— А-а-а-а-а-а-а!!!
— Бура!
— Вашу мать!
— Меня ща стошнит…
— Ы-ы-ы-ы-ы-ы…
Девушка обернулась, всем помахала и направила "птицу" в крутое пике, гордясь собой и улыбаясь. Мужики вцепились в основания крыльев и повисли вертикально, с ужасом вглядываясь в такую недалекую землю.
— Круто?! — весело смеясь.
— Ы-ы-ы-ы-ы-ы!!!
У самой земли драконша резко сменила курс и полетела вдоль нее, после чего, бешено работая крыльями, начала набирать высоту, возвращаясь обратно к гнезду и гневно крича от боли в ушах и чувства ярости в груди.
Девушка сощурилась и пропустила еще один разряд.
Позади нее тряслись в конвульсиях друзья, мечтая сдохнуть побыстрее и не так страшно.
Рептилия медленно и грузно села в гнездо, мотнув головой, и позволила рухнуть рядом с яйцом всей группе разом.
Бура присела на корточки рядом со стонущими парнями и внимательно на них посмотрела.
Гриф встал первым, кое-как пришел в себя и сжал ее руку, притягивая к себе и глядя в глаза.
— Она смеялась, — тихо сообщил он, не обращая внимания на разъяренную рептилию, сидящую неподалеку.
— Я слышал, — гном. Угрюмо. Даже не пытаясь встать.
Ему все еще казалось, что его желудок пытается пролезть в горло, а сердце рухнуло в живот и там носится кругами.
Элв ползал на карачках по гнезду, явно не совсем соображая, где он. Блондинистые волосы стояли дыбом, а сам он все пытался сосчитать количество яиц. Выходило: одно. Что не радовало. Вряд ли драконша не заметит его пропажу.
— Ты меня помнишь? — Гриф говорил медленно и четко.
Девушка улыбалась и стояла молча.
— Бура.
Но ему упорно не отвечали.
— Не все сразу. — Элв все же встал и подошел к ним, стараясь шагать по прямой. — Не все сразу. Но сильные эмоции явно помогают ее душе выбираться наружу, пусть и ненадолго.
— Валим.
— А? — на гнома удивленно посмотрели.
Крут ткнул пальцем в набирающую в грудь воздух драконшу.
Гриф сориентировался первым, выпустил жгуты и, схватив ими всех четверых, первым выпрыгнул из гнезда, одновременно вонзая еще пять в льдистый склон, стараясь тем самым хоть как-то замедлить падение.
Лед трещал, их ударило о гору и протащило вниз. А над головой распустился алый факел.
— Гриф! Держись!
Крут тоже пытался вонзить в лед топор, но правая рука была вывихнута, а левая работала плохо. Элв, кажется, потерял сознание. Бура же просто висела, задумчиво глядя вниз.
— Я удержу.
Парень обернулся, посмотрел по сторонам и стиснул зубы.
Начинался медленный спуск обратно.
Позже элв и гном признали, что это был самый страшный спуск в их жизни. Хотя бы потому, что Гриф все время молчал, словно держался из последних сил (а на деле просто не хотел болтать о пустяках). А знать, что твоя жизнь зависит от того, удержится ли тонкий жгут в камне или нет, — приятного мало.
Правда, драконша осталась в гнезде и не стала за ними гоняться. И все же…
Задание четвертое...
— А давайте ее не возьмем.
Все радостно загалдели. Бура сидела в кресле перед камином, забравшись в него с ногами, укрытая чьим-то пледом.
— Так… уютно спит. Зачем будить?
И снова кивки и шумная поддержка аудитории.
— Нет, — маг, — Эти задания явно пошли ей на пользу, а сидя тут, она так и останется просто механической куклой!
Общее уныние. Робкий контраргумент элва:
— Так… задание-то простое. Без экстрима. Просто посторожить ночью какой-то камень под стеклянным колпаком в доме советника короля.
— Тогда тем более вам нечего опасаться, — отрезал маг, разливая чай в опустевшие чашки.
Когда надо — этот старичок мог очень веско настоять на своем. Хотя бы потому, что все же был магом, а побыть сутки — трое козлом или барашком никому не улыбалось.
— Ладно, — угрюмо кивнул гном, — Пойду я, Сим и… Гриф с Бурой.
Возражающих не было, Гриф пошел будить девушку. Он один никак не комментировал просьбу гнома оставить ее здесь. Просто если бы все решили больше не брать девушку с собой таскал бы ее сам, но уже на другие задания. Жаль только, что маг это прекрасно понимал и, заботясь об обоих, не давал ему своевольничать. Да и, в конце концов, каждый раз парни возвращались в таком виде… что старик был уверен: один Гриф не справится нипочем.
