Джордж поднял было свою штурмовую пушку, но тут же опустил: нет, палить в этих «витязей прекрасных», что чредой... из огней вышли ясных, — затея неразумная.
— Авраам Линкольн! — издал я спасительный клич: не подведи, наша последняя надежда!
Нацелив весь свой магический потенциал в гигантского монарха на громадном замысловатом троне, Ричард монотонно, безостановочно, как шаман в трансе, распевал: «Ту-у-у-н-е-е-ц!.. Ту-у-у-н-е-е-ц!..» Со лба его стекали крупные капли пота. Вытащив пистолет «вера», отец Донахью направил синее пламя прямо в физиономию Одина... Шипение и грохот выстрела почти потерялись в вопле ярости и боли... Джордж изрешетил мутанта взрывными пулями; Минди послала в громоподобно булькающее горло отравленную стрелу; я запустил последнюю сорокамиллиметровую гранату прямо в непристойно обнаженный пах... Вообще никогда не пользуюсь запрещенными приемами. Просто выбираю такие, которые работают на победу.
Схватившись дубиноподобными лиловыми руками за отвратительное месиво, в которое превратился его монарший лик. Один завыл еще яростнее. Молнии, посылаемые им наугад, падали повсюду, образуя все новых хрустальных «витязей»: на крыше, на стенах, даже на его собственном колене... Сколько их уже набралось? Сотни? Тысячи? Вот дьявольщина!
— Сайгонское бегство! — заорал я отчаянно и браво.
Мы бросились к двери, на бегу уклоняясь от ударов молний, лавируя между хрустальными гуманоидами. Ричард взмахнул жезлом, проделал какие-то замысловатые движения руками — и на шестерых этих созданий, тех, что ближе, упала тяжелая сеть и связала их между собой. Джессика, схватившись за голову, напряженно смотрела в одну точку... Тщетные усилия! Донахью полил одну группу святой водой — стали мокрые, и все. Джордж забросал их гранатами с разным газом — слезоточивым, рвотным, оглушающего действия и галлюцинаторным. Но этим извращенцам такого рода угощение, казалось, пришлось как раз по вкусу. Минди попыталась применить к одному, наполненному мерзкими муравьями, прием «кунг фу» — тот парировал боковым ударом. Еще больше молний... Еще больше хрустальных олигофренов... Наводя последнюю противотанковую ракету, я немного замешкался, и этот жалкий божок Один успел воздвигнуть магический щит — ракета исчезла без следа.
Мы почти достигли двери — и тут ненавистный Один применил клоунаду: стал преграждать нам путь, передвигая ножищу. Минди послала огненную стрелу прямо в пол. Вспыхнуло пламя, разлапистая конечность с сокрушающей все на своем пути непроизвольностью отдернулась от тепловой волны... Уже совсем близко — вот он! — внушительный, массивный замок на мраморной двери, она заграждает наше продвижение... Короткий залп из пушки Джорджа — замок разлетелся на мелкие куски... Покореженная, как будто корчащаяся дверь с дьявольским скрипом приоткрылась... Мы ринулись сквозь пламя, прошли его, оказались в полной тьме...
...И ступили на каменный парапет высоко на склоне горы Лимпус. Далеко внизу, как недоступный за пуленепробиваемым стеклом музейный экспонат, раскинулся под куполом город. Остальная часть острова терялась где-то вдали. Расстояние во много миль мы преодолели, видимо, за какие-то доли секунды. Отряд рассредоточился, все шли теперь медленно. Холодный морской ветер трепал наши волосы и обгоревшую, висящую клочьями одежду. По коже у меня побежали мурашки от знобящей близости беспощадной, свинцово-серой облачности.
Только я отошел от заветной двери — посмотреть, что там, над нами, — как с другой стороны парапета выскочила паршивенькая, заржавевшая железная Горгона и заковыляла к нам.
— С-с-стойте! — скрежещуще, якобы громовым голосом нудно прогрохотала шкодливая поганка. — Х-х-хотите, ч-чтобы я вас пр-р-ропустила, — отг-г-гадайте-ка з-з-загадку!
— Эт-то еще ч-что такое? — в тон воскликнула оскорбленная в лучших чувствах Минди.
— Т-тонкое, а не ломаетс-ся, ковыр-ряет, но не з-землю, добывает, но не к-клад! — Почти вышедшая в тираж дылда паясничала и выжидательно хихикала, ненадежно поскрипывая. — Ч-что эт-то т-такое?
— Дохлятина! — Донахью, не глядя на нежданную потешницу, погладил свой пулемет.
Свинцовый град сбил Горгону с насеста, и она, кувыркаясь, со страшными гримасами скрылась из виду. Я погладил священника по плечу: поздравляю, мол, с победой!
— Мы сюда пришли не загадки отгадывать, святой отец! Мы здесь по делу.
