— Должно быть, ушиб плечо.
— Нет, — сказал Смит. — Это сделал парализатор. Вот такой. — Он показал свою трость.
Хольт не понял. Он двигался вперед и вскоре почти добрался до места. На углу, возле лавки со спиртным, он затормозил.
— Прихвачу бутылочку, — сказал он. — В такую холодину и дождь требуется что-нибудь бодрящее.
— У нас мало времени.
— Хватит.
Смит закусил губу, но возражать не стал. Хольт купил виски и приложился к бутылке, после того как пассажир отрицательно мотнул головой в ответ на предложение выпить. Виски, безусловно, пошло на пользу. Ночь была мерзкая, холод отчаянный; струи дождя заливали мостовую, текли по ветровому стеклу. От изношенного «дворника» было мало толку. Ветер визжал, как злой дух.
— Уже совсем близко, — заметил Смит. — Лучше остановимся, найдите место, где спрятать такси.
— Где? Тут все частные владения.
— В проезде… а?
— О'кей, — сказал Хольт и нашел местечко, отгороженное густыми деревьями и кустарниками.
Он выключил мотор и фары и вышел, уткнув подбородок в поднятый воротник макинтоша. Дождь поливал безостановочно. Извергался мерным, стремительным потоком, звонко барабанил, капли отрывисто падали в лужи. Под ногами была скользкая грязь.
— Постойте, — сказал Хольт и вернулся в машину за фонариком. — Порядок. Что дальше?
— К дому Китона. — Смит дрожал всем телом. — Еще нет одиннадцати. Придется ждать.
Они ждали, спрятавшись в кустах сада Китона. Сквозь завесу отсыревшего мрака вырисовывались неясные контуры дома. В освещенное окно нижнего этажа был виден угол комнаты, должно быть библиотеки. Слева слышался бурный клокот воды в отводах. Вода струйками текла Хольту за воротник. Он тихонько выругался. Нелегко достается ему эта тысяча долларов. Но Смит испытывал те же неудобства, однако не жаловался.
— Не кажется ли вам…
— Тсс! — предостерег Смит. — Они, возможно, здесь.
Хольт послушно понизил голос.
— Значит, тоже мокнут. Хотят завладеть тетрадкой? Чего же они мешкают.
Смит кусал ногти.
— Они хотят ее уничтожить.
— Верно, это самое сказал тот парень в переулке, испуганно подтвердил Хольт. — Кто они все-таки?
— Это не имеет значения. Они издалека. Вы не забыли, о чем я говорил вам, Денни?
— Насчет тетрадки? А если сейф будет заперт?
— Не будет, — доверительно сказал Смит. — Теперь уже скоро. Китон заканчивает эксперимент в своей лаборатории.
За освещенным окном мелькнула тень. Хольт высунулся; он чувствовал, что Смит, стоявший позади, натянут как струна. Старик дышал прерывисто и шумно. В библиотеку вошел мужчина. Он приблизился к стене, раздвинул штору и стал спиной к Хольту. Потом шагнул назад и открыл дверцу сейфа.
— Готово! — воскликнул Смит. — Теперь — все! Он записывает последние данные. Через минуту произойдет взрыв. После этого ждите еще минуту, чтобы я мог уйти и поднять тревогу, если те явились.
— Навряд ли они тут. Смит покачал головой. — Поступайте так, как я велел. Бегите в дом и возьмите тетрадку.
— А что потом? — Потом удирайте что есть духу. Не дайтесь им в руки ни при каких обстоятельствах.
— А как же вы? Глаза Смита приказывали строго и неумолимо, блестя сквозь тьму и ветер. — Обо мне забудьте, Денни! Я вне опасности.
— Вы наняли меня телохранителем.
— В таком случае освобождаю вас от этой обязанности. Дело это первостепенной важности, важнее, чем моя жизнь. Тетрадка должна быть у вас…
— Для Военного штаба?
— Для… конечно. Так вы сделаете, Денни?
Хольт колебался.
— Если это так важно…
— Да! Да!
— Что ж, о'кей.
Мужчина в комнате писал за письменным столом. Вдруг оконная рама сорвалась с петель. Шум был заглушен, словно взрыв произошел внизу, в подвале, но Хольт почувствовал, как земля дрогнула у него под ногами. Он видел, как Китон вскочил, сделал полшага, вернулся и схватил тетрадку. Физик подбежал к сейфу, бросил ее внутрь, распахнул дверь и на миг задержался, стоя спиной к Хольту. Потом метнулся — и исчез из виду. Смит сказал взбудораженным, срывающимся голосом:
— Он не успел запереть. Ждите, пока я подам знак, Денни, потом берите тетрадку.
— О'кей, — ответил Хольт, но Смита уже не было — он бежал через кустарник.
