Так вот где прячется живая легенда! И я – я! – буду у него учиться! Ура! Что там нужно делать, бумажки перебирать? Да, пожалуйста! Сколько угодно! А еще я могу кофе варить и тапочки приносить тоже, если понадобится!
Но, может, все-таки обозналась?! Да нет, точно он. Мало того, что очень редко встретишь двух эльфов с одинаковыми именами, еще и внешность совпадает полностью. Высокий, глаза синие, с прищуром, над левой бровью небольшой шрам. Волосы черные, неровно и коротко стриженые… Я осознала, что пялюсь во все глаза на это легендарное чудо, а мыслю при этом какими-то ориентировками! Все-таки годы в Академии не прошли даром, канцелярщина въелась в плоть, кровь и мозг. Такой… сам… живьем!!! Ах-х…
Соболиная бровь аристократически выгнулась, губы тронула любезная улыбка.
Я печально понурилась. Я же все-таки графомаг-мыслечтец, пусть не самый лучший, но все же… Фальшь я чувствую.
Ну и ладно! Ну и пусть! Зато я буду с ним работать и у него учиться! Пожалуй, это был первый раз, когда я поняла, что по-настоящему хочу заниматься своей профессией. Уже кое-что, не правда ли?
В общем, по коридору вслед за легендарным сыщиком я топала вполне уверенно, пытаясь замаскировать щенячий восторг нарочито-унылой физиономией. Авось сразу не раскусит.
* * *
Однако же, не судилось сбыться скромным планам следователя. Едва Эрин пристроил свою подопечную к папкам и бумажкам, как омерзительно резко зазвонил внутренний телефон:
– Эрин, детка, не хочешь зайти в гости? – ласково поинтересовался Роин сын Норина. – Я тебе такое покажу…
Зрелища, которыми изредка баловал соратников штатный патологоанатом, были предназначены для существ с очень крепкими нервами и желудком. И вовсе не из вредности характера, нет. Гном искренне и самозабвенно любил свою работу, и, будь она менее специфической, обязательно брал бы её на дом. При этом Роин так же честно не понимал, как можно не восхищаться тончайшими оттенками и изысканной формой циррозной печени или снежно-голубоватым блеском надкостницы. Особенно уважал достойный гном процесс эксгумации и неизменно пытался заманить на повторное вскрытие многолетнего покойника зрителя, способного разделить его профессиональный восторг. Брезгливых и впечатлительных Роин презирал, считая недостойными почетной службы в НЧЧК и сопровождаемой её высокой зарплаты. Эрин же входил в то небольшое число стойких и уважаемых, только потому, что был эльфом и умел хорошо скрывать истинные эмоции и чувства. Хотя и его иногда мутило при виде Роиновых подопечных, особенно тех, которые прежде чем попасть на стол к патологоанатому, провели зиму в лесу присыпанные снегом.
– Сейчас приду, – заверил гнома Эринрандир, и уже было собрался выполнить обещание, как его окликнула Нолвэндэ:
– А можно мне с вами?
– Я к патологоанатому на вскрытие, – честно пояснил эльф.
– А я не боюсь трупов, – заверила его ясноглазая напарница.
– Да?
С одной стороны, Нолвэндэ ему еще не успела сделать ничего плохого, а с другой стороны… может быть, и в самом деле барышня окажется достаточно стойкой к натюрмортам Роина. Хотя вряд ли. На всякий случай, Эрин незаметно прихватил с собой флакончик нашатырного спирта.
– Ну, пошли.
Мертвецкая располагалась в глубоком подвале, таком мрачном, что даже у сильных духом и телом гоблинов помимо воли тряслись коленки и потели ладошки. Узкий, скупо освещенный зловещего вида мутно-зелеными лампочками, коридор вел прямиком к массивной железной двери, крепко запертой изнутри на три засова. Справа от створки красовалась ярко-оранжевая кнопка звонка размером с кофейное блюдце. Эрин со всей силы надавил на неё и не отпускал, пока дверь не открыли. Он знал, что Роин любит слушать в наушниках музыку и медленно реагирует на вызов, увлеченно ковыряясь в чьих-то внутренностях. Счастливый, как ребенок, получивший ко дню рождения игрушечную модель кузнечного цеха, гном распахнул дверь настежь. Он насвистывал арию Саурона из классической оперы «Феанор-суперстар», радостно потирал руки в резиновых перчатках, не обращая внимания на забрызганный черной кровью длинный фартук. Для удобства в работе он заплел жесткие рыжие волосы в две косы, торчавшие над ушами как рога боевого гномьего шлема. И никто на свете не сумел до сих пор переубедить Роина в том, что с такой прической он выглядит крайне комично.
И без того сияющий взор Роина обрел небывалую яркость при виде юной эльфийки. Дамы не часто баловали патологоанатома своим вниманием прямо на рабочем месте. Откровенно говоря, их можно было понять.