— Ну а разгадка-то? — полюбопытствовал Джордж, наблюдая за верчением этой утилизированной кривляки.
— Зубочистка, — улыбнулся Ричард.
— А ты откуда знаешь? — совсем по-детски изумилась Джессика.
— Просто самый идиотский ответ, какой в голову пришел. Ведь загадки вообще рассчитаны на кретинов.
Под нами видимости никакой — только голый склон; я посмотрел наверх. Лестница, на которой мы стояли, зигзагообразно вьется вокруг горы, поднимаясь к снежной вершине. Парапет каждого уровня украшает подозрительная ледяная фигура стоящего на задних лапах грифона. И душа моя вдруг возроптала... Почему самые трудные задания всегда достаются на нашу долю? Раз в жизни выпало что попроще: безумный чародей забрался в Стоунхендж — вознамерился своими заклинаниями сбросить Луну с неба и разрушить тем самым мир. Мы прибыли как раз в тот момент, когда он заканчивал свою ворожбу, и я наугад выстрелил из «магнума» — от бедра, с двухсот метров. Пуля прошила его точно между глаз, он свалился; вся эфирная энергия, скопившаяся в нем, вырвалась в ночной воздух огненной лентой страшной разрушительной силы... Слава Богу, она благополучно рассосалась в небе и не причинила никому вреда. Пустяковое было дело, вот потому мы и вспоминали его так ностальгически.
Послышался боевой клич. Я обернулся. Минди заталкивает хрустального «витязя» обратно за магическую дверь. Ричард что-то прокричал — и вход закрыла кирпичная стена. Повторил заклинание — и перед первой стеной выросла вторая.
— Это их немного задержит, — ухмыльнулся Донахью.
— Надеюсь... — Чародей тяжело дышал. — Сил у меня почти не осталось, выдохся... Сейчас мне и воздушный шар не поднять с земли...
Послышались глухие удары с той стороны, стена слабо закачалась.
— Бегом марш! — скомандовал я.
Отряд взял старт. Мы пробежали уже почти половину пути к вершине, когда я приказал остановиться: хрустальные «витязи» навели меня на одну блестящую мысль. Только бы сработало!
— Донахью! — крикнул я. — Дай-ка мне атташе-кейс!
Снизу доносились мерные удары по кирпичным стенам.
— Если что-то задумал — не тяни волынку! — предупредил Донахью. — Эта нечисть будет здесь уже через минуту. — И, уронив свою сумку на землю, передал мне чемоданчик.
Я извлек из кармана платок.
— Минди, надрежь мне кожу!
Сверкнул нож, из свежей раны на предплечье хлынула кровь. Сжав зубы, я намочил платок кровью и крепко обвязал им ручку — спусковой крючок чемоданчика: затягивал до тех пор, пока не услышал характерный щелчок.
— Ричард, преврати ткань в стекло!
— Что?
— Выполняй!
— Но я совсем ослабел... А, вот зачем нужны кровавые жертвоприношения!
Собрав все свои силы, маг крепко нажал жезлом на ручку чемоданчика — окровавленная ткань постепенно превратилась в стеклянную оболочку. Не теряя времени даром, я снабдил комбинационный замок автоматическим кодом.
— Это за Рауля! — Изо всех сил я швырнул чемодан с горы. — Вперед!
Вся группа бегом стала подниматься по широким ступеням.
Легко прыгая по лестнице, Минди осведомилась:
— А зачем все эти загадочные манипуляции с ручкой?
— "Снупи" — оружие самоубийц. — Ричард тяжело дышал. — Отпускаешь ручку — детонирует.
— А, значит, как только атташе-кейс ударится о купол и стекло разобьется...
Внизу вспыхнул ослепительный свет. Через долю секунды наших ушей достиг нарастающий грохот, вся гора зашаталась. Лестница покрылась трещинами, от нее отваливались целые куски и падали вниз. С зазубренного пика скатилась снежная лавина, обнажив каменистую вершину и торчащий на ней водолазный колокол — настоящий водолазный колокол двадцатого века, испещренный арабскими письменами. Приободрившись, мы кое-как поднялись на ноги. Если это не то, к чему мы стремились, а именно источник новой магии, — что ж, он послужит нам, пока не найдем настоящий.
Распростершись ниц, Ричард, Донахью и Джессика взяли друг друга за руки и нейтрализовали смертельную волну радиации. Все пространство вокруг нас заполнили сверкающие молнии. Мы ликовали, не задумываясь в тот момент о том, что через двадцать лет нам грозит перспектива погибнуть от рака. Когда мы были уже на ногах, все еще дул горячий ветер, гора слабо дрожала. Но отдыхать некогда! Вот победим — отдохнем. Ну а проиграем — предстоит вечный отдых.
— Тонкая работа, мне по душе! — Донахью встал на колени на земле.
— Даже от самой маленькой атомной бомбы может быть большая польза, — согласилась Минди.