Она снова встала на подоконник и заревела. Видение погасло.
— Она… умерла? — спросила я тихим голосом.
— После этого она прожила еще почти сто лет, — заметил муж. — Она решила освободиться от мужа-тирана! Прыгнула вниз! А он как раз шел по аллее, поливая любимые гибискусы! Он умер, она выжила, встретила целителя и… Впрочем, сама почитаешь! Так, а вот и дядя!
Комната менялась десятки раз, но никто ничего толком сказать не мог. Пьяные трезвели, покойники вставали, картежники откладывали магические пистолеты. Но никто толком не мог сказать, где и как отыскать великого чародея.
— Так, одну минутку! — протискивался муж среди рыдающих родственников. Они стояли возле постели старушенции в чепце. — Я просто спросить!
— Подойди сюда, — протянула призрачная бабка руку. — Я скажу тебе…
Муж склонился, а потом его лицо озарилось улыбкой.
— Спасибо! Ба! — обрадовался муж. А бабка напряглась и…
— Не может быть! — все плакальщики тут же прижали платочки к лицу. — Она испустила дух! Ой, я не могу!
«Покойница» вдруг открыла глаза.
— Что? Бабушке пукнуть перед смертью нельзя! — возмутилась она, разрывая завещание на части.
Видение тут же исчезло. А муж принялся перечерчивать круг.
— Так, сейчас! — шептал муж, пока я осматривалась по сторонам. Я видела, что его руки дрожат. Еще бы! Встретится со своим кумиром! — Так-так! Ага! И это вот сюда! Есть!
Круг вспыхнул, а меня взяли за руку. Я сжала руку мужа, видя глаза человека, чья мечта вот-вот сбудется.
— Я с тобой, — прошептала я, радуясь за мужа.
— Я всю жизнь мечтал стать таким, как он, — прошептал муж. — Всю жизнь хотел быть на него похожим.
Сияние превратилось в тьму. Затаив дыхание мы смотрели на то, как тьма сгущается в силуэт.
— Драсте! — послышался внутри скрипучий голос. — Я тут только собирался почесаться! А меня уже сюда!
— Так, на кого ты там собирался быть похожим? — спросила я, приглядываясь к сгорбленной фигуре Терентиуса. На нем была грязная и драная женская ночная рубашка с кружевом, в руках плетка, а на ногах ржавые кандалы.
— Что? Не ожидали? — послышался скрипучий смех.
— Это как? — прошептали мы, глядя на то, как дед приглаживает островки волос.
— Очень просто! — заметил старый извращенец, мусоля бородку. — Хорошо быть темным властелином с плеткой, когда тебе двадцать с хвостиком! Можно совать свой «хвостик» куда угодно! Вокруг тебя столько красавиц! Неплохо быть темным лордом, когда тебе сорок пять. Изысканным и утоненным, убеленным сединами садистом с кнутом, за каретой которого бегут юные девы. Но когда тебе стукнет сто семьдесят восемь тебе самому приходит бегать за юбками! А они, неблагодарные, еще и визжат: «Не трогай нас, старый извращенец!».
Нда, все роковые и жестокие красавцы однажды станут горбатой и плешивой немощью в женской ночной рубашке с кнутом в старческой руке. Бррр!
— Итак, что вы хотели? Поблагодарить меня за то, что спасал вас? — спросил Терентиус.
— Спасал? — удивились мы. Мы еще от того удивления не отошли, как тут новое подвезли. Мужу вообще плохо было.
— А кто шкаф заклинанием накрыл? Кто по дому бегал ее отвлекал? Кто вас здесь прикрыл невидимыми чарами? Некромантия в мантии? — обиделся старик. — А то сидят такие… Тьфу на вас! Хоть бы помучили друг друга! Порадовали старика! Молодость бы вспомнил!
— Нам нужно снять проклятие! — вздохнул муж, пытаясь сжечь книгу «Про деяния великого». Но она не горела.
— Я тот, кто запечатал это проклятие! Однажды давным-давно, — произнес Терентиус, почесавшись кнутом. — Я очень нравился одной чародейке! Но женился на другой. Та преследовала меня! Даже из ванной выныривала! Везде караулила!
— А потом, я так понимаю, она покончила с собой, наслав смертельное проклятие на весь род? — спросил муж.
— Тебя не учили? Нельзя перебивать старших и страшных! — заметил Терентиус, одернув женскую ночную рубашку на тощем теле.
