Наш новый знакомый замолчал, поглядывая на нас.
– И где этот медальон? – дотошно поинтересовалась Светлана.
Меня, если честно, мучил тот же вопрос. А то наплел….
А где факты? Доказательства?
Степан, молча, расстегнул куртку. На его груди сверкнули драгоценные камни, вделанные в темную – странной изломанной формы пластину. Светка, тут же сцапав медальон, восторженно им повертела, а я не удержалась от шпильки.
– На барахолке купил?
Подруга, укоризненно пнув меня под столом, вдруг заступилась за археолога.
– Человек пытается быть убедительным, а ты ехидничаешь! Стыдно, Таня!
– Ой, Свет, я тебя умоляю! Неужели ты веришь в эту бредятину? Ты, дядя, случаем не писатель-фантаст? – язвительно фыркнула я. – Откуда такая буйная фантазия? Интересно, и как должно произойти это перемещение?
Дядя оглядел нас поверх очков.
– Просто! По плану того мага, мы должны собраться все трое в определенном месте, в определенное время, и медальон-портал – откроется.
– И когда назначено время, этого предполагаемого перемещения?
– Сегодня.
– Во сколько?
Он молча взглянул на часы, поднял взгляд на меня, медленно перевел на Светку. От недоброго предчувствия у меня похолодело в животе.
– Ничего не получится! Этого не может быть, – прохрипела я.
(Почему-то всегда, когда волнуюсь, у меня пропадает голос.)
– А я бы не отказалась попутешествовать по мирам. Только с обратным билетом, – мечтательно улыбнулась подруга.
– Так в какое время должно случиться перемещение?
Степан угрожающе уставился на меня блюдцами очков и медленно процедил:
– Три…. Два…. Раз!
Ничего не произошло.
– Ха-ха, – начала я и ошеломленно замолчала, глядя, как археолога, а потом подругу засасывает невидимая воронка.
Выглядело это так неправдоподобно, что я с силой потерла глаза и огляделась. Неужели этого никто не видит?
Галлюцинации!
Реальный мир покачнулся, уменьшился до маленького светящегося шарика и рассыпался дождем разноцветных брызг.
Не умеешь пить – не пей
Из личного опыта
Я очнулась, и некоторое время лежала, прислушиваясь и разглядывая темноту сквозь закрытые веки. В нос лез мерзкий, надоедливый запах гнилой соломы, а от непрекращающегося писка и шороха раскалывалась голова.
Да-а, какое странное самочувствие, будто проснулась на утро после Нового года в институтской общаге! Интересно, а какой сегодня день? Мне ж в понедельник надо сдавать отчет! Ужас! Вот это мы со Светкой напились, а главное, с чего? С бутылки шампанского?! Кошмар!
Я решила еще немного полежать, наивно полагая, что все это мне снится. Еще немного и я проснусь на своем стареньком диванчике. Наверное…
«Выживу – пить не буду!» – в очередной раз торжественно поклялась я, мучительно пытаясь вспомнить вчерашний день, а точнее вечер. – «Интересно, а если я не дома, то где? Неужели мы вчера куда-то поехали после ресторана?»
Если честно, то я не очень-то помнила, как мы оттуда выходили. А точнее, не помнила совсем.
Писк и шуршание не прекращались, действуя на нервы не хуже электропилы, а любимый, скрипучий диван – наследство бабушки, подо мной так и не появился. Подозрительные мысли заворочались надгробными плитами, вызывая дикую головную боль.
Нда-а…. Какую же дрянь мы вчера пили? Официант клялся и божился, что это настоящее французское шампанское, но, судя по моим нынешним ощущениям, эти, так называемые «французы», его бодяжили в соседнем подвале! Эх, сейчас бы пивка-а, на худой конец и минералка бы не помешала.
Совладав с противной дрожью, я перевернулась на бок и для достоверности пошарила руками возле себя.
Вот черт! Похоже, попала!
Вместо теплого дивана нащупывалось что-то шершавое и колючее. Глаза, от неожиданности, широко открылись, и я подавилась криком, увидев перед собой целую тучу мышей. Мало того, что они были ростом с полугодовалого кролика, так еще и деловито копошились в той же груде соломы, на которой лежала я. Освещаемые лучом света, падающим откуда-то сверху, они, казалось, совершенно меня не замечали.
Интересно, сколько же нужно было здесь проваляться, чтобы местная фауна так нахально начала меня игнорировать?
«Офигеть» – цензурно подумала я. Опираясь на руки, поднялась и огляделась. – «Это куда ж меня занесло?!»
Судя по всему, я находилась в каком-то подвале. Чуть в стороне от меня, над головой, светился квадрат люка, возле которого стояла старая, хлипкая на вид, деревянная лестница.
