Не показалось, поняла я увидев, что женщины предпочли сегодня одеться так же как и я, в штаны и рубаху с длинным рукавом, а ведь обычно выряжались в средней длинны сарафаны на широких бретелях или же с короткими рукавами. Сердце в груди замерло на несколько секунд, а потом пустилось в галоп.
Своим наблюдением я как ни странно никого не огорчила, они только плечами пожали и заявили что мы успеем, должны успеть, ведь я все просчитала и у меня все под контролем. Кто бы знал как я в тот момент хотела сбросить со своих плеч весь этот тяжкий груз ответственности, вот только кому от этого будет хуже? Правильно, не мне, а этим людям, которые доверили мне свои судьбы.
— Обязательно успеем, — подтвердила с улыбкой на губах и весь народ загудев, отправился по своим местам. Я же поманив за собой несколько сильных мужчин, отправилась к примитивным весам на основе противовеса. Мне не нужно было знать сколько килограмм у меня ягоды, не нужна точность до грамма в пропорциях, мне просто надо было знать сколько сахара сыпать в ягоду чтобы не переборщить или не дай бог не доложить, ведь тогда все просто прокиснет и драгоценная еда будет потеряна.
Ждать пока ягода даст сок, времени не было, по этому ее засыпали сахаром, как следует перемешивали и ставили на самый медленный огонь. Как только варенье начало кипеть, по воздуху поплыли дивные запахи. Представьте себе двадцать плит, на плитах двадцать здоровенных горшков с различным вареньем.
Сначала по воздуху поплыл запах клубники, затем малины, сливы, яблоки, груши, крыжовник и даже дикой ежевики. Ягоды у нас в основном собирали подростки вечно крутящиеся у кухни. Они нам помогали, а мы за это кормили их вкусненьким, таким образом все были счастливы и при деле.
С вареньем провозились весь день, но и это еще не конец, еще как минимум дня четыре придется заниматься сладким лакомством, в том числе и сгущенным молоком. Я сегодня попробовала сделать немного и у меня все получилось!
Какую — то часть варенья мы разлили по не большим горшочкам, примерно на два литра каждый, а вот остальное пришлось оставить в горшках на ночь, чтобы оно остыло.
Перед тем как Марен унес меня в спальню, ко мне подошли несколько женщин и поинтересовались, можно ли им теперь делать свой выбор, ведь я выбрала капитана, или я на нем не остановлюсь и им надо подождать еще какое — то время? Я ничего не поняла, бедным мнущимся женщинам пришлось объяснять несколько раз, пока до меня не дошло, что они не имели права выбирать до тех пор, пока свой выбор не сделаю я.
У меня от их очередных законов нервно дергался глаз и пропал дар речи, пока Марен не шепнул мне на ухо:
— Скажи им, разрешаю.
— Разрешаю, — повторила за своим любимым мужчиной.
Женщины разошлись сыпля благодарностями, а мой капитан понес меня в нашу спальню. Где мне сначала было хорошо и приятно, потом мы уснули за несколько часов до рассвета, а утром встали жутко не выспавшимися, но довольными и счастливыми.
Марен поцеловал меня в дверях замка и отправился в одну сторону, в то время как мне предстояло идти в другую. Радуясь всему подряд, зашла в кухню, со всеми поздоровалась, одарила всех улыбкой, но мне в ответ не улыбались и даже напряглись. Обвела всех подозрительным взглядом наткнулась на три пустых горшка, в которых вчера оставляла варенье, чтобы оно остыло.
Все затаили дыхание, а я опять расплылась в улыбке и громко прокричала:
— Надеюсь все это съело очень много человек иначе ждите на своем теле покраснения, высыпания, зуд и шелушение кожи! Однажды я вам уже рассказывала про аллергию на мед! С вареньем примерно так же!
Народ на кухне увидев, что я вроде как не собираюсь злиться и казнить, стал оттаивать. А я прекрасно понимала этих сладкоежек, ведь сама когда — то была ребенком, эти хоть и взрослые уже, да только в жизни ничего кроме своих пресных кубиков не ели.
