутрибереговому водному пути.
Сейчас зима, и причалы с аттракционами никому не нужны.
Сейчас зима, и нет отдыхающих, чтобы заполнить номера отелей.
Хеллера охватила дрожь.
— Это все?
— Нет, — отвечал Изя. Он разворачивал газету. — Этот макаронник, этот злосчастный Пьегаре, должно быть, сразу же прошлым вечером разговаривал с прессой, подонок. Вы это вот видели? — Он поднес к глазам Хеллера первую полосу газеты «Нью-Йоркская грязь». В ней говорилось:
«ВУНДЕРКИНД ЗАХВАТЫВАЕТ АТЛАНТИК-СИТИ
Этот курортный город является первым американским захваченным городом с того самого времени, как индейцы отбили у сэра Уолтера Рэли Роанок в 1590 году.
В яростной полуночной перестрелке, не остановленной ни местной полицией, ни армией, Джером Терренс Уистер, известный под прозвищем «Вундеркинд»…»
— О мои боги, — простонал Хеллер, дальше уже не читая.
— Это напечатано во всех газетах, местных и центральных, которые попались мне на глаза на стендах в Нью-Йорке, — сказал Изя. — Заголовки!
Я от души рассмеялся. Изя считал, что Пьегаре разговаривал с прессой. Но разговаривал он с ней или нет, не имело никакого значения. Мэдисон! Добрый старый Дж. Уолтер Мэдисон, бесценный Мэдисон, это чудо ССО, имел у себя прямо под рукой компьютерный банк данных подпольного преступного мира Роксентера. Он моментально включился в дело, в считанные минуты уже давая материал средствам массовой информации. Вот это гений!
— Есть ли вообще, — простонал Хеллер, — какие-нибудь хорошие новости?
— По-моему, — отвечал Изя, — вам следует спуститься в зрительный зал. Там идет совещание служащих, а они составляют примерно четверть населения Атлантик-Сити. Лично у меня встреча с таким множеством людей вызывает страх.
Хеллер распахнул свой обтрепанный пляжный пиджак из грубой бумажной ткани и прицепил револьвер. Вытащив его из кобуры, он проверил заряд.
— Боже мой! — вскричал Изя. — Нельзя же это решать, убеждая еще большее количество людей стрелять в вас! В этом качестве вы мне будете нужны, только когда они полезут через спинки сидений, чтобы разорвать меня на куски.
Хеллер набросил на плечи свое черное кожаное пальто, запер и припрятал чемодан и последовал за Изей в темный коридор.
Лифты не работали, и им пришлось отшагать вниз по лестнице много пролетов. Наконец они вошли в заднюю часть большого зрительного зала, освещенного только керосиновыми лампами для кемпинга.
Зал битком был набит тысячами людей: официантами, поварами, горничными, крупье, швейцарами и привратниками, матросами прогулочных яхт и катеров, клерками, дворниками, шоферами, летчиками, зазывалами на карнавале, полуголыми танцовщицами и всевозможным отребьем, необходимым для управления казино-отелями, причалами с аттракционами, клубами, дешевыми игорными притонами и борделями. Там присутствовали даже охранники, но они, разумеется, находились не на дежурстве и не обязаны были поддерживать порядок. Ну и сборище! Они не были членами мафии, они были работниками всех предприятий, которыми мафия завладела, приобретя контрольный пакет акций, а теперь бросила.
