— Я знаю Дуви, — сказала Рина, задыхаясь. — Я знаю и мать Дуви. Дуви играет с моим сыном Сплинтером, моим маленьким сыном.
Линджениец снова заговорил, и в наушниках зазвучал металлический голос переводчика:
— Какого цвета мать Дуви?
— Розового, — ответила Рина. И вновь суетливые поиски слова: розовый… розовый… В конце концов Рина показала на свое платье. Линджениец кивнул и сел на свое место.
— Рина. — Генерал Уоршем говорил спокойно, словно они находились на пикнике. — Что вы хотите?
— Торн сказал, что у вас сегодня последний день. Что у нас и линдженийцев нет общей почвы для переговоров, нет основы для соглашения ни по одному вопросу…
— А вы считаете, что есть?
— Я знаю, что есть. Наши сходства настолько перевешивают наши различия, что просто глупо сидеть здесь столько времени, пережевывать свои различия и ничего не узнать о сходстве. По своей сущности мы одинаковы… одинаковы… Я считаю, мы должны позволить им есть нашу соль, наш хлеб и принять их как гостей! — Она улыбнулась. — Слово “соль” переводится как “шриприл”.
Послышался приглушенный свист линдженийцев, а бледно-лиловый опять приподнялся и снова опустился в кресло.
Генерал Уоршем задумчиво взглянул на Рину.
— Но существуют противоречия… — начал он.
— Противоречия! — крикнула Рина. — Нет таких противоречий, которые нельзя разрешить, если два народа хотят узнать друг друга.
Она окинула взглядом стол, заметив с огромным облегчением, что выражение лица Торна смягчилось.
— Пойдемте со мной! — настаивала она. — Пойдите и посмотрите, как играют вместе Дуви и Сплинтер: маленький линджениец и наш малыш, которые еще не знают подозрений и страха, ненависти и предубеждений. Объявите перерыв, или перемирие, или что там нужно объявить и пойдемте со мной. Когда вы увидите детей, увидите, как вяжет миссис Пинк, мы обсудим этот вопрос как члены одной семьи… Ну, если вы и после этого будете думать о войне… — она развела руками.
Когда они спускались с холма, колени Рины так дрожали, что Торну приходилось поддерживать ее. Потом они стояли перед забором, глядя на лаз.
— Этот путь нашел Сплинтер, — сказала Рина. — Проход, как видите, узкий, так что придется ползти.
Выбравшись на ту сторону забора, она присела на корточки. Послышалось ворчание. Закусив губу, чтобы не рассмеяться, Рина наблюдала, как генерал Уоршем полз, распластавшись по песку, как на полпути застрял и вылез с помощью резких рывков.
Один за другим из лаза выползали линдженийцы и земляне. Жестом велев всем молчать, Рина повела их в заросли кустов, закрывавших пруд. Дуви и Сплинтер стояли у пруда, перегнувшись через барьер.
— Вот он! — кричал Сплинтер. — Там, на дне. Это мой лучший шарик!
Дуви глянул вниз.
— Шарик уйти в воду.
— Вот я и говорю, — сказал нетерпеливо Сплинтер. — А ты можешь закрыть нос, сложить уши и…
— Дуви ходить воду? — осведомился маленький линджениец.
— Ага, — кивнул Сплинтер.
Дуви скинул свою немудреную одежонку и скользнул в пруд. Когда он выскочил обратно, у него в кулачке было что-то зажато.
— Спасибо! — Сплинтер протянул руку. Дуви осторожно перевернул свою ладонь вниз, а Сплинтер сжал пальцы. Потом вскрикнул и раскрыл ладонь. — Ах ты противный! Это же какая-то рыбка! Отдай мой шарик!
Сплинтер наклонился, пытаясь достать другую руку Дуви. Началась потасовка. Поскользнувшись, они с плеском упали в пруд и исчезли под водой.
Рина кинулась к детям, но в этот момент на поверхности появилась мордашка Дуви. Он рывками тащил за собой отплевывающегося Сплинтера. Вытолкнув приятеля на берег, он присел на корточки, гладил Сплинтера по спине и свистел носом: просил прощения.
Сплинтер кашлянул и потер глаза кулачками.
— Ну и ну! — сказал он, шлепая руками по своему мокрому костюмчику. Мама мне задаст. Костюм весь промок. А где мой шарик, Дуви?
Дуви поднялся и пошел обратно к пруду. Сплинтер последовал за ним, потом заплакал.
— Дуви, а куда делась та бедная маленькая рыбка? Она же умрет без воды.
— Рыбка? — спросил Дуви.
— Да, — ответил Сплинтер, шаря в траве руками. — Скользкая маленькая рыбка, которую ты мне хотел подсунуть вместо шарика.
Дети копошились в траве, пока Дуви не свистнул и торжествующе не крикнул:
— Рыбка! — Он схватил ее и бросил обратно в пруд.
— Все, — сказал Сплинтер. — Теперь она не умрет. Смотри, уплывает!
Дуви опять скользнул в пруд и вернулся с утерянным шариком.
Кусты раздвинулись, вышла миссис Пинк. Она улыбалась поглощенным игрой детям, а потом, увидев молчаливую группу взрослых, широко открыла глаза и изумленно свистнула. Мальчики оторвались от игры и проследили за ее взглядом.
— Папа! — закричал Сплинтер. — Ты пришел поиграть? — И он помчался к Торну, раскинув руки. Сплинтер только на несколько шагов опередил Дуви, который с возбужденным свистом несся навстречу высокому бледно-лиловому линдженийцу.
Рина с трудом подавила смех, глядя, как были похожи в этот момент Торн и линджениец: оба хотели ласково встретить своих отпрысков, но при этом сохранить достоинство.
Миссис Пинк нерешительно подошла к остальным взрослым и встала около Рины. Сплинтер забрался на руки Торна и крепко обнял его.
Генерал Уоршем наблюдал за бледно-лиловым линдженийцем, которому Дуви что-то насвистывал и напевал, показывая горсть ярких цветных шариков. Генерал посмотрел на Торна, потом на остальных.
— Предлагаю перерыв, — сказал он. — Чтобы мы могли изучить новое положение дел.
Рина почувствовала внутри какую-то пустоту и отвернулась, чтобы миссис Пинк не увидела, как она плачет. Но миссис Пинк была слишком занята цветными шариками, чтобы увидеть ее слезы — слезы надежды.
От английского слова pink — розовый. (Примеч. пер.)