В доме раздался пронзительный крик; из дальнего окна в подвале вырвалось багровое пламя. Что-то рухнуло кирпичная стена, подумал Хольт. Он услышал голос Смита. Увидеть старика мешал дождь, но доносился шум схватки. Хольт колебался недолго. Синие пучки света прорывались сквозь дождь, смутные на расстоянии. Надо помочь Смиту… А как быть с тетрадкой — он обещал. Преследователи хотят ее уничтожить. Теперь уже несомненно, что дом горит. Китон исчез бесследно. Хольт побежал к освещенному окну. Времени вполне достаточно, чтобы взять тетрадку, прежде чем огонь доберется до библиотеки. Уголком глаза он увидел подкрадывавшуюся к нему темную фигуру. Хольт нащупал свои кастеты. Если у этого парня оружие — дело дрянь; а если нет — может, и выйдет. Человек, тот самый, с которым Хольт сцепился в аллее на 42-й стрит, нацелил на него трость. Вспыхнул бледно-голубой огонек. Хольт почувствовал, что у него отнялись ноги, и тяжело рухнул на землю. Человек бросился наутек. Хольт с огромным усилием встал и в отчаянии рванулся вперед. Но что толку… Теперь пламя осветило ночь. Высокая темная фигура на секунду замаячила у окна библиотеки, потом взобралась на подоконник. Хольт на негнущихся ногах, с трудом удерживая равновесие, шатаясь, умудрялся передвигаться. Это была пытка: боль такая адская, словно в него втыкали тысячи иголок. Он направился к окну и, повиснув на подоконнике, заглянул в комнату. Враг возился у сейфа. Хольт влез в окно и заковылял к незнакомцу. Зажав в руке кастеты, он приготовился нанести удар. Неизвестный отскочил в сторону, размахивая тростью. На подбородке у него запеклась кровь. — Я запер сейф, — сказал он. — Уходите отсюда, Денни, пока вас не охватило пламя. Хольт выругался. Хотел дотянуться до врага, но не сумел. Спотыкаясь, он не сделал и двух шагов, как высокая фигура легко прыгнула в окно и скрылась в дождь. Хольт подошел к сейфу. Уже слышался треск огня. Через дверь слева просачивался дым. Хольт осмотрел сейф — он был заперт. Комбинации цифр Денни не знал — открыть не удалось. Однако он пытался. Пошарил на письменном столе, надеясь, что, может быть, Китон записал шифр где-нибудь на бумажке. Потом добрел до ступенек, ведущих в лабораторию, остановился и посмотрел вниз — в ад, где неподвижно лежало горящее тело Китона. Да, Хольт старался. Но его постигла неудача. Наконец огонь выгнал его из дома. Сирены пожарных машин завывали уже совсем близко. Смита и тех людей и след простыл. Хольт постоял в толпе ротозеев, высматривая Смита, но он и его преследователи исчезли, словно растаяли в воздухе.
— Мы схватили его, Судья, — сказал высокий мужчина; на подбородке у пего запеклась кровь. — Мы только что вернулись, и я тут же явился к вам.
Судья глубоко и облегченно вздохнул.
— Обошлось без неприятностей, Ёрус?
— Все уже позади.
— Ладно, введите его, — сказал Судья. — Не будем затягивать. Смит вошел. Его тяжелое пальто выглядело удивительно нелепо рядом с целофлексовой одеждой остальных. Он стоял опустив голову. Судья достал блокнот и стал читать:
— 21-е, месяца Солнца, 2016 года от рождества Христова. Суть дела: интерференция и факторы вероятности. Обвиняемого застигли в момент, когда он пытался воздействовать на вероятное настоящее путем изменения прошедшего, в результате чего настоящее стало бы альтернативным и неустойчивым. Пользование машинами времени запрещено всем, кроме лиц специально уполномоченных. Обвиняемый, отвечайте.
— Я ничего не пытался изменить, Судья… — пробормотал Смит.
Ерус взглянул на него и сказал:
— Протестую. Некоторые ключевые отрезки времени и местности находятся под запретом. Бруклин, и в первую очередь район у дома Китона, время около 11 часов вечера 10 января 1943 года — категорически запретная зона для путешествующих по времени. Арестованный знает причину.
— Я ничего этого не знал, сэр Ерус. Поверьте мне.
Ерус неумолимо продолжал:
— Вот факты, Судья. Обвиняемый, выкрав регулятор времени, вручную установил его на запретный район и время. На эти пункты, как вы знаете, введено ограничение, ибо они кардинальны для будущего; интерференция в подобные узловые пункты автоматически меняет будущее и отражается на факторе вероятности. Китон в 1943 году в своей подвальной лаборатории разработал форму известной нам сейчас М-мощности. Он поспешил наверх, открыл сейф и записал формулу в тетрадку, но так, что ее легко мог прочитать и применить даже неспециалист. В эту минуту в лаборатории произошел взрыв; Китон положил тетрадку в сейф и, забыв его запереть, побежал в подвал. Китон погиб; он не знал, что соприкасание М-мощности с радием недопустимо, и синтез атома вызвал взрыв. Пожар уничтожил тетрадку Китона, хотя она и находилась в сейфе. Она обуглилась, и записанное в ней нельзя было прочитать, впрочем, никто и не подозревал ее ценности. До первого года двадцать первого столетия, когда М-мощность открыли заново.
