Со всей силы, ударил мерзавца по наглой роже, разорвав плоть на щеке. Но это было уже не столь важно. Прямо у моих ног корчился и скулил от боли не кто иной, как сам канцлер Альбериона ‒ Гидеон Лотрок. Не зря Эволет так напрягалась в Уоллоке, чтобы запудрить нам всем мозги. Вот кого она так отчаянно пыталась покрыть ‒ родного батюшку. А он и рад был отдать единственную дочку на заклание.
Ух, сволочь! Разорвать бы его сейчас, этого недоделанного шамана-хранителя и предателя по совместительству. Только пусть с ним уже Бальтазар разбирается.
Так я мирно размышлял, пока новое заклятие не пролетело прямо перед моим носом. Еле успел увернуться.
Черт с ним с Бальтазаром! Он все поймет ‒ непредвиденная ситуация. Да и всяк удобнее, когда хороший враг ‒ это мертвый враг.
***
Риад
Ох, уж эти мужчины!
Я так и осталась стоять на поляне, беснуясь оттого, что меня так лихо провели. Нет, еще я злилась, что вот так легко позволила все за себя решить. Просто…
‒ Ты долго тут будешь изображать из себя бешеного медведя? ‒ раздался позади меня голос Хигрид. ‒ Или, может быть, пойдешь и займешься делом?
‒ У нас, по ходу, уже и готово все, ‒ Вильда потрясла своей бездонной корзинкой.
Вот честно, не удивилась бы, начни оттуда выпрыгивать по очереди бравые горные лорды во главе с лордом Хаттаром.
‒ Мы хорошо подготовились, ‒ радостно закивала синеокая Марисоль, подтверждая все мои догадки.
‒ Что ж, ‒ пожала я плечами. ‒ Раз нас бросили здесь одних, ничего не остается, как взять дело в свои руки.
‒ Ага, ‒ из еловых зарослей неожиданно вылез Балти. ‒ Слушай, Риад, ты где их понабрала-то? Эти девы меня откровенно пугают!
‒ А те не пугайся, величество! ‒ бойко парировала Вильда, отбрасывая салфетку с корзинки. ‒ Не тебе же одному пути видеть дано.
Его величество попытался весомо возразить, но потом, когда на поляну снова вывались вся девичья компания, возражать передумал. Наоборот, лицо его сделалось любопытным и заинтригованным. Особое внимание Бальтазара занимала та самая Вильдина корзинка. Не иначе, как дожидался снова гостинцев перехватить. Но вместо ожидаемой вкуснятины, его величество отхватил по руке, когда пытался дотянуться до содержимого.
Чтобы больше не терять времени даром, приступила к ворожбе и я.
Для начала взяла клубок из рук вязальщицы и тихо прошептала заклинание. И песня полилась сама по себе. Старая как мир. Ее мне пела еще знахарка, растившая меня в этих краях. Странно, что я вспомнила о ней только сейчас. Как будто память ‒ та самая бездонная корзинка Вильды, в которой сокрыто столько всего, что я и сама забыла.
Расти, расти, моя нитка,
Расшивайся накидка.
Нитка стала в моих руках множиться, но не в объеме. Она стала, будто, расщепляться после чего, каждая из девушек смогла взять свой кончик. Я оставалась в центре, а девушки расходились от меня в стороны, продолжая идти по кругу.
Расшивайся узор,
Станет острым мой взор.
Вильда вытянула еще клубок и пустила новую нить поперек тем, что мы натянули.
Нить я верой скрепила,
Возросла моя сила.
Нити бойко сплетались в причудливое покрывало, отдаленно напоминавшее…
‒ Это что? ‒ Балти не смог сдержать эмоций в столь ответственный момент. ‒ Навья паутина?
Но никто на него не обращал внимания. Сконцентрировавшись на заклинании, девы продолжали идти по кругу.
Разрастись, паутина,
Углубляйся трясина!
На последнем слове его величество мудро отступил и молча присел на валун неподалеку. Сотканное полотно было готово. Оставалось произнести лишь последние слова.
К середине ковра,
Яви нам короля!
Сплетенный ковер упал на землю, девы отступили, а я так и осталась стоять посередке. Как только плетение достигло земли, тут же на этом месте образовался портал, и меня затянуло вовнутрь.
Стало страшно…
‒ Таки нашла, ‒ выдохнули мне прямо в лицо.
‒ Я долго к этому готовилась.