Усталые, издерганные, грязные и счастливые, они шли домой. Гном нес на руках элва, который "случайно проходил мимо", когда они сражались со склизкими монстрами. Мимо он не прошел и теперь сильно жалел, издавая тихие стоны и постоянно дергаясь. Но камень ребята отстояли.
— Гриф, а ты неплохо сражался, да. — Гном ностальгически закатил глаза и причмокнул, — Как ты того осьминога о стену грохнул, я аж чуть не прослезился.
Все молчали, улыбаясь, вспоминая и радуясь, что все наконец-то кончилось. Еще б помыться.
— А ну стоять!
Народ удивленно замер. Бура покорно замерла за спиной Грифа.
Перед ними из темных провалов арок в свете посеребренной луны внезапно выросли скалящиеся личности с ножами, мечами и рогатками в руках.
— А ну, кто тут самый главный? — Низкий прокуренный голос принадлежал невысокому приземистому мужичонке с одним глазом и одним зубом.
Он стоял, сутулясь, и явно изображал битого жизнью знатока боли, ужасов и прочих реалий бытия.
— Ну я. — Уверенный голос Грифа почему-то никого не покоробил.
Главы в их группе, по сути, не было. Но парень и впрямь был сильнейшим. Плюс отвечает за девчонку.
— Гони бабло и канай отседова, — хрипло попросили его, сплевывая и облизывая ржавое лезвие ножа.
Язык порезали, мужик поморщился и нож убрал. Из уголка рта его стекала кровь.
Сим непроизвольно сглотнул.
— Мм…. А может, дадите мне разобраться? — голос вампира срывался, ноздри трепетали в предвкушении.
Все подняли головы и посмотрели на полную луну.
— Трендец, — вздохнул гном. — Ребят, советую вам свалить, пока не поздно. — Голос его звучал убедительно и тихо.
Убийцы недоверчиво заржали, оценив шутку (в банде было человек пятнадцать, да и то только те, кто вышел), так что бояться кучки грязных вымотанных прохожих уж кто-кто, а они не собирались.
— Отвернитесь, — Шепот Сима прошел по нервам, и все послушно отошли.
Гриф закрыл Буре глаза.
А затем…
Хохот и шуточки прервал громкий вопль. Второй. Третий. Грозный рев вампира перекрыл вопли нападавших и скользнул ужасом в сердца людей. Смех оборвался…
Пять минут спустя.
— Теперь можете смотреть.
Бура вышла вперед и с интересом оглядела стоявших в ряд разбойников с пустыми глазами и алыми пятнами на шеях.
— Знакомьтесь, — Сытый, довольный вампир окинул горделивым взглядом свою мини-армию. — Мой взвод. До утра будут служить, как собаки. А там… отпущу, наверное.
— Дурак, — вздохнул Крут, — Ты перебрал. Тебе нельзя выпивать в месяц больше…
Сим поморщился и показал средний палец. Гном с усмешкой отвернулся и… зашагал вверх по улице, начав горланить по пути какую-то песню и усмехаясь в бороду. Остальные переглянулись и пошли следом, морщась от грубого баса Крута, не попадавшего ни в одну ноту. Одна Бура прислушивалась с интересом. Эту мелодию она слышала впервые в жизни:
Этот бо-ой, тако-ой тяже-олый!
Бились мы-ы-ы… седьмую но-очь!
Я стою-у-у… почти что го-олы-ый!
И ниче-эм мне не помо-очь!!!
Гном прикусил губу, на его глаза навернулись слезы. Бура радостно улыбнулась, Гриф сплюнул.
Но это был еще не конец — последовал припев:
Умираю-у за любо-овь я!
Потому-у и обнаже-он!
Ты вампи-и-ирша, я же — гно-оми-ик,
Вот тако-ой вот нестыко-он…
Дальше Гриф слышал только истерический ржач Иревиля и тяжелые вздохи гнома, перекрывшие даже стоим раненого элва. Вздохнув, он покачал головой и пошел быстрее. Скорее бы добраться до комнаты и закрыться от всего мира, оградив себя и Буру от этих идиотов. Хотя… гном бился знатно, да и элв, когда одно из щупалец схватило его, мирно проходящего мимо, и приложило пару раз башкой о фонарь, — озверел, вырвался и когтями разодрал агрессора на кусочки, рыча что-то вроде: "И как я теперь к ней пойду?!" — сверкая при этом окровавленной щекой и заплывающим глазом.
Хмыкнув, парень крепче сжал руку девушки и ускорил шаг.
Но их снова прервали.
На завывания Крута в грязный переулок вылез какой-то кривой мужик с дергающимся глазом: в ночнушке и с пулеметом. Он остановился под сломанным фонарем, долго истерически орал, что хочет просто поспать! И открыл огонь, визжа от счастья и захлебываясь слюной.
Еле успели скрыться в ближайшей арке. После чего выстрелы сразу же стихли. А в переулке взвизгнули, что если еще хоть одна тварь взвоет под окнами о гномиках, то…