— Так вот, на чем я остановился? А! Она сидела под окнами, под дверью, умоляла меня о любви! Да-а-а! — заметил Терентиус мечтательным голосом. — А потом покончила с собой!
— Ну, наконец-то! — выдохнул муж, который терпением не отличался. — Какое это отношение имеет к проклятию? Она наслала его в отместку?
— Слушай! — продолжил Терентиус.
Мы полчаса слушали, как некая магичка лазила в окно, падала в ванную, проползала в дверную щель.
— И потом, она исчезла! Она умерла! — зловещим голосом закончил Терентиус. — Я узнал об этом и расстроился! Я как раз подумывал собрать себе гарем! Вот и вся история!
— Она прокляла перед смертью? — спросила я, глядя на великого чародея.
— Нет! Перед смертью ей все понравилось! — гаденько засмеялся Терентиус.
— При чем здесь проклятие? — перебил муж.
— Не при чем! Так, просто вспомнилось! — усмехнулся дед.
— Мы полчаса слушали эту историю, потому что «просто вспомнилось»? — переглянулись мы.
— А на счет проклятия, тут все просто. Она тут была с самого начала! Просто на время ее отключали! На три-четыре века! — зевнул одним зубом бывший покоритель женских сердец. — Был ритуал, которым ее пробуждали. И был жезл, которым ее отключали! Представьте! Пришли захватчики! Мы оп! И включили! А сами тихо сдали замок! Без боя!
— У меня одной есть нехорошие предчувствия? — поежилась я.
— Я и сам ею пользовался! Когда магическому совету уж дюже понравился наш замок! Мне ж тоже милосердие не чуждо! Через месяц я вернулся! Хотел через неделю, но, думаю, дам им месячишко! — гаденько засмеялся Терентиус. — Вернулся, а тут два мужских трупа! Причем, один из них в женской одежде. С задранной юбочкой!
— Жуть какая, — выдохнула я. — Я правильно поняла, это — не совсем проклятие! Это — защита!
— Да! Именно! — обрадовался Терентиус.
— Где жезл? — потребовал муж, пока я гладила его по руке: «Мы почти у цели!». — Где его искать! Только без историй! Где искать жезл!
— Я его спрятал! Идите в за-а-а-дницу! — послышался жуткий голос с подвыванием. И призрак исчез. — В за-а-а-дницу!
Последние слова зловещим эхом растворились в недоуменной тишине.
— Отлично! Нас еще и послали! — муж выдохнул, глядя на меня. Он молча прижал меня к себе, пока я думала.
— Слушай, если бы нам это сказал пресветлый великий маг, — начала я очень осторожно. — То, пожалуй, я бы обиделась… Но когда это заявляет старый извращенец, то… А вдруг он… как бы… Нет, я просто предположила!
— Думаешь? — выдохнул муж.
— Может, он нам подсказал? — спросила я, обреченным голосом.
Я не знаю почему, но старые привидения часто говорят загадками. Вместо того, чтобы сказать где конкретно что искать, они начинают мудрить, запутывая потомков.
Однажды я проходила мимо комнаты дядюшки, а оттуда доносилось зловещее завывание:
«Где вековая пыль пылится, там вещь пропавшая храниться!
Там паутины вязь клоком, там пробираются ползком!
Там страшно, тесно, как в могиле, там время многих погубило!».
Через час я возвращалась мимо комнаты дяди, неся утренний кофе.
— А нельзя было просто сказать, что носок под кроватью?! А?! — бушевал дядя. — Между дохлой крысой и пауком? Нет?!
Видимо, живым чужд потусторонний юмор!
— Так, кажется, я знаю, где примерно это находится! — заметил муж, хватая меня за руку. У отца в кабинете стоит статуя!
— Замечательно! — выдохнула я, бросаясь за ним. Мы выглянули в коридор.
Мы выбежали в коридор, видя тлеющие обои и закопченные потолки.
— Тут недалеко! — заметил муж, таща меня по коридору. Он выбил заклинанием старинную дверь. И мы очутились в роскошном кабинете. Роскошный стол был покрыт пылью. Бумаги, книги и все на столе было словно накрыто покрывалом. Старинный глобус «Магического мира» пылился возле камина. Со штор свисали пауки.
— Вот она! — отдернул штору муж. Я увидела неприличную женскую статую, стоящую в очень развратной позе. — Кстати, родители постоянно ругались из-за нее. Мать требовала ее убрать. А отец говорил, что на нее удобно вешать зонт! А еще это — семейная реликвия!
