Ознакомительная версия.
— Послушай. Это просто книги, по своей природе, сказал Дидактилос. — Они не магические. Если бы можно было знать, что в книге содержится только взглянув на нее, Урн был бы гением. — Что с ним стряслось? — сказал Симони. — Он слишком много думает. — Нет! Я ничего не знаю! В действительности, я не знаю ! — сказал Брута. — Я просто вспоминаю, что у этой ракушки хрящевая опора!
— Это может причинить беспокойство, сказал Симони. — Хах. Священники? Помешанные, в большинстве своем. — Нет! Я не знаю, что значит хрящевая опора!
— Скелетная соединительная ткань, — сказал Дидактилос. — Представь себе кость и кожу одновременно. Симони фыркнул. — Хорошо, хорошо, — сказал он, живешь и учишься, как ты и говорил. — Только некоторые из нас ухитряются делать это как-то иначе, сказал Дидактилос. — Это должно что-нибудь означать?
— Это философия, сказал Дидактилос. — И сядь, парень. Ты раскачиваешь корабль. Мы и так перегружены. — Его поддерживает выталкивающая сила, равная весу вытесненной жидкости, пробормотал. опускаясь Брута. — Гмм?
— Только я не знаю, что значит выталкивающая сила. Урн поднял глаза от сферы. — Мы готовы продолжить путь, сказал он. — Только плесни немного воды сюда своим шлемом, мистер. — И тогда мы снова поплывем?
— Ну, мы начнем выпускать пар, сказал Урн. Он вытер руки об свою тогу. — Знаешь, сказал Дидактилос, есть разные способы учиться. Мне вспоминаются времена, когда старый Принц Ласгири, из Цорта, спросил меня, как ему стать сведущим, особенно если у него нет времени на занятие чтением. Я сказал ему: “В учении нет королевских дорог, сир”, на что он сказал мне: “Что ж, тогда построй мне такую, или я отрублю тебе ноги. Используй столько рабов, сколько тебе нужно.” Отрезвляюще деловой подход, я считаю. Не из тех людей, что бросаются словами. Людьми, да. Но не словами. — Но он не отрубил тебе ноги? — сказал Урн. — Я выстроил ему дорогу. Более или менее. — Как? Я думал, это всего лишь метафора. — Ты учишься, Урн. Я нашел дюжину рабов, которые умели читать и посадил в его спальне ночью, шептать ему избранные пассажи, пока он спит. — И это сработало?
— Не знаю. Третий раб всадил ему в ухо шестидюймовый кинжал. Потом, после революции, новый правитель позволил мне выйти из тюрьмы и сказал, что я могу покинуть страну, если я пообещаю не думать ни о чем по пути к границе. Но я не верю, что идея плоха в принципе. Урн подул на огонь. — Займет немного времени, пока согреется вода, пояснил он. Брута снова улегся на носу. Если он сосредотачивался, он мог остановить истечение знания. Нужно было только перестать смотреть на предметы. Даже облака… …изобретенные натурфилософией, как средство создания тени на поверхности мира, с целью предохраняя ее от перегрева… …вызывали наплыв видений. Ом вскоре уснул. Знание без учения, подумал Брута. Нет. Другой путь. Учение без знания.
* * *
Девять десятых Ома дремали под панцирем. Остальная часть дрейфовала, подобно туману, в истинном мире богов, который куда менее интересен, чем трехмерный мир, населенный по большей части людьми. Он думал: “мы — маленькая кораблик. Она, возможно, даже не заметит нас. Вокруг целый океан. Она не может быть всюду.” Конечно, у нее много верующих. Но мывсего — навсего маленький корабль… Он почувствовал мысли любопытствующих рыб, снующих вокруг винта. Это было плохо, ибо при нормальном положении вещей рыбы не славятся своим… — Привет, сказала Королева Моря. — Ах. — Вижу, тебе по-прежнему удается существовать, маленькая черепашка. — Я тут устроился, сказал Ом. — Нет проблем. Произошла пауза, которая, если бы это происходило между двумя людьми в людском мире, была бы потрачена на покашливание и удивленное выражение лица. Но боги никогда не удивляются. — Ты явилась, осторожно сказал Ом, за своей платой?
— Это судно и все, кто в нем, сказала Королева. — Но твой верующий может спастись, как обычно. — На что они тебе? Один из них — атеист. — Ха! Они все поверят, в конце концов. — Это ведь не слишком…-Ом заколебался, — справедливо?
Теперь приумолкла Королева Моря. — Что значит справедливо?
— Как… прописная истина? — сказал Ом. Он удивился, зачем он это сказал. — Звучит как человечье измышление. — Согласен, он изобретательны. Но я имел ввиду… я думал… они ничем не заслужили этого. — Заслужили? Они люди. Как это связано с заслужили?
