Ознакомительная версия.
«Урчит, — подумал инспектор. — Значит, сытая. Наелась и пришла ко мне понежиться…»
— Ну всё, Диночка, — сказал он мягким командным голосом, — я пойду.
Дина благосклонно зевнула и вцепилась когтями в брюки полицейского. «Может, всё-таки не поела?» — подумал Георг и осторожненько, не снимая кошку с колен, пошёл на кухню. При этом он был вынужден согнуться и семенить, напоминая со стороны служителя тайного культа, который собирается принести жертвоприношение на алтарь свирепого бога.
Алтарь, то есть поднос, остался нетронутым.
Инспектор сел на стул и продолжил глажку, прикидывая, на сколько минут нежности и ласки его хватит.
На четвертой минуте Дина, ни слова не говоря, соскочила с полицейских колен и набросилась на еду, как будто впервые её увидела.
Инспектор на цыпочках вышел в прихожую, взял там ботинки и китель и выкрался из квартиры.
* * *
Георг любил жену даже теперь, когда давно перестал её любить.
Во-первых, она красивая. Этого у неё не отнять, хотя сама Виктория уверяла, что Георг отнял её молодость, а также красоту и здоровье. Кстати, молодость и здоровье у Виктории тоже не отнять. Даже силой.
Во-вторых, она всегда безукоризненно выглядела. Георг следил за ней семь лет супружеской жизни, но не было ни дня, чтобы она не следила за собой. Ещё до свадьбы он ночью влез в девичью спальню и предложил сбежать на край света (и она согласилась!) — и Вика выскочила в окно идеально накрашенной, в блузке и джинсах под цвет его мотоцикла. Много позже, в день развода, Георг догадался, что она заранее оделась и накрасилась, ожидая предложения. Но в тот вечер будущий инспектор был настолько поражён выскочившей в окно гармонией, что повёз Вику не на край света, а под венец.
В-третьих, она замечательно и эмоционально говорила. Особенно когда была в ярости…
Георг вздрогнул, возвращаясь на землю. Виктория молча смотрела ему в глаза. Это означало, что вопрос задан и ответ требуется немедленно, причём уже давно.
— Нет! — твёрдо сказал инспектор.
— Что значит «нет»?! Я его спрашиваю, когда ты заберешь свой мотоцикл, а этот мне что в ответ?!
«А вот с грамматикой у неё всегда были проблемы», — мысленно вздохнул полицейский.
— Гараж у нас общий! — Георг заговорил лаконично, помня главный принцип: «Меньше слов — меньше придирок к словам». — Значит, и мой тоже. И мотоцикл…
— Он уже не общий, дурья твоя башка, чем ты в неё слушаешь?! — Виктория перешла на тембр, пугающе напомнивший недавнюю сцену в прихожей с Диной. — Я уже нашла покупателя! Это его гараж! А если ты не выбросишь своё… хлам, то можно пенять на что хочешь!
— Нет, — повторил инспектор.
Оказалось, рычать и шипеть одновременно умеют не только кошки. Георгу почудилось, что даже нижняя часть туловища Виктории совершает те же самые движения, что и Дина. И бежать было некуда — вокруг располагалось малопригодное для баррикадирования летнее кафе.
За мгновение до того, как сходство Дины и Виктории превратилось из ужасающего в окончательное, Георг встал и почесал бывшую жену за ухом.
Нежно и ласково.
Внутри Виктории выключился звук и, кажется, отрубился мозг.
— Ах ты, зверя моя, — сказал инспектор, — хорошая.
Виктория моргнула, что вызвало автоматическое захлопывание нижней челюсти.
— Раз мотоцикл мешает, — сказал Георг, продолжая почесывать бывшую жену за ушком, — то и чёрт с ним. Выбрасывай.
— Правда?.. — пролепетала Виктория.
— Или я сам выброшу. А помнишь, как я тебя на нём увёз?
— Я потом неделю красилась и одевалась, как твой байк… — прошептала Виктория.
Георг понял, что сейчас бывшая супруга заурчит на всю улицу, а это уже перебор. Он перестал чесать и сел на место.
— А знаешь, — помолчав, сказала Виктория, — ну и пусть стоит.
— А покупатель?
— Ай… Это бывший муж.
Георг вздрогнул. «Зря я её не слушал, — подумал он, — неужели она меня убедила купить гараж, который и так наполовину мой?»
Виктория пояснила, возвращаясь к привычному тону:
— Второй бывший. Он козёл и совершенная тупица.
— А я? — зачем-то спросил инспектор.
— А ты… — Виктория приопустила тон до ворчливого. — Ты изменился. Избрился весь… Носки надел новые… хоть и разные…
В мобильнике Георга брякнула sms:
«Георг! Беда! Приезжайте! Срочно! Мари».