– Здравствуйте, милая барышня! Как я рад вас лицезреть! – рассыпался в любезностях радушный хозяин анатомички. – Такая честь! Такая честь!
– Её зовут Нолвэндэ, – поправил Эрин. – Моя практикантка.
– Изумительное имя! Как повезло Эрину! – продолжал щебетать Роин, между тем переходя непосредственно к делу. – Позвольте представить вам моего очаровательного подопечного – господина Бе-Бе.
Лежащий на столе зомби со вскрытой грудной клеткой и брюшной полостью зашелся в идиотическом смехе и попытался помахать рукой в знак приветствия. При этом у него отвалились указательный и безымянный пальцы, а средний остался на месте, от чего жест живого мертвеца превратился из пугающего в откровенно непристойный.
– А ну перестань баловаться! – по-отечески строго предупредил гном, пригрозив пальцем некстати развеселившемуся зомби. – Ай-ай-ай, как нехорошо ты себя ведешь.
– Бе-бе-бе! – весело передразнил патологоанатома вскрываемый.
Его потому и называли даже в официальных документах «господином Бе-Бе», потому что ничего более определенного о личности несчастного установить пока не удалось.
– Не обращайте внимания, леди Нолвэндэ, скоро он окончательно затихнет, заклинания осталось совсем чуть-чуть, – уверял девушку жизнерадостный гном. – Будет смирненький, как и подобает покойнику.
– Показывай, что хотел, – напомнил Эрин.
Утешало одно – что позавтракать он сегодня не успел. Господин Бе-Бе своим видом отнюдь не радовал взгляд и помещение не ароматизировал.
* * *
Хотите, я раскрою самый страшный секрет нашей семьи, вернее, мужской ее части, а? Точно хотите? Уверены? А все равно раскрою! Так вот, начать придется издалека, точнее, издавна. Однажды, давным-давно, когда меня еще и на свете не было, громыхала и полыхала Вторая Пиндостанская война. И как-то раз звено отважных грифонолетчиц было отправлено на выручку группе спецназа, попавшей в окружение. Ну, прилетели, отбомбились и начали эвакуацию. А вы представляете себе, вообще-то, что такое грифон? Грифон – это, по сути, здоровенный кот с крыльями. Чем пахнет кот? Правильно! Кот пахнет котом, или, как метко выражается мой папуля, кошатиной. Притом сила и… м-м-м… густота запаха пропорциональна размеру грифона. Мамин грифон был просто ну очень большой. А папу с детства выворачивало от кошачьих ароматов… Но все-таки, когда отважная Аэриэн лихо погрузила раненого эльфа-снайпера на «борт» своего летуна, он оказался единственным из всего отряда, кто, извиняюсь, не блевал всю дорогу до базы, несмотря на то, что висел почти что вниз головой. На прекрасную летунью это обстоятельство произвело прямо-таки сокрушительное впечатление… А теперь – внимание, секрет! Семена горчатки. Невзрачная такая огородная травка, сорняк. Обоняние отбивает начисто. И вообще… успокаивает. Собственно, меня потому из Академии и не выгнали, что на обязательных экскурсиях в анатомический театр я выказывала истинно эльфийскую выдержку и хладнокровие, несказанно удивляя преподавателей. А все папуля! Не расскажи он мне об этом чудодейственном средстве, засыпалась бы точно. А так ничего, и монстриков всяких мутировавших препарировала с каменным лицом, и в мертвецкой не блевала ни разу. От укачивания травка эта тоже очень помогает. В обязательные семейные вылеты на грифонах (мамочка у меня – энтузиастка и пропагандистка здорового образа жизни и экстремального отдыха) мы с папулей втихую эти самые волшебные семена жевали целыми горстями. Так что к походу в морг я была готова если не морально, то хотя бы физически. Опозориться пред синими очами легендарного Эринрандира? Никогда! Пара щепоток горчатки, тайком съеденных во время пути по коридорам Управления – и знаменитое эльфийское хладнокровие налицо. И на ароматы препарируемого зомби мне было теперь наплевать. Выглядел он, правда… Но ничего! То, что я на личико слегка позеленела… так это у них тут лампы такие!
Где-то через час-полтора начнется обратная реакция, и моя теперешняя невозмутимость выйдет мне боком, но это будет через час. А пока – знай наших!
Едва удержавшись от торжествующего взгляда в сторону наставника, я изобразила на лице этакое серьезно-внимающее выражение и с умным видом принялась кивать в такт речам колоритного гнома-анатома. В судебной медицине я разбираюсь так же хорошо, как и в устройстве крылатой ракеты, но изображать восторженное внимание мне это не мешало нисколько. Главное, не приглядываться к, так сказать, объекту исследования.