Поняв еще вчера как и из чего варить варенье, женщины аккуратненько оттеснили меня от ягод и сами принялись за работу, быстро работая своими руками и умело раздавая поручения помогающим на кухне мужчинам. При всем при этом, каждый из них периодически бросали на меня любопытные взгляды, так как знали, что если меня отстранить от основной работы, я начинаю придумывать что — то новое, а для них еще и вкусное.
Решила и в этот раз не разочаровывать окружающих, отвоевала себе три плиты и принялась за варку сгущенного молока. Они еще вчера ходили принюхиваясь к моему маленькому, экспериментальному горшочку с молочным лакомством, только попробовать я им не дала, не из вредности, а просто по тому, что сгущенки получилось совсем мало, а работников на кухне было много, а кого — то обделять в мои планы не входило. Зато моя пятерка лакомство оценила и даже затребовала его в самое ближайшее время и в самых больших количествах. Я же посоветовала им умерить свои аппетиты, но из пожелание к сведению приняла и даже оставив горшки с молоком и сахаром на плитах, направилась на замковую кухню, где трудились мои поварята с их помощниками.
Естественно мне обрадовались и двое из поварят замерли возле моего места, к которому по прежнему никого не подпускали, едва не расплакалась от бушующих во мне чувств. Спустя час, покинула своих поварят и отправилась искать Карума.
Поварята же с горящими глазами начали вылавливать самых сильных магов и затребовали от них несколько дополнительных плит. Теперь замковая кухня тоже будет делать сладкие лакомства для повседневного употребления, а наша летняя кухня сможет продолжать работать над зимними заготовками без незапланированных потерь.
Карум нашелся быстро, мы встретились по дороге к летней кухне. Не смотря на тяжелую работу и приближающиеся холода, мужчина был до неприличия весел и энергичен, а завидев меня, принялся благодарить. И только спустя несколько минут, до меня дошло, что благодарит он меня за обретенное счастье в лице одной из женщин, что выбрала его в свои мужья. Тихонько вздохнула, немного поскрипела зубами от раздражения из — за этих их законов, потом махнула рукой на все и нагло перебила нашего добытчика.
— Карум, нужны шкуры и шерсть, — озадачила мужчину. — Скоро начнутся холода, а у нас нет теплой одежды. Можно конечно понадеяться на магию, но не уверенна, что духу замка понравится данная идея, проще самим сделать себе теплую одежду при помощи не большого количества магии.
Карум подумал, покивал головой на мои слова и с энтузиазмом принялся узнавать у меня что такое шерсть. С трудом, но все же смогла ему объяснить, заодно и про козью шерсть вспомнила, но эти — то у нас в загонах, их в любой момент можно обстричь или обчесать? Если честно, с шерстью барашек и собачек я знакома больше чем с козьим пухом, кажется именно так называется их шерсть, хотя, не совсем в этом уверена. Зато я была уверена в своих умельцах, которые имея не большое количество магии и опираясь только на мои не совсем точные объяснения, творили настоящее волшебство и еще ни разу меня не подвели!
Озадаченный Карум ушел на разведку, он решил найти несколько зверей с описанной мной шерстью, принести мне на проверку и только после моего одобрения начнет собирать людей для массовой добычи. Я с ним согласилась и побежала к кузнецу. Тот увидев меня просиял улыбкой в предвкушении новой диковинки. Ну я и не стала его разочаровывать, озадачив изготовлением терок, чистилок для овощей, вязальных спиц, крючков и чесалок для шерсти. На объяснения что и как должно выглядеть и какую функцию выполнять, ушел не один час и несколько десятков изрисованных сероватых листов.
Едва подошла к кухне и успела заглянуть в горшки с варящемся молоком, как с разведки вернулся Карум и поманил меня на задний двор замка, где в дальнем углу уже давно все было оборудовано помещение для разделки туш. Гладкие стены и пол, которые можно было мыть, слив в который уходила вся грязная вода. Таким образом всем было хорошо, удобно и никому не воняло.
Карум принес всего одно животное, размером с упитанного барана, только это животное было круглым и передвигалось на двух лапах, зато шерсти на нем было очень много и она была потрясающе мягкой даже не смотря на скопившуюся на ней грязь. К сожалению Карум принес уже мертвое животное, а я пожалела, что не рассказала ему о том, что шерсть можно состричь с живого, а потом отпустить, хотя, если брать в расчет приближающиеся холода, то Карум поступил с животным более чем гуманно.
