На помощь пришли мнемофизиологи, которые силой воли пытались получить желанные спички. Но так как они давно не занимались кухонной работой, то в результате их стараний на фокусной подкладке появилась какая-то пластмасса, оказавшаяся позднее весьма подходящей для замазывания трещин в распадающихся астероидах.
А повариха Кунка не успокаивалась и писала одну докладную записку за другой. В медицинском секторе урчание в желудках научных работников помешало им исследовать психическую функцию селезенки. Астроботаники от голода пытались глодать телескопы, в которые наблюдали съедобные на вид травы в соседних галактиках. А когда асинхронная сфигмокибероидная машина на вопрос, заданный ей четыре недели назад о возможном полуэллиптичном перемещении Андромеды в шеститысячном году, кратко и ясно ответила: «Мама, я хочу есть», — стало очевидным, что и математики спустились с высот своих формул…
Директор Эдиссон Карабаджанов созвал общее собрание.
— Товарищи! — сказал он. — Положение таково, что мы должны напрячь все свои силы, чтобы снова открыть то, что так давно было изобретено нашими элементарными предшественниками. Товарищи, — продолжил он и еще долго говорил о разных вещах.
Сотрудники разбежались по институту. Но все помещения, даже курятник, были построены из огневодокосмоупорных веществ. Сталь давно уже была изъята из употребления, а кремня никто не мог найти, так что и о простом огниве не могло быть и речи. Создали несколько новых сортов древесины, но она появлялась в обработанном виде, в форме гардеробов и ночных столиков, и также была огнеупорной. На помощь пришел даже заведующий сектором «Ветеринарного оккультизма». Он попытался вызвать дух какого-либо огнедышащего змея, чтобы тот помог разжечь кухонную плиту, но тот не появился, лишний раз подтвердив теорию того же заведующего сектором, что ветеринарного оккультизма вообще не существует.
А тем временем кончились последние запасы питательной муки, которую строго распределял профкомитет института. Директор поддался панике. Сначала он решил уйти в отставку. Но не было высшей инстанции, которая могла бы ее принять, — они все еще находились в шестом измерении. Тогда ему ничего не оставалось, кроме как подвергнуть резкой критике архивариуса Аристотеля Ценкова и уволить повариху Кунку за отсутствие бдительности. Выдвинув лозунг: «За одну спичку — место директора!», — он удалился в кабинет для размышлений.
Спасение пришло неожиданно. Метеорит средней величины пробил защитную электромагнитную оболочку и, загоревшись в атмосфере, влетел словно огненная булавка в открытое окно института, лишив вахтера двух передних зубов, и рикошетом отлетел прямо в кухонную плиту, где сразу вспыхнуло яркое пламя. Вскоре запахло жареной курицей, жареными потрохами, грибным супом и другими волшебными яствами.
Директор простил повариху и архивариуса и обрел душевное равновесие, а весь коллектив продолжил работу. В отделе «Случайности и исключения» вычислили, что подобный разрыв метеоритом защитной оболочки возможен один раз в 25 865 лет. Но никто не удивился. Ведь события происходили в Институте научной фантастики.
Законы развития литературных жанров нельзя считать исследованными. Возьмем, к примеру, фантастику. Еще совсем недавно фантастические романы, рассказы, киносценарии появлялись главным образом в США. Чуть ли не ежедневно на прилавках американских магазинов можно было увидеть все новые и новые яркие томики фантастики. Только ежемесячных журналов, посвященных фантастике, насчитывалось более тридцати. Существовало множество клубов любителей фантастики, созывались конференции, вручались премии. И, надо признать, в пятидесятые годы было создано немало очень хороших книг, имена лучших американских фантастов получили мировую известность.
И вдруг к началу шестидесятых годов этот широкий поток стал быстро иссякать. Тому много причин. И отход одних крупнейших писателей от активной работы (Азимов, Шекли) и смерть других (Каттнер, Корнблат), отчего лишенная блистательной вершины гора американской фантастики обнажила свое в общем-то довольно серое и однообразное нутро, в котором господствовали ремесленники. К тому же ослаб и интерес американского читателя к собственной фантастике. Неожиданно для среднего американца, мало осведомленного о действительном положении вещей в мире, Советский Союз захватил первенство в освоении космоса. А ведь американская фантастика десятилетиями прививала читателям уверенность, что космос — это большая Америка, в которой вряд ли останется место другим странам и народам. Были и другие причины. Но в любом случае факт остается фактом — в последние годы американская фантастика перестала безраздельно господствовать в фантастике мировой.