«Это ж надо было так «накушаться» – не успокаивалась совесть, травя и без того «травленную» алкоголем душу. – Интересно – что, а вернее – кто ждет меня наверху?! И где Светка? Та-ак, пора отсюда выбираться!»
Под руку попался короткий, увесистый дрын, которым я на всякий случай вооружилась. Как ни странно – это придало уверенности, а вот встать на дрожащие ноги получилось не сразу. Расшугав всех мышей, я доползла до светящегося квадрата и, цепляясь за скрипучую лестницу, с опаской полезла вверх.
* * *
Наверху раздавалось монотонное бормотание, иногда переходящее в тихое мурлыканье. Я насторожилась. С опаской прислушиваясь, повисела в метре над землей, а потом плюнула и полезла дальше. Терять мне все равно уже нечего! Чего я боюсь? Ведь не убьют же! А выбираться из этого мышиного притона как-то нужно.
Ветхие перекладины гнулись и скрипели, ругая меня за то, что я их потревожила, грозя сию секунду развалиться под ногами. Наконец, моя голова поравнялась с полом. Я осторожно выглянула.
Оригинальненько! Это что ж, неужели, как и боялась Светка, нас «переместили» на чью-то дачу?
Я крепче сжала свое оружие.
В просторной комнате, оформленной в допотопно-крестьянском стиле, у огромной печи суетилось существо, невысокое, одетое в холщевую одежду, обросшее рыжими спутанными патлами. Занятое приготовлением обеда, оно абсолютно меня не замечало. От ароматных запахов проснулся зверский голод. Привлекая внимание, я кашлянула.
– Извините меня, дяденька, гм…, а может тетенька? Ну, короче, мне в вашем подвале спать не прикольно, да и мышей, граждане, вы развели-и-и… Жуть! Вы бы их хоть потравили, прежде чем гостей звать! А я проснулась, смотрю, а где люди, еда, минералка? Вот и выползла на свет божий. Кстати, а как вас зовут? – я окончательно выбралась и, подогнув ноги, уселась на пол, держа дрын наготове.
Существо от неожиданности вздрогнуло и обернулось. Некоторое время мы таращились друг на друга. Я даже открыла рот, собираясь немного повизжать, но меня опередили! Раззявив пасть, оно так переливчато заверещало, что я заслушалась. Несколькими прыжками пересекло комнату и, открыв лбом дверь, вылетело вон.
Закрыв рот, я обиженно пожала плечами. Нет, ну ладно если бы завопила я! Так у меня на то имелся повод! Еще бы! Думала увидеть кого-то цивилизованного, а встретила заросшего бородой, рыжего, лохматого дядю. Но отчего он так испугался меня? Подумаешь, вылезла из подвала тетя с помятой рожей, явно с бодуна, с соломой вместо волос и в грязной куртке, но согласитесь, это не повод так бурно реагировать!
На улице, помимо переливчатого верещания, послышался чей-то деловитый бас. Вот блин, попала! Еще примут за воровку. Хотя, что тут брать? Не выпуская из рук дубинку, я подошла и выглянула в занавешенное серой тряпкой окно. Впрочем, окном это назвать было трудно, скорее прорубленная в стене дыра, затянутая непрозрачной пленкой. Не разглядев ничего, кроме мутных силуэтов, я решила не портить глаза и с интересом огляделась.
Я оказалась в доме – не доме, скорее срубе, с грубо вырезанными в нём двумя квадратами окон. На полу, выдраенном до блеска, стоял грубо сколоченный из белого дерева стол, в окружении четырех табуретов. Огромную свежевыбеленную печь, сверху устилали шкуры. Стоявшая рядом с ней длинная лавка, завершала более чем скромную обстановку.
Хм, в какую деревню меня занесло?
Подумав, я решительно уселась на скамейку, привалясь спиной к теплому боку печки. Вот с места не сдвинусь, пока мне пальцем не покажут, в какой стороне мой город «N»!
Вспомнив нехорошим словом Светку, я стала ждать.
Тем временем на улице переливчатые вопли постепенно стихли. Послышались тяжелые шаги, идущие к дому. Дверь, протяжно скрипнув, распахнулась, и на пороге нарисовался широкоплечий черноволосый верзила. На вскидку лет сорока. На высокий загорелый лоб падала кудрявая челка, а из-под кустистых бровей на меня, с восторженным любопытством, уставились глубоко посаженные синие глаза. Низ его лица скрывала густая борода, слюнявчиком украшая грудь. Вдруг губы великана растянулись, обнажив неожиданно белые зубы, а его мясистый нос при этом потешно сморщился.
