Стрельба набирала силу. То и дело слышалось: «Ой! Я ранен! Убит! Умираю!» Несколько пуль чиркнули по моей коже, пламя выстрелов опалило ресницы, а чей-то нож сломался о пряжку ремня. Все факелы, кроме одного, погасли, от дубинки остались одни щепки, и тогда я стал продираться прямо сквозь людской клубок, размахивая кулаками, точно ветряная мельницами, топча ногами тех, кто цеплялся за щиколотки. Я благополучно отвязался от всех, и передо мной оставался только один парень с последним горящим факелом в руке. От волнения он подпрыгивал на месте и все пытался застрелить меня, не взведя курка. Чертова дворняга вцепилась мне в пятку, и тогда, ухватив ее за хвост, я размахнулся и обрушил ее на голову последнего врага. Тесно обнявшись, они покатились по земле. В наступившей темноте собака сомкнула челюсти на ухе парня, и тот заверещал паровозным свистком.
Барахтанье за моей спиной продолжалось, но я не стал вмешиваться в их внутренние дела, а прямиком помчался к стойлу, где оставил Капитана Кидда, отвязал его и вскочил на спину коня. Разъяренным ураганом мы вырвались из конюшни и, поскольку поле боя лежало на нашем пути, прошлись по нему, подобно смерчу, слегка потоптать народ копытами. Кто-то предусмотрительно запер ворота, но Капитан без труда одолел препятствие. Прежде чем толпа поняла, что случилось, мы уже скрылись. Как всегда бывает в трудный момент, Капитан решил, что сейчас самое время от меня избавиться. Он рванул в горы и понесся очертя голову сквозь чащу и буераки, надеясь ветками, стволами, и колючками соскоблить меня со своей спины. Когда мне наконец удалось его сдержать, мы были уже в миле к югу от селения, где на постоялом дворе у Капитана остались седло, уздечка и попона, а у меня – все, кроме штанов.
Но самое ужасное было то, что дьяволы, снявшие скальп с дядюшки Джеппарда, исчезли в неизвестном направлении.
Я задумался над тем, стоит ли возвращаться в Коготь Гризли, чтобы сразиться со всем городом за свое оружие и сапоги, или же предпринять еще что-нибудь, как вдруг вспомнил разговор Билла и Джима насчет пещеры и тропинки к ней. Наверняка парни переждали где-нибудь заваруху, а после вернулись за лошадьми и, как у них было условлено, отправились прямиком в свою пещеру. Там их и следует искать. Я очень надеялся, что они еще не смылись, захватив вещички или что там они имели в виду.
Я знал, где находится скала, о которой шла речь, потому что обратил на нее внимание при въезде в поселок, – огромная скала, торчащая над лесом, примерно в миле к западу от Когтя Гризли. Я взял напрямки через лес и вскоре мог уже разглядеть ее мрачные очертания на фоне звездного неба. Я был уверен, что нужная тропка должна огибать ее у подножия и вести дальше на юго-запад. Так и случилось. Я отыскал тропинку, и где-то через милю она вывела меня к крутому горному склону, местами поросшему еловым молодняком.
Я соскользнул с коня и отвел Капитана Кидда в сторону, привязал его среди деревьев. Пещера была добротно замаскирована кустарником, но я обнаружил ее без труда. Прислушался. Вокруг все было тихо. Внезапно в тишине рассыпалась дробь выстрелов и донесся конский топот. Затем снова наступила тишина. Тогда я проворно нырнул в пещеру, чиркнул спичкой и огляделся.
Узкий вход сразу расширялся до пятнадцати футов и шагов на тридцать туннелем углублялся в гору, после чего делал поворот. Там пещера становилась еще шире и дальше вела в темноту – я так и не смог разглядеть тупика. Левая стена была сильно изрезана и недалеко от меня поднималась уступами, напоминавшими высеченную в скале лестницу. Когда спичка догорела, я увидел над головой звезды: очевидно, где-то на склоне или на вершине горы была расселина.
Еще до того, как погасла спичка, я успел разглядеть в углу какую-то кучу, прикрытую просмоленной парусиной. Я уже нацелился зажечь вторую и тут услышал приближающиеся снаружи шаги. Я быстро вскарабкался по стене футов на десять и, притаившись на уступе, весь обратился в слух.
Судя по звукам, к пещере приближались двое. Они явно торопились и громко пыхтели. Вот они протиснулись в пещеру, миновали поворот, и я услышал, как оба в темноте пытаются что-то нащупать руками. Наконец один зажег фонарь и поставил его на выступ в стене.
B свете фонаря я увидел старых знакомыx – Билла и Джима, подлых убийц дядюшки Джеппарда! Судя по внешности, им крепко досталось: у Билла отсутствовала рубашка, у Джима не хватало башмака, и он сильно прихрамывал. Вдобавок Билл потерял оружие, и оба были разве что не искалечены – все сплошь в синяках и ссадинах, точно их с утра до ночи таскали по терновнику и камням.