Значит ли это, что и мировая фантастика тоже сделала шаг назад? Нет. Этого быть и не могло. Ведь во всем мире интерес к фантастике непрерывно растет. Это — особенность нашего века. Вчера умами владели физики, сегодня — генетики и социологи.
Завтрашний день приходит в нашу жизнь быстрее, чем мы того ожидали, и фантастика, моделируя этот завтрашний день, стараясь объяснить его, нащупать еще неразличимые пути в него, с каждым днем становится нужнее миллионам читателей. К ней обращаются в поисках ответов, в ней ищут героев, способных победить непобедимое и решить неразрешимое, в ней пытаются найти пути к мечте…
К концу пятидесятых годов относится начало бурного развития фантастики и в нашей стране. Именно тогда пишут свои первые рассказы и повести Стругацкие, Днепров, Альтов, Гансовский, Парнов и Емцев. Чуть позже к ним присоединяются Варшавский и Шефнер, Громова и Абрамовы. Изменяется и отношение к жанру. Писатели, известные реалистическими произведениями, уже не чураются слова «фантастика». Пишут Тендряков, Гор, Соколова, Амосов, Каверин, Гранин.
Расцветает фантастика и в других странах. Польша, Япония, Италия, Чехословакия, Румыния… В десятках стран начинают выходить книги своих авторов, ведь мечта не подвластна унификации, а фантастика полемична и неспокойна.
И даже в стенах форпоста, недавно такого могучего, — в США, признанием гибели монополии явилось рекламное объявление о том, что с 1968 года там начнет выходить журнал научной фантастики «Интернешнл», состоящий из переводов с русского, итальянского, немецкого, польского, болгарского языков.
Да, и с болгарского. А ведь если судить по возрасту этого жанра, то Болгария удивительно молода. Там все пока первое. И первый сборник фантастических рассказов — первая проба пера первых фантастов. И первый роман Райкова и Данаилова. И первый конкурс фантастики издательства «Народна младеж»…
Разумеется, когда мы говорим о молодости болгарской фантастики, нельзя понимать ее как родившуюся вчера и лишенную корней в прошлом. Болгарская литература настолько богата и талантами, и традициями, что в ней без труда можно отыскать истоки современной фантастики.
Еще в 30-е годы появились романы Д.Георгиева, З.Среброва. В сороковых годах к фантастике обратились два крупных болгарских писателя — Елин-Пелин, написавший роман «Ян Бибиян», и Светослав Минков, который создал ряд фантастических рассказов.
Однако фантастика прошлого отлична от фантастики современной. Тогда это был метод борьбы с официальной идеологией, тот эзопов язык, с помощью которого писатели выражали свое отрицательное отношение к мрачной действительности.
В данный сборник включены два рассказа Минкова, которые позволят читателю получить представление о предтечах болгарской фантастики.
В то же время научная фантастика, как обширная и популярная отрасль болгарской литературы, родилась совсем недавно и, повторяю, ее отличительная черта — молодость. И все-таки, несмотря на молодость болгарской фантастики, настоящий сборник не может претендовать на первооткрывательство. Наши читатели уже знакомы с болгарскими фантастами и по их рассказам, которые печатались в нашей периодике, и по болгарским изданиям на русском языке. Рассказы Димитра Пеева получили премию на международном конкурсе фантастики, организованном журналом «Техника молодежи», и были опубликованы в сборнике премированных произведений. Несколько лет назад болгарское издательство «Профиздат» выпустило на русском языке книгу основоположника болгарской фантастики Здравко Среброва «Роман одного открытия», а совсем недавно на книжных прилавках Москвы появилась повесть Райкова и Данаилова «Планета под замком».
Наш сборник тоже относится к разряду «первых». Он — первый сборник болгарских фантастических рассказов, изданный в Советском Союзе, он впервые знакомит наших читателей с некоторыми интересными именами в болгарской литературе; большинство произведений, напечатанных в нем, впервые переводится с болгарского.
