И прозвучало это так, будто мне несмываемое клеймо позора продемонстрировали. Хотя да, чего еще было ожидать от того патриархального общества, в котором я очутилась? Естественно, что внебрачные дети были здесь фактически полностью лишены прав, как наследования, так и многих других. Самых обычных.
Теперь мне стало лучше понятно, почему Магарта так сильно тянуло к Джине. Несмотря на недопустимость их связи и отсутствие магии парности между ними. Парень просто почувствовал в Рыжей Волчице близкую душу. Подругу по несчастью.
И пусть его Волк был цел и более чем здоров, но ведь и Магарта тайна его рождения вне законного брака превращала в изгоя. И что-то в его напускной насмешливости говорило о том, что больше всего парню доставалось не от окружающих, а от самого виновника его несчастий – от папаши, когда-то свернувшего налево.
– Мой отец приехал, – сказала я, чтобы хоть что-нибудь уже сказать. – Раньше и не вспоминал, что у него дочь имеется.
Не разубеждать же было оборотня, что его проблема таковой не является. Потому что это для меня незаконнорожденность Магарта не меняла ничего, а тем более отношения к другу. А для остальных, для него самого, обделенного благами, полагающимися сыну вожака – это меняло всё.
Да и в нашем современном, с виду цивилизованном обществе сплошь и рядом встречались те, кто косо бы смотрел на бастрюка.
А так, сказанное мной дало парню понять, что я понимаю его. Понимаю, как сложно терпеть давление со стороны деспотичного родителя.
– Мне сообщили о приезде Рыжего Джиртдина. К добру ли? – проскользнули сочувственные нотки в глубоком тембре Магарта.
– Это вряд ли, – пришла пора и мне мрачно улыбаться. – Он твердо намерен расторгнуть мой брак и забрать в Красные земли. Раз Волчица во мне проснулась.
– Такая дочь ценнее. Так он решил, что мог бы и выгоднее пристроить тебя? – осуждающе качнул оборотень светлой головой.
– Преподнес всё несколько иначе, но мысль была та же, – подтвердила я. – А твой? Часто… донимает тебя? – подменила я щекотливое слово "вспоминает» на другое, когда спросила Магарт о его папане.
– Раз в три года, – поджал парень губы. – Когда меня, как имеющегося на худой конец наследника, приходится предъявлять Северному Альфе Эрику. Тот, являясь Главой Безопасности всех кланов, очень сильно печется о сохранности и устойчивости всех стай своего Северного клана. И наша стая не исключение. Альфа Эрик объявил на своих землях о новом законе. Власть стайных вожаков может быть оспорена, если они не имеют прямых наследников. Другими словами, в каждой стае должен быть второй Волк, который сумеет встать во главе вервольфов в случае чего. Однако, как только у отца появится законный сын, необходимость в моих приездах на его земли отпадет.
«Как и во мне самом», – беззвучно прозвенело между строк.
– Он женат? – сдавленно прозвучал мой голос, пропитавшийся горечью вервольфа.
– Женился недавно. На одной из своих молоденьких с... сс... самок. Мать до последнего надеялась, что Эдриан подарит ей брачный браслет, – назвал он отца по имени. – И признает меня по закону. Мама, она... не желала связи, к которой он склонил ее, и с трудом переносила свой позор. Но упрямый сухарь всегда говорил, что в жены возьмет лишь пару. Иначе зачем ему одна Волчица, если кругом их десятки? Матушка не вынесла. Подкосило ее всё это, хоть я и убеждал, что мне даром место вожака не нужно! В конце концов, я вывез ее сюда, в родные Серые земли, но… ей уже не много лун оставалось прожить…
– Мне жаль…
– Ей так лучше. Великая Луна позаботится о своей дочери, – не дал мне вервольф выразить соболезнования в должной мере.
– А отец твой встретил ее? Пару? – логично предположила я, если уж тот всё же женился.
– Нет. Пара – это благословение самой Луны. Ее надо бы заслужить. Или выстрадать. Отец никогда не встретит пару! – зло осклабился оборотень, впервые поразив меня способностью так люто ненавидеть.
– Понятно, – опустила я глаза, не в силах выдержать негатив, излучаемый обычно спокойным Магартом. Видимо, я затронула самые темные уголки его души, хранившие в себе отраву боли.
