13
Всё, что сделано из груши разумной, будет следовать за своим хозяином повсюду, поэтому её древесину зачастую использовали для изготовления погребальных чемоданов, которые клали в могилы богатых мёртвых королей — монархи хотели быть уверенными, что начнут новую жизнь, имея под рукой пару чистого белья.
Чар — основная единица магической силы. За неё повсеместно принимается количество магии, необходимое для создания одного маленького белого голубя или трёх биллиардных шаров нормального размера.
Интересная метафора. Для ведущих ночной образ жизни троллей рассвет времён, разумеется, лежит в будущем.
На самом деле всё было несколько иначе. Деревья не вспыхивали огнём, люди не становились вдруг очень богатыми и чрезвычайно мёртвыми, да и моря не обращались в пар. По сути дела, лучше было бы сказать «не как расплавленное золото».
Никто не знает почему, но все подлинно таинственные и волшебные предметы бывают куплены в лавках, которые внезапно появляются и — после времени торговли, равного периоду существования липового акционерного общества, — исчезают словно дым. Было предпринято несколько попыток объяснить этот феномен, но ни одна из теорий не способна в полной мере отразить наблюдаемые факты. Лавки возникают в любом месте вселенной, и об их мгновенном переходе в небытие в каждом конкретном городе можно догадаться по толпе людей, которые блуждают по улицам, зажав в кулаках вышедшие из строя магические предметы и красочные гарантийные талоны, и с огромным подозрением разглядывают кирпичные стены.
Дурностай — это небольшой чёрно-белый родственник лемминга, встречающийся в холодных районах Пупземелья. Его мех крайне редок и высоко ценится — особенно самим дурностаем. Этот паршивый маленький эгоист пойдёт на что угодно, лишь бы не расставаться со своей жалкой шкуркой.
Что-то вроде лунных камней, только родом из другого места. В том, что касается блестящих предметов, волшебники отличаются вкусом и самообладанием свихнувшейся сороки.
Магический несчастный случай в библиотеке — которая, как уже указывалось, несколько не подходит для обычной работы с резиновой печатью и десятичной системой классификации, — превратил библиотекаря в орангутана. С тех пор он противится всем попыткам превратить его обратно. Ему понравились ловкие длинные руки, гибкие пальцы на ногах и право чесаться на людях, а больше всего его устраивало то, что все глобальные вопросы внезапно свелись к рассеянному интересу по поводу того, откуда поступит следующий банан. Не то чтобы библиотекарь не был осведомлён о безысходности и величии пребывания в человеческом облике. Но лично его отношение было следующим: вы можете запихнуть это величие, куда вам понравится.
Борозда, оставленная удирающими горгульями, заставила старшего садовника Университета сожрать собственные грабли и вызвала к жизни знаменитое изречение: «Как добиться такой замечательной лужайки? Очень просто. Подстригаешь её, ухаживаешь за ней в течение пяти сотен лет, а потом по ней прокатывается банда сволочей».
В большинстве библиотек старые книги приковывают цепями к полке, чтобы люди не утащили их с собой и не попортили. Разумеется, в библиотеке Незримого Университета дело обстоит с точностью до наоборот.
По крайней мере, разумные существа старались не селиться в таких областях. Во всяком случае, те, кто хотел проснуться утром в том же физическом и даже биологическом виде, в котором ложился спать.
Поясним, что для надежности Гритоллер эти драгоценности проглотил.
Изданный анк-морпоркской Гильдией Купцов буклет «Дабро нажаловаться в Анк-Морпоркъ, горад тысичи сюпризов» описывает часть старого Морпорка, известную под названием Тени, как «проникнутую народными духами сеть древних периулков и жываписных улиц, где за каждым углом таяца вазбуждающие и романтические приключения и часто слышаца таридцыоные уличные крики прежних времен. Сдесь вас встретят смиющиеся литца абитателей, спешащих по сваим личным делам». Иными словами, вас предупредили.
Изучение генетики на Диске провалилось на самой ранней стадии, когда волшебники попытались проделать опыт со скрещиванием таких хорошо известных видов, как фруктовые мушки и душистый горошек. К несчастью, учёные плохо усвоили фундаментальные положения, и получившееся потомство — нечто вроде жужжащей зелёной горошины — в течение непродолжительного времени вело весьма плачевное существование, после чего было сожрано проходившим мимо пауком.
В данном случае подавляющее большинство горожан определяется как «все, кто в данный момент не висит вверх ногами над ямой со скорпионами».
Вкусы волшебников в отношении каламбуров не слишком отличаются от их вкусов в отношении блестящих предметов.
Жители Анк-Морпорка всегда утверждали, что вода в их реке немыслимо чистая. Вода, прошедшая через такое количество человеческих почек, рассуждали они, просто обязана быть чистейшей на свете.
Почему-то ни у кого не хватало смелости спросить орангутана, что он там делает.
Или подняли, или скосили. План библиотеки Незримого Университета — вечный кошмар топографа. Присутствие огромного количества накопленной магии искажает измерения и гравитацию, скручивая их в такие спагетти, от которых М.К. Эшеру захотелось бы пойти и хорошенько отлежаться — или, возможно, отвисеться.
Гашишимы, получившие своё название вследствие огромного количества поглощаемого ими гашиша, были уникальным явлением среди убийц, поскольку отличались беспощадностью и в то же время имели склонность хихикать, тащиться от игры света и тени на лезвиях своих ужасных ножей, а так же — в исключительных случаях — отключаться в самый неподходящий момент.
И, возможно, двигалась бы быстрее. Правда, неизвестно куда и зачем.
В подлинно магической Вселенной всё имеет свою противоположность. К примеру, в ней есть антисвет. Это не то же самое, что темнота, потому что темнота — это всего-навсего отсутствие света. Антисвет — это то, что вы видите, когда оказываетесь по другую сторону темноты. Вот и состояние нурд не похоже на трезвость. По сравнению с ним быть трезвым — всё равно что купаться в вате. Нурд лишает вас всех иллюзий, развеивает уютный розовый туман, в котором люди обычно проводят свою жизнь, и позволяет им впервые ясно увидеть и осознать окружающее. Немного повопив, люди сразу принимают меры к тому, чтобы больше никогда не испытывать нурд.
За описанием химеры обратимся к знаменитому сочинению Брумфога «Неестественные животные»: «У неё три русалочьих ноги, шерсть черепахи, зубы курицы и крылья змеи. Разумеется, всё это я знаю только с собственных слов, поскольку сей зверь обладает дыханием раскалённой печи и темпераментом воздушного шарика, несомого ураганом».
Волшебники часто убивают друг друга обычными, немагическими способами, но это абсолютно приемлемо, и смерть от ножа в спине считается для волшебника естественной.
В общем, вы поняли, да?
Это был «Полномиф», неоценимый помощник для тех, кто имеет дело с таинственными и магическими вещами. В этой книге содержится список того, что не существует, а следовательно, не имеет значения. Некоторые из страниц справочника можно читать только после полуночи или при странном и неправдоподобном освещении. Здесь содержатся описания всех подземных созвездий и ещё не изготовленных вин. Для идущего в ногу с эпохой специалиста, который может позволить себе экземпляр в переплёте из паучьей кожи, имеется даже вклейка с планом лондонского метро, включающим в себя три станции, которые никто никогда не осмеливался показать на картах, предназначенных для широкой публики.