‒ Вижу, ‒ согласно кивнул туманный король и присел на свой импровизированный трон из веток. ‒ И чего ты хочешь, дитя мое? Сомневаюсь, что тебя сюда привело лишь желание показать свою силу.
‒ Вряд ли вы с рвением броситесь выполнять мою просьбу, ‒ я усмехнулась, глядя в зеленые глаза своего обидчика.
‒ Видишь ли, мне сложно угадывать чужие желания, ‒ Ормо развел руками.
Я потянулась к мешочку у меня на поясе.
‒ Мы никогда не были близки с вами, всю жизнь я провела на чужбине. Позвольте же, дорогой батюшка, причесать вам ваши волосы, ‒ в руки мне скользнул серебряный гребень Ульрики.
Туманный король расхохотался.
‒ Это твой подарок мне?
Не в силах выдавить из себя хоть одно слово, просто согласно кивнула.
‒ Что ж, попробуй, ‒ Ормо потянулся к своей ветвистой короне. Одно движение рукой ‒ и на его голове остались только волосы.
‒ Расчешешь, отпущу тебя и твоих подруг обратно домой.
Вот как! А о Деннели, Хатре и Бальтазаре речи не идет. Что ж, посмотрим, как он запоет, когда я начну его чесать. Я зашла королю за спину, крепко сжимая в руке гребень, и преисполнилась отчаяньем: то, что казалось прядями волос, оказалось сплетенными узлами дикой лозы, ниспадающей с самой макушки на монаршие плечи.
Как бы там ни было, тоже хорошо!
В конце концов, туманный король мог оказаться и вовсе лысым. А так хоть какая-то надежда оставалась на то, что мне получится его усыпить.
Но через несколько минут тщетных попыток вычесать голову Ормо, поняла ‒ это невозможно.
Глава 25
‒ Ну что? ‒ послышался насмешливый голос короля туманов. ‒ Причесала?
Ага! Даже прическу сделала! Только владыке я ее не покажу. А то, не дай боги, поймет, что не так.
‒ Раз ты пришла с дарами, значит решилась на свою судьбу, ‒ продолжал говорить Ормо, пока я приводила нечто на его голове в приличный вид.
‒ К-какую? ‒ тут у меня чуть гребень из рук не выпал, как-то я не рассчитывала ни на какую судьбу в этих местах.
Туманный владыка рассмеялся.
‒ Я уже стар…
Надо же, а по виду и не скажешь. Разве что на голове черте что творится, но при дворе в Эрдинге я, в свое время, такого навидалась из различных новомодных веяний, что безобразие у Ормо приняли бы за дерзкую выходку потрепанного жизнью франта, не более.
‒ Однако я и не так глуп, как тебе и этой старой ведьме хотелось бы думать.
Мои руки застыли прямо над головой короля.
‒ Да, я знаю, что ты явилась сюда не просто так, ‒ рассмеялся мужчина. ‒ Как и то, что сюда вернулась Хатра.
‒ Не могу сказать, что сожалею о некоторых недомолвках со своей стороны, ‒ стало немного не по себе, а еще самую малость ‒ стыдно за ложь. И, казалось бы, перед кем стыдиться?
‒ По крайней мере, это честно, ‒ в его голосе мне показалось сожаление, но это, скорее всего, со страху мерещиться. ‒ Я знал, что она когда-нибудь вернется… отомстить. Но то, чего она так жаждет ‒ не имеет смысла.
‒ Отомстить? ‒ уточнила я на всякий случай. ‒ Но зачем?
‒ Смотрю, ты ничего не знаешь, а Хатра не спешила тебя просветить.
О том, что наставница обещала освободить безликого духа для своих целей, решила промолчать. Куда было интереснее услышать, как это все видит король.
‒ Ей ведь нужно сердце леса, ‒ Ормо уставился на меня черными глазами, и от этого взгляда стало не по себе, поэтому свой я отвела.
‒ Лес погибнет без сердца, ведь так?
‒ Погибнет, ‒ согласился владыка туманов. ‒ Но вместе с ним погибну и я. Разве не это было вашей с Хатрой целью?
Я молчала. Зачем продолжать лгать, когда это уже не имеет смысла.
‒ А ты? ‒ взор короля был направлен в самую душу. ‒ Ты тоже желаешь моей смерти?
Это был очень сложный вопрос. И все же…
‒ Нет, ‒ честно ответила после недолгого раздумья. ‒ Я не настолько вас хорошо знаю, чтобы ненавидеть и желать вашей смерти. Однако ваш яд стал проникать в мир по ту сторону леса. С этим надо что-то делать.
