— Слушай, здорово! — искренне восхитилась я, разглядывая розу. — Сам кустарничаешь? Ну, не в смысле садоводства, а кустарным производством занимаешься?
— Ага, — радостно пробасил Стив. — Из космического лома я их делаю, так что материал бесплатный и всегда хватает.
— Тонкая работа, — отметила я, — трудно, наверно?
— Да нет, раз плюнуть. Ничего сложного. Хочешь, я и тебя научу такие розы делать?
— Как-нибудь обязательно. — Я снисходительно улыбнулась.
Так что в этот день впервые я завтракала со Стивом, а не со своими «героями» Алексом и Мурзиком. Мне было очень приятно наблюдать за их реакцией. Конечно, кот окончательно записал меня в ряды ренегатов и отступников. Командор только зевнул и сделал равнодушное лицо, когда увидел меня со Стивом. Вот наглость! Я ожидала от него более интенсивных действий. Негативная реакция профессора и показное равнодушие Алекса сделали свое дело, нас ведь знали как единую команду. Самоубийца сразу же отвернулся, но я успела заметить, что он смотрел на меня осуждающе. Господи, да какое ему-то дело?! Но настроение у меня уже упало, несмотря на все попытки Стива развеселить меня плоскими анекдотами о внеземных существах. Я упустила момент, когда мои партнеры, покончив с завтраком, вышли из столовой. А все Стив — отвлек меня показом дурацкого фокуса с проглатыванием ложки и последующей лекцией на тему: «Как работает пищеварительный тракт робота Стива».
После завтрака я побежала в номер Мурзика и командора, комната была заперта. Пришлось их искать по всему зданию. Наконец поиски мои увенчались успехом — я обнаружила ребят в библиотеке, но они при моем приближении почему-то замолчали (а до этого ведь оживленно что-то обсуждали!) и угрюмо уставились на меня. Пришлось делать вид, что ничего такого не заметила.
— Вот вы где! — нарочито удивленно воскликнула я. — А я вас по всей Базе ищу, обыскалась! Где вы пропали, предупреждать же надо.
— Э-э, милочка, мы с агентом Алексом не должны перед тобой отчитываться в своих действиях. А теперь не могла бы ты нас оставить? Мы должны обсудить кое-какие мужские вопросы, — довольно высокомерно произнес котик.
— Нет, даже не проси, не могу, — с деланным сожалением проговорила я, подсаживаясь к ним поближе, — очень уж хочется вас послушать, и, кстати, женщины — лучшие специалисты в мужских вопросах. Ты можешь рассказать мне все!
— Да у меня ничего такого и нет…
— Все равно проконсультируйся у проктолога.
— Я здоро-о-ов! — окончательно сорвался Пушок, а Алекс с тяжким вздохом пододвинул мне стул.
— Спасибо. Завтра, кажется, мы уже должны выходить на новое дело, а все еще не знаем, что оно из себя представляет.
— Больше гуляй! — отдышавшись, фыркнул кот. Еще немного поломался и объяснил мне суть задания, которое они с Алексом Орловым получили сегодня утром в мое отсутствие.
На этот раз нам предстояла командировка в Россию, век девятнадцатый, семидесятые годы, деревенька в глуши поволжских степей и толпа порабощенных колдуном деревенских жителей. Примеров масса. Самый страшный — этот злодей, приглашенный на свадьбу, заколдовал жениха и невесту, в результате чего те впали в детство. А по сути, даже во младенчество, и соседи по очереди дежурят с ними рядом, кормят их с ложечки и следят, чтобы новоявленные младенцы не учинили непоправимой беды: не выпили керосин и не подожгли избу. Но у соседей терпение уже на исходе, и «детишкам» приходится несладко… Когда тебя за любую провинность наказывают зуботычинами и полновесными подзатыльниками, шалеешь еще больше. Тот же колдун наслал на людей какую-то болезнь, от которой многие жители деревни медленно чахнут, а шестеро уже отдали богу душу по непонятным причинам. То, что это дело рук колдуна, доказать не могут, хотя сельчане уверены на сто процентов.
— Если так, то я не понимаю, почему они не устроят облаву на заведомый источник всех несчастий? — спросила я с умным видом.
Профессор покачал головой, дескать, не все так просто.
— Да потому, сообразительная моя, что он вдруг ни с того ни с сего исчез, дом его опустел, но мор продолжается. И теперь крестьяне уже с подозрением поглядывают друг на друга, полагая, что колдун скрывается среди них. Ведь в России, как и в некоторых других славянских государствах, люди верят, что колдун (а некоторые еще поговаривают, что он упырь) может принять обличье любого из соседей или даже животного, и таким образом он до сих пор обитает в их деревне.