– Послушай, – сказал Джим, ощупывая голову, на которой ясно обозначились многочисленные шишки – не иначе как от моего кулака, – до меня все никак не дойдет, что ж такое с нами приключилось? Помню, сегодня вечером кто-то заехал мне по черепу дубинкой, а дальше все так лихо завертелось, что я никак не поспевал ухватить события. Кажется, всю ночь мы только и делали, что дрались да удирали. Послушай-ка, мы ведь вроде бы сидели в доме возле городской конюшни, мирно беседовали, а потом через стену вдруг ввалился здоровенный гризли и чуть было нас не загрыз. Так было дело? Как полагаешь?
– Точно, – отвечает Билл. – Только это был не медведь, а что-то очень похожее на человека – не иначе как сбежавший псих. Но в любом случае надо было сначала взять лошадей, а уж потом…
– Какие там лошади! – чуть не взвыл Джим. – Когда я выбрался из дома, так только и думал, как бы убраться подальше. Учитывая, что тварь чуть не открутила мне руки-ноги, а один башмак так и остался у нее в пасти, мне здорово досталось этой ночью. В темноте я тебя потерял и потому сразу пошел к пещере, помня, что ты непременно сюда явишься, если, конечно, жив еще. Черт! Так ломит ногу, будто неделю по лесам шатался! Так вот. И едва я вышел, на тропу, как вижу – ты от кого-то удираешь.
– Мне повезло меньше, – начал Билл свою половину истории. – Пока перелезал через ограду, постоялого двора, через ворота ввалилacь огромная толпа. Орут, свистят ну, думаю, – крышка! Выследили таки нас! А они, должно быть, явились за тем психом, что нас чуть не укокошил, потому как оглянулся и, представь, – он намолачивает их кулаками так, что только пыль столбом! Страхи прошли, и я решил вернуться за лошадьми. Но, как назло, наскочил на всадников, и среди них – тот чертов парень, что прикидывался ковбоем. Ладно, думаю, с меня на сегодня хватит, да как задал стрекача через лес, а они заорали: «Вот он! Держи!» – и за мной! Всю дорогу наступали на пятки.
– Это не те ли, по которым я стрелял там, внизу? – спрашивает Джим.
– Они самые. Я уж решил, что сумел от них оторваться, но только заметил тебя, как услышал топот коней и тогда крикнул: «Стреляй!», что ты и сделал. Спасибо.
– Да говорю тебе – я не соображал ничего. Голова до сих пор гудит, как жернова!
– Ладно, – сказал Билл. – Главное – что мы их остановили и рассеяли. Не знаю, задел ли ты кого в темноте, но теперь, они трижды подумают, прежде чем снова сунуться на нашу тропу. А сейчас давай сматываться.
– Как? – говорит Джим. – Своим ходом? У меня ж нога разута!
– А как прикажешь? – огрызнулся Билл. – Придется бить копытом, пока не стащим какую-нибудь обувку. Вещи пока оставим здесь. За лошадьми в Коготь Гризли лучше не соваться. Не иначе как тот проклятый ковбой будет высматривать нас там в оба глаза. Да он и не ковбой вовсе, а ищейка.
– Это кто ж такой? – вставил Джим.
– Тише! – Билл замер. – Стук копыт, слышишь? – прошептал он, бледнея. – Задуй фонарь, идиот! Быстро! Выбираемся по ступеням через расселину. А там – через горы по скалам – их лошади не пройдут.
Я понял, что настало врем действовать.
Убийцы дядюшки находились прямо подо мной. Положение – лучше не придумаешь!
Поднявшись на уступе, я всем своим весом обрушился на плечи Джима, и тот распластался на камнях, как жаба под башмаком. От страха Билл завопил, поднял обломок скалы с голову человека, и не успел я встать на ноги, как он смазал своей скалой мне по уху. Мне это совсем не по нравилось. Одной рукой я схватил его за шею, другой отобрал нож, которым он пытался перерезать мне глотку, и принялся возить парня мордой по полу пещеры.
Но этого мне показалось мало. Я бросил его на спину и, взяв за горло, стал колотить башкой о камни, сжимая пальцы до тех пор, пока язык не вывалился наружу.
– Кровожадный убийца! – скрежетал я. – Прежде чем размажу твои мозги по камням, признавайся – куда дел скальп дядюшки Джеппарда?!
– Пусти! – хрипел он, наливаясь кровью в местах, свободных от синяков. – Мне подвернулся столичный хлыщ, падкий до сувениров. Он польстился на скальп старика и захотел его приобрести. Вот и нанял меня.
От такого невозможного холоднокровия я вконец озверел и, прежде чем опомнился, чуть было не задушил Билла насмерть.
