безумии? Никому это не пережить.
— Это какая-то ерунда... Я всё сделаю, чтобы моя судьба не исполнилась! Но всё-таки... почему вы решили, что сила Бога сведёт дракона с ума?
Смотритель качает головой.
— Ваша судьба завязана на любовь, — шепчет он, — думаете просто так?
— А разве в этом есть скрытый смысл?
— Я прочитал много книг, Алиса и могу предположить, что сила, которую вы подарите мужу, может иметь разный окрас. Если вы будете полны любви, то и сила будет светлой. В другом случае она окажется тёмной и злой. Тогда, тот, кто примет подарок вашей судьбы, попросту сойдёт с ума, и вы первая сгорите в пожаре безумия. Именно об этом ваша судьба. Без взаимных чувств вы умрёте... Вот почему вы должны влюбиться и влюбить, либо бежать. Иначе погубите не только себя, но всех нас.
У меня звенят нервы, а к горлу подкатывает ком. Я не знаю, правду ли говорит Рузан, но он, похоже, верит в свои слова.
— И как же мне поможет булавка? — бормочу.
Голос мужчины падает ниже шёпота:
— Это не просто какая-то булавка, это артефакт. Если уколоть остриём Стального Дракона, то ваш ошейник спадёт. Вы будете свободны... Но сами понимаете, момент следует подобрать с умом.
Всё это очень странно, очень размыто. Моё сердце испуганно бьётся о рёбра, я чувствую себя так, словно стала центром дворцовых интриг. Союзник — это кто? Янтарный? Это и есть его весточка? Я чувствую, что не должна принимать странный подарок. Слова Рузана могут оказаться ложью, а булавка — ловушкой. Если стальной меня с ней поймает, то нашему договору конец! Слишком опасно.
Я сжимаю кулак, мотаю головой, говорю:
— Нет, не могу. Заберите, пожалуйста.
— Вам необязательно ею пользоваться, Алиса. Пусть это будет ваш запасной путь.
Смотритель накрывает мою руку своей, светлый глаза мерцают, точно звёзды.
“Брать булавку, или не брать… — колотится в уме. — Это точно ловушка!” — шепчет паника. Я собираюсь снова отказаться, как вдруг по библиотеке проходится низкий гул.
Смотритель отшатывается, по его лицу пробегает судорога страха.
А потом дверь распахивается, и в библиотеку заходит Шейн. Красный плащ развивается за его плечами как кровавое знамя. Магиобаты вспыхивают, словно в них плеснули бензина.
Дракон окидывает помещение тёмным взглядом, останавливается на мне. Говорит своим низким, рычащим голосом:
— Алиса.
Меня пробирает дрожь. Кровь отливает от щёк.
— Да, — шепчу онемевшими губами.
— Пойдём, — резкий выдох, тяжёлый взгляд.
Я киваю и почти бегу к Шейну, чувствуя, как с каждым шагом становится тяжело дышать. Магии кругом слишком много, стальной выглядит так, словно только что вернулся с кровавой битвы. Лицо серое, губы запеклись, волосы в пепле, от запаха дыма горько на языке.
Шейн дёргает уголком рта и выходит первый. Я же задерживаюсь на пороге, оборачиваюсь.
Рузана нигде нет.
Словно он растворился как мираж. Вот только его опасный подарок всё ещё при мне. Я стискиваю кулак, ощущая ладонью холодную сталь булавки.
Когда по коридору дворца идёт Шейн, горничные испуганно жмутся к стенке, стража вытягивается, как на параде, а слуги застывают в низком поклоне.
На одном из поворотов к дракону подскакивает богато одетый мужчина. Точно шагая в пропасть, он протягивает бумаги с золотой каймой. На секунду мне кажется, что дракон пришибёт несчастного, но Шейн усилием воли удерживает магию, пробегается по тексту взглядом, а потом расписывается широким росчерком. Жестом отпускает мужчину и оглядывается на меня.
— Не отставай, — бросает он и широким шагом идёт вперёд. Я торопливо семеню следом, гадая, чего ждать. Злосчастную булавку убираю в карман, а в голове снова и снова прокручиваю разговор с Рузаном.
Что, если в словах смотрителя есть доля правды? Ведь предсказание и правда странное… Что, если без взаимных чувств мой муж получит проклятую силу, сойдёт с ума и погубит многих?
“...коли брак заключишь без обоюдной любви, ты умрёшь”, — вспоминаю я свою судьбу.
Однако “любовь” — это нечто туманное, что не ухватишь за хвост. Как её измерить? Где водится такая линейка? В аптеке можно купить тест на сахар, но нет теста для любви. Если бы рядом был Виктор, могла бы я с уверенностью сказать, что наших чувств достаточно для хорошего исхода?
Я поглядываю на Шейна. Мне интересно спросить, что он думает о моей судьбе? Может, его мнение сходится с мнением Рузана? Может, поэтому он не торопится тащить меня под венец?
Тем временем мы сворачиваем в очередной коридор. Мимо бегут слуги, а Шейн показывает на одну из комнат.
— Заходи, — говорит. Я не спорю, делаю как сказано, хотя замечаю, что служанки косятся с немым изумлением.
Дракон пропускает меня вперёд и захлопывает дверь за моей спиной. Щелчок щеколды бьёт по ушам.
Стальной проходит вглубь, а я застываю на пороге, испуганно оглядываясь.
Это явно спальня. Притом королевская! Тут буквально всё кричит о богатстве и роскоши. Гербы на стенах, лепнина на потолке, украшенные красными камнями корешки книг на полках... Но самая шикарная (пугающая) здесь кровать, про такие говорят “аэродром“.
“Это комната Шейна?” — напряжённо думаю я, пытаясь слиться со стеной. Мне ужасно неловко.
Высокие в пол окна пропускают внутрь рыжеватый свет вечереющего неба. Солнце уже закатилось, и скоро настанут сумерки. Мой домик на краю леса неожиданно кажется мне самым уютным местом на свете! Очень хочется туда вернуться...
Дракон отстёгивает красный плащ, потом сюртук, оставаясь в одной рубашке. Разминает шею, рукой зачёсывает назад чёрные волосы. Я ловлю себя на том, что совершенно нескромно пялюсь.
Мой внутренний эстет бьёт тревогу, потому что тиран передо мной похож на произведение искусства. Все его движения хищные, тягучие, фигура достойна божественного Олимпа. Видимо, это просто такая особенность драконьей расы — быть неприлично красивыми в любых условиях.
Оставшись в одной рубашке, дракон садится на кровать, упирает локти в колени и поднимает на меня тёмный взгляд. Я пытаюсь сделать вид, что меня ничего не тревожит, и вообще, я каждый день навещаю мужские спальни по самым разным поводам.
— Как день? Как прошло обучение? — хрипло спрашивает Шейн.
— Всё хорошо, — бормочу. — Уже немного освоилась с грамотой.
— Голодна? Устала?
— Нет, не голодна, — говорю я, подбирая каждое слово. — Силы есть, спасибо, что спросили. А как вы себя чувствуете?
— Приемлемо.
— Значит, моя секретная техника помогла?
— Да, — признается Шейн