— Слушай, если он упырь, то как же под видом колдуна прохаживался по деревне днем? — недоуменно спросила я, поставив локти на стол и в задумчивости подперев голову руками.
— А его днем никто и не видел, этот тип всегда появлялся в темноте. Хотя если он и вампир, то необычный, обладающий гораздо большей силой и способностями. Вспомни хоть Дракулу, он вполне мог расхаживать и днем, не при солнечной погоде… — ответил за друга командор.
Но я уже не слушала, в моей голове на этот момент мелькали разные платья и сарафаны из той эпохи, в которую нам предстояло отправиться. Интересно, в какой наряд меня облачат? Хотелось бы что-то пышное с кружевами и кринолинами, и оборочек, оборочек побольше…
— Кого мы в этот раз из себя представляем? Ты уже разработал наши легенды? — поинтересовалась я у кота, так как этот аспект подготовки операции полностью лежал на его покатых плечах. Он неплохо с этим делом справлялся, если помните… Одна из его несомненных удач — глухонемая гейша! Про еврея с пейсами вообще молчу…
Агент 013 посмотрел на меня отчего-то ехидным взглядом, сузив глаза:
— Да, деточка, мы уже обсудили этот вопрос. Я, как обычно, буду представлять обыкновенного кота. Агент Алекс будет казаком, вероятнее всего, донским, возвращающимся домой на побывку с театра военных действий в Средней Азии, дело-то происходит во времена царствования Александра II.
— Последнее, что мы брали, — это Хивы, — с достоинством добавил Алекс, откинувшись в кресле, как в седле. Полная иллюзия, будто бы и в самом деле принимал в этом историческом действе непосредственное участие, — похоже, он уже вжился в образ.
— А я кем буду? — в нетерпении воскликнула я.
— Ты? Пленной таджичкой, естественно, — ответил кот таким тоном, словно альтернативы для меня не существовало, вызвав во мне сильное желание оттрепать его за уши.
— А почему это ты сам не хочешь побыть пленной таджичкой? — угрожающе приподнимаясь, спросила я.
— Ростом не вышел, — потупил глаза котик, однако торжествующего блеска в них скрыть не смог и тут же дрожащим от радостного возбуждения голосом добавил: — Тебе придется быть пленной таджичкой и ходить в парандже! Так-то, девочка моя, ха!!!
— Вэк! — От такой шокирующей наглости у меня глаза на лоб полезли и все слова застряли в горле, хотя длилось это недолго. — Чего?! Добрый мой Мурзик, не ослышалась ли я? Это мне ходить в парандже?! Мне, студентке института культуры, привыкшей одеваться свободно до грани риска?!
— Паранджа довольно свободная одежда, представляет из себя некий балахон, — пожав плечами, вставил Алекс. Издевается, скотина…
— Я имела в виду нечто иное, — смерив его испепеляющим взглядом, сквозь зубы процедила я. — И ты прекрасно понимаешь что!
Кот с опущенными от обиды (за Мурзика) усами пробурчал примирительно:
— Когда не знаешь, надо слушаться старших, Линочка. Я обладаю достоверными сведениями, что таджички в эту эпоху у себя на родине ходили исключительно в парандже. А у девушки, годами закрывающей свое личико и все остальное, — он смерил мою фигуру таким взглядом, что я смутилась и одернула юбку, тщетно попытавшись прикрыть коленки, — вырабатывается устойчивый комплекс. Да, тебя сгребли в плен и везут на Дон, дабы взять в жены, но… Такая девушка не сможет сразу, как только исчезнет территориальная необходимость в ношении этой закрытой одежды, скинуть ее и выйти из дома с открытым лицом и в более демократичном платье. Это неубедительно.
— А я, допустим, не сразу переоделась, а через полмесяца? Мы же не один день добирались из Таджикистана, — возразила я нашему доморощенному психологу.
Профессор с сожалением посмотрел на меня и покачал головой. Но сдаваться без боя — не по мне!
— Не надену паранджу, — решительно объявила я. — Не хочу ходить в ней одна, как дура! В той деревеньке небось все шарахаться от меня будут.
— А тебе-то что от этого? — скучающим тоном спросил командор, на него наша перепалка с агентом 013 уже навевала сон.
Но я игнорировала данный вопрос как глупый и не к месту.
— Вечно на меня самое тяжелое перепадает, — пожаловалась я неизвестно кому. — Небось ты, агент 013, не пошел бы на такие жертвы, если бы был на моем месте.
— Нет, почему это? Ради дела я на все готов. Но сейчас-то не обо мне речь, — напыжился этот усатый пуховик, сложив лапы на груди.