Такое нетипичное послание от самой хладнокровной в мире полицейской могло означать только одно: случилась беда и Георг должен срочно приехать.
— Мне надо срочно ехать, — сказал полицейский, вставая.
— К курсантке своей едешь, — поджала губы Виктория.
Георг, поразившись проницательности и осведомлённости бывшей жены, кивнул.
— Красивая? — ревниво спросила бывшая жена.
Георг покачал головой:
— Умная.
— Ну тогда ладно, — тут же успокоилась Виктория. — Ну… звони, когда вернёшься.
— Непременно позвоню, — сказал Георг.
И с удивлением понял, что не врёт.
Солнце было круглым и горячим, море искрящимся и теплым, ветерок ласковым и освежающим, а Ирэн и Мари самыми красивыми на пляже. Что ещё нужно для счастья?
Если бы сёстры с детства воспитывались в строгости, то ничего. Если бы они воспитывались в строгости, их бы и на пляже не оказалось. Но воспитывались сёстры в любви и ласке, поэтому Мари было нужно вернуться в номер, чтобы прочесть дополнительную литературу по специальности (С. Кинг, «Кот из ада»), а Ирэн были нужны приключения.
— План такой, — заговорщицки шептала Ирэн. — Ты идёшь в море, а я стою на берегу, отвлекаю внимание. Ты заплываешь за буйки…
Мари кивнула на красно-чёрные таблички «За буйки не заплывать», которые торчали по всему пляжу.
— Вот это для кого написано?
Сами буйки покачивались метрах в ста от берега. Вдоль них курсировали две моторки спасателей — красная и белая.
— Написано для читателей, — недовольно сказала Ирэн. — А мы красивые отдыхающие. Ладно, ты не доплываешь до буйков и делаешь вид, что тонешь. А я делаю вид, что испугалась, и кричу: «Человек тонет! Спасите!» Вон тот красивый спасатель бросается на помощь, героически тебя спасает, на руках выносит из бушующего моря, естественно, влюбляется, и вас уносит, кружа, романтическое приключение! Ты только представь!
Мари честно попыталась представить всю эту дурость. И у неё почти получилось, если бы не полицейская привычка просчитывать все варианты.
— А если меня из умеренно волнующегося моря вынесет не тот красивый спасатель, а тот лысый?
Ирэн наморщила носик:
— Лысый не годится. Пусть вынесет красивый.
— Пусть, — согласилась Мари. — Только не меня, а тебя.
— Вот ты трусиха! — радостно сказала Ирэн. — Ладно, договорились. Значит, я иду в море, а ты отвлекаешь внимание…
— А я иду в номер, — Мари встала. — А то ещё так отвлеку внимание, что ты только зря барахтаться будешь.
— А вдруг я без тебя на самом деле утону, — жалобно протянула Ирэн, сделав глазки, как у бедной Дины.
Такую глупость Мари даже комментировать не стала. Близняшки с детства плавали, как две рыбки-мандаринки.
Оставшись единственной красивой девушкой на пляже, Ирэн вздохнула, впрочем, не слишком тяжело. Попытки втянуть Мари в романтику она предпринимала скорее по инерции. Каждый кандидат в бойфренды надоедал Мари за неделю, а два (2) коротких романа окончательно убедили её в бессмысленности траты времени на «отношения». Ирэн бойфренды надоедали ещё быстрее, но это всегда была не более чем уважительная причина переключиться на следующего.
Девушка вошла в воду и поплыла к линии буйков. Красная спасательная лодка, как акула, двинулась ей наперерез. Большого красно-белого поплавка они достигли почти одновременно.
— Девушка, за буйки заплывать запрещено! — нервно крикнул полный лысый спасатель.
— Да что вы, — сказала Ирэн, переходя к стилю «красиво плывём на спине», — у меня и в мыслях такого не было.
Толстый/лысый уставился на красиво плывущую девушку. Ирэн (просто так, чтобы не терять хватку) несколько раз повела бедром. Потом вторым. По остекленению глаз спасателя стало понятно, что у него в мыслях сейчас нет ничего.
Ирэн довольно хохотнула, выплюнула воду и поплыла вдоль ряда буйков в сторону правильного спасателя. Неправильный, как хвост за русалкой, двинулся следом. Ирэн несколько раз оглянулась. Сквозь бессмысленные глаза спасателя просматривалась изнанка лысины.
Ирэн перешла к баттерфляю.
Теперь её заметил и спасатель на белой моторке, молодой и красивый. Он так резко стартовал в направлении Ирэн, что чуть не утопил толстуху на надувном матрасе, которая уже пять минут допытывалась, как меняется температура в зависимости от глубины.
— Девушка! — издали закричал молодой/красивый. — Не заплывайте за буйки!
Ознакомительная версия.