Ом вынужден был сдаться. Он думал не по-божески. Это его беспокоило. — Это просто… — Ты слишком долго полагался на одного человека, маленький бог. — Знаю. Знаю. — Ом усмехнулся. Мысли перетекали одна в другую. Он слишком многое видел с человеческой точки зрения. — Хорошо, возьми эту корабль, если тебе надо. Я только хотел, чтобы это было… — Справедливо? — сказала Королева Моря. Она двинулась вперед. Он ощутил ее повсюду вокруг. — Такой вещи, как справедливость нет. сказала она. — Жизнь как морской берег. А потом умираешь. Она исчезла. Ом позволил себе удалиться под покров своего панциря. — Брута?
— Да?
— Ты умеешь плавать?
Сфера начала вращаться. Брута слышал, как Урн сказал: “Вот. Скоро мы двинемся.” — Да уж хорошо бы, сказал Симони. — Там виден корабль. — Эта штуковина движется быстрее, чем что угодно с веслами или парусами. Брута взглянул в сторону бухты. Узкий Омнианский корабль как раз проходил мимо маяка. Он был по-прежнему очень далеко, но Брута смотрел на него со страхом и ожиданием, которые увеличивали лучше телескопа. — Он быстро идет, сказал Симони. — Я не понимаю, ведь нет ветра. Урн оглянулся с непоколебимым спокойствием. — Ветер не может быть там и не быть здесь, сказал он. — Я спросил, ты плавать умеешь? — упорствовал голос черепахи в голове Бруты. — Не знаю, сказал Брута. — Ты сможешь быстро выбраться отсюда?
Урн взглянул вверх. — Ох, сказал он. Над Безымянным Кораблем собирались тучи. Было заметно, как они двигаются. — Ты должен знать! — кричал Ом. — По-моему, у тебя была отличная память!
— Мы плескались в большой бочке в деревне, прошептал Брута, но я не знаю, считается ли это!
Мгла покрыла поверхность моря. У Бруты заложило уши. А Омнианский корабль по-прежнему приближался, летя по волнам. — Как называется участок мертвого покоя, окруженный ветром…-начал Урн. — Уроган? — сказал Дидактилос. Молния протрещала между небом и морем. Урн рванул рычаг и опустил винт в воду. Его глаза светились почти так же ярко, как молния. — Вот это мощность! — сказал он. — Впрячь молнию! Мечта человечества!
Безымянный корабль рванулся вперед. — Да? Не моя мечта, сказал Дидактилос, — Я всегда мечтал об огромной колеснице, влекущей меня по полю, полному крабов. — Я имел ввиду метафорическую мечту, мастер. — сказал Урн. — Что такое метафора? — сказал Симони. Брута сказал: “Что такое мечта?” Колонна молнии врезалась в дымку. Следующие молнии отражались во вращающейся сфере. — Их можно получать из кошек, сказал Урн, заплутавший в мире философии, в то время как Корабль оставлял позади белый кильватер. Гладя их янтарной палочкой мы получим слабые разряды… если бы я сумел усилить это в миллион раз, ни один человек не был бы больше рабом, и мы могли бы поймать их в кувшин и отменить ночь… В нескольких ярдах ударила молния. — Мы находимся в корабле с большим медным шаром среди массы соленой воды, сказал Дидактилос. — Спасибо, Урн. — И святилища богов были бы великолепно освещены, конечно, быстро сказал Урн. Дидактилос постучал своей палкой по корпусу. — Это хорошая идея, но у тебя никогда не будет достаточно кошек, сказал он. Море взволновалось. — Прыгай в воду! — крикнул Ом. — Зачем? — сказал Брута. Волна почти перевернула корабль. Дождь шипел на поверхности сферы, отскакивая обжигающими брызгами. — У меня нет времени объяснять! Прыгай за борт! Это к лучшему! Верь мне!
Брута встал, держась, для устойчивости, за раму сферы. — Сядь! — сказал Урн. — Я просто выйду, сказал Брута. — Меня не будет некоторое время. Корабль закачался под ним, когда он наполовину выпрыгнул, наполовину упал в бурлящее море. Молния попала в сферу. Ударяясь о поверхность, Брута увидел, на мгновение, сферу, светящуюся белым калением и Безымянный Корабль, с винтом, почти что над водой, мчащийся, подобно комете сквозь туман. Он пропал среди облаков и дождя. Мгновением позже, покрывая грохот шторма, раздалось приглушенное "бум". Брута поднял руку. Ом всплыл на поверхность, выдувая морскую воду из ноздрей. — Ты говорил, что это к лучшему! — завопил Брута. — Ну? Мы по-прежнему живы! И держи меня над водой! Черепахи не умеют плавать!
— Но они могли умереть!
— Ты хочешь к ним присоединиться?
Волна накрыла Бруту. На мгновение мир стал темно зеленой занавесью, звенящей в ушах. — Я не могу плыть с одной рукой! — крикнул он, когда снова всплыл. — Мы спасемся! Она не рискнет!
— В смысле?
Следующая волна ударила Бруту в лицо, а абсорбция промочила его одежду. — Ом?
Ознакомительная версия.