– Ты сделал верный выбор. Матлер и весь Серый клан уважает тебя как сильного вервольфа. И ты дорог кузену. Нам дорог, Магарт, – сказала я то, что, действительно чувствовала.
– Я ценю это.
Повисла тишина, которую спустя минуту нарушил сам парень:
– А ты? Уже виделась с Джиртдином Рыжим? Что делать будешь?
– Бороться, – бесцветно вздохнув, пожала я плечами.
– Одна?
– Пока не знаю.
– В любом случае тебе может пригодиться это, – достал он неожиданно из-за фартука и положил на столешницу миниатюрную шкатулку, инкрустированную серыми агатами.
– Это то, что я думаю? – вскинула брови. – Я полагала, фамильяр браслет, изъятый у семьи Мурута, сразу же передали Альфе. Уверен, что лучше отдать его мне?
– Знаешь, какими магическими свойствами обладают эти самоцветы? – спросил Магарт, разворачивая шкатулку замочком ко мне. – Они способны изобличить дурные мысли и поступки, потому как благоволят к душам честным и милосердным. Если же хозяин камня такими чертами не обладает, то кристаллы начнут действовать против своего владельца. Они притянут к нему неудачу и превратят того в несчастливца, разрушив его злокозненные планы.
– Кристалл обернется против хозяина, – кивнула я и усмехнулась. – За коварного кузена переживаешь?
– И да, и нет. Матлеру не чуждо благородство, но ему временами нужно напоминать о том, – заплясали хитринки в глазах Магарта. – А вот Джурьет поостереглась держать украденное у себя, потому что знала об этом свойстве самоцветов, – сказал вервольф, которому я рассказала, что якобы по наводке Особняка вычислила, кто стянул шкатулку с брачным браслетом и кому передал на хранение. Про устрицу Темного, естественно, умолчала.– А Мурут с супругой испытали на себе весь гнев магии камней-оберегов Серого клана. Так что... шкатулка твоя, Джина. Как и ее содержимое.
– Спасибо, – забрала я бесценный дар.
Мы снова замолчали. А уже уходя, я повторила:
– Я рада, что ты с нами, Магарт!
– Я тоже. Но скоро третий созыв Совета в Северном клане, – сообщил он.
– Ты уезжаешь от нас? – беспокойно впилась я в его глубокие глаза.
– Придется. Заодно познакомлюсь с мачехой, – и снова этот пугающий оскал. – Но, Джина. Ты произносишь «мы», когда говоришь о Матлере. Это дорогого стоит, – теперь его улыбка вновь пропиталась знакомым теплом, и я расслабленно выдохнула. – Я счастлив за вас обоих. И уверен, ты знаешь, как это счастье уберечь, – проводили меня лукавым подмигиванием, вселяющим надежду, что Магарт сумеет перебороть тьму своих бед...
Оставшуюся половину дня я никак не могла собраться. Всё бродила бесцельно по изящному замку, будто сотканному из грёз, не находя себе места.
Работать над начатыми делами сегодня уже не хотелось. В голове бурлил компот из переживаний за себя, Магарта, Джину и даже немножко за моего несносного мужа, втихаря пробравшегося в сердце.
Приставленные ко мне оборотни, которых я заставила дожидаться на подступах к кухне, теперь угрюмо плелись за мной следом. Не знаю, как много они слышали из нашего с Магартом разговора, но в принципе там не было ничего, что нужно было бы скрывать от их вожака. Да и волновало меня сейчас это меньше всего.
Зато через пару минут меня уже не волнами переживаний, а настоящим цунами накрыло!
Ноги, предоставленные самим себе или, скорее всего, воле внутренней Волчицы, втихомолку доплели меня до кабинета нашего Волка. Однако, судя по голосам, доносившимся из-за двери, Матлер был не один.
– Не Джина?! Тогда кто? – прогромыхал оттуда бас Джиртдина.
«Матлер что, раскрыл ему мою тайну?? Сказал, что я пришлая душа?» – притормозила, механически обращаясь к Особняку, чтобы усилил звук и дал мне всё как следует расслышать.
– Госпожа? – напряглись мои провожатые, явно не одобряющие намерения подслушать беседу их вожака.
