Юче гордился своей ролью гида. Он показывал нам пустынные бухты, не обсиженные туристами. Голова шла кругом от умопомрачительных пейзажей. Кое-где вдоль берега виднелись арки и акведуки античных городов. Город Фазелис, город Олимпос… Греческие колонии, разбросанные по побережью. Мы сделали несколько остановок. Я щелкала фотоаппаратом, Арина с удовольствием позировала. Я в объектив ее маленькой видеокамеры попадала очень редко.
Наконец, вымотанные жарой, мы снова забились в машину.
— Если вы не устали, я бы свозил вас еще в одно место, — сказал Юче, раздавая нам банки с колой.
— Поехали, поехали, мы не устали! — заявила Арина, в изнеможении обмахиваясь панамкой. Холодную банку она зажала между коленями. — А что за место? Какая-нибудь древность? Мне нравятся древности.
— Нет, это просто деревня. А в ней — такой особенный магазинчик. По крайней мере, года полтора назад он там был. Честное слово, таких сувениров вы не купите нигде. Маша, ты как, не устала?
— Нет, конечно, — не успела я открыть рот, как Арина ответила за меня. Юче удовлетворенно кивнул, и вскоре, съехав с шоссе, машина поползла по каменистой деревенской улице. Вдоль нее росли невысокие деревья, в их темно-зеленой кроне светились золотые шары.
— Смотрите! Апельсины! — восторгалась Арина. — Прямо на деревьях!
Она, наверно, думала, что апельсины растут в супермаркетах…
Стайка тощих длинноногих цыплят порскнула из-под колес. На балконах домов неподвижно несли вахту замотанные в черное пожилые турчанки. У небольшого кафе, развернув стулья к дороге, чинно пили кофе мужчины. Стройная девушка в низко надвинутом на лоб платке покупала что-то у торговца сладостями. Я с любопытством наблюдала чужую жизнь.
Юче остановил машину возле темной витрины. Над входом в низенькое помещение висела надпись на турецком. Арина, прищурившись, пыталась ее разобрать.
— Си…хи… Что здесь написано?
— Волшебные вещи, — улыбнулся Юче.
— Ничего себе! Звучит многообещающе.
Арина первой, а мы за ней вошли внутрь. И оказались после яркого солнца в кромешной тьме. Свет лился только из маленького квадратного окошка почти под самым потолком.
Привыкнув к полумраку, я огляделась.
Мы с родителями уже заглядывали в сувенирные лавки. Глаза там разбегались от изобилия ярких, но бесполезных вещей. Расписные тарелки с надписью "Кемер", ониксовые фигурки, коробки рахат-лукума и мешочки со специями, узорчатые башмачки и всевозможные висюльки с синим турецким глазом-талисманом… Навязчивые продавцы: бери, бери, карашо! Гуд прайс!
Здесь не было ничего похожего. Никакого блеска и пестроты. Правда, и ничего волшебного. Простая посуда. Обувь, причем, похоже, "секонд-хэнд". Несколько женских платьев по местной моде. Ряд кальянов у стены. Вполне европейские фарфоровые статуэтки — бабушкины слоники на счастье, собачки, кошечки, барышни… Была еще парочка красивых кукол в национальных нарядах.
— Мерхаба, эфенди, — тихо сказал Юче.
Я обернулась и вздрогнула. В углу за прилавком неподвижно сидел старик. Он был похож на муляж — сухонький, морщинистый и весь какой-то пыльный. Давно здесь сидим, дескать… Услышав голос Юче, старик слабо пошевелился и пробормотал что-то неразборчивое.
Арина присела на корточки пред одним из кальянов.
— Смотри, какая стильная штуковина!
Кальян действительно был изящный. Не из самых больших, не из самых броских. В основании — колба из дымчатого стекла. На черном горле — серебряная паутинка. Шланг — или как это называется? — тоже черный, с серебряным мундштуком на конце.
— Хау мач? — спросила старика Арина.
— Три хандрит.
— Лир?
— Доллар. Три хандрит доллар.
— Хау-хау?! — возмутилась Арина. — В смысле, сколько-сколько? Юче, скажи ему: пятьдесят, и ни цента больше!
Юче вступил в торг. Обычно, торгуясь с восточными продавцами, цену можно сбросить вдвое, а если повезет, то и вчетверо. Но старик неожиданно оказался несговорчивым.
— Три хандрит доллар, — твердил он заезженной пластинкой.
— Не пойму, чего он душится, — надулась Арина.
— Он говорит — это настоящее серебро. Очень старое. Ручная работа, — заступился за соотечественника Юче и с важным видом достал бумажник.
— Можно сделать тебе подарок?
Арина возмущенно фыркнула.
— Ну вот еще! Ты думаешь, все русские девушки продажные? Фиг тебе!
— Да ничего я такого не думаю, — опешил Юче.
— Я сама в состоянии купить себе все, что захочу, — заявила Арина и вытащила из сумочки деньги.
Я не вмешивалась. У богатых свои причуды. Лично у меня с собой было десять долларов. А триста — это треть нашего отпускного бюджета.
— Блин, у меня только двести! — с детской обидой воскликнула Арина.
— Давай, я заплачу остальное, — робко настаивал Юче.
— Ну хорошо, — решилась она. — Давай тогда пополам. Сто пятьдесят и сто пятьдесят. Учти, это в долг. Я тебе сегодня же верну.
Арина хотела взять с пола кальян, но старик неожиданно шустро подхватил его и поставил на прилавок. Одной рукой он пододвинул кальян, другую протянул за деньгами. Арина протянула ему свою половину, а Юче свою. Старик гнусно хихикнул. Уродливый кадык дернулся, как живое существо.
Мы вышли из лавки — как будто вылезли из пещеры на поверхность земли. Солнечный свет больно ударил по глазам. Арина прижимала к животу свое сокровище. На голубой маечке появились серые следы.
— Блин, он грязный! И даже в паутине. Но все равно красивый. И вообще, я обламываться не люблю. Раз понравилось — надо купить. Юче, спасибо. Я тебе сегодня же вечером деньги отдам.
— Как хочешь. О! — он ударил себя по карманам. — Я, кажется, забыл взять сдачу.
Мы все вместе вернулись в лавку. Но за прилавком стоял уже не старик, а молодой человек. Он доброжелательно нам улыбнулся и тут же начал строить глазки Арине. Но стоило Юче с ним заговорить, как улыбка сбежала с его лица. Он что-то быстро говорил и энергично мотал головой. Юче настойчиво повторял одну и ту же фразу. Потом покачал головой, махнул рукой и подтолкнул нас к выходу.
— Ну что? — теребила его Арина. — Он вернул деньги? Нет? Почему?
Юче задумчиво покачал головой.
Когда к ужину мы вернулись в отель, Юче подал Арине кальян и вдруг попросил ее:
— Можно, я его возьму себе на один вечер? Хочется показать отцу. Он разбирается в старинных вещах.
— Только не сегодня, — Арина мертвой хваткой вцепилась в кальян. — Я тоже хочу показать его маме. Ну что, вечером там же, где и вчера? Я обязательно принесу тебе деньги. И все-таки, Юче, признавайся, что сказал тебе этот жулик в лавке?
Казалось, Юче колебался: отвечать или не отвечать? Потом все-таки ответил:
— Он сказал мне, что эта лавка принадлежала его покойному отцу. Он торгует здесь по очереди с сестрой. Он слыхом не слыхивал ни о каком старике. И у него никогда не было серебряного кальяна.
Глава 2. Разрешительница затруднений.
Мы немало поговорили об этой странности, когда вечером ждали Юче за столиком у бассейна. Но он не появился. Мы просидели до конца анимации, а потом еще пару часов. Арина дергалась.
— Ну вот и куда он пропал? Я же ему деньги должна!
— Похоже, ему твои деньги не очень-то нужны.
— Да мне плевать, что там ему нужно! — психовала Арина. — Это мне нужно отдать! У меня принцип: я подарки принимаю только от своего бой-френда. Юче, как ты догадываешься, я в этой роли не вижу.
— Почему? Ты же ему нравишься, — неискренне сказала я.
— Мало ли! Я здесь не вижу перспективы. Сто раз смотрела по телеку, как наши дурехи выскакивают замуж за этих восточных принцев и как плачут потом. Нет уж. Со мной этот номер не пройдет. Да и честно говоря, не заметила, чтобы он так уж пытался за мной ухаживать.
Последние ее слова немного подняли мне настроение.
На следующий день после пляжа Арина потащила меня на ресепшен.
— Спросим у его отца.
— Ты с ума сошла? — упиралась я.
— А что здесь такого? В конце концов, верну деньги папаше. Уж он точно возьмет и не будет ломаться.
Арина абсолютно не видела никаких препятствий. Оставив меня стоять столбом в стороне, она вытрясла душу у администратора с требованием подать ей немедленно господина Юксела. В конце концов к нам вышел статный седоватый турок с усами на тонком лице, в безупречном черном костюме, похожем на фрак.
На вопрос о Юче он улыбнулся непроницаемой вежливой улыбкой и ответил по-английски:
— Мой сын должен был срочно уехать, мисс.
— Куда? Почему? Он собирался с нами встретиться!
— Его планы поменялись внезапно, мисс.
— Вот черт! — выругалась Арина. Потом снова перешла на английский: — Но я должна ему денег! Вот!
Она потянула Юкселу зажатые в кулаке доллары.
— Не надо, — по-русски сказал Юксел. И для убедительности отвел Аринину руку.
