Кроме того, Дженни наградила ее довольно ядовитым взглядом. Тиффани без труда поняла, что он означал. Когда-то Тиффани была кельдой клана, правда, совсем недолго. Она обручилась с Робом Всякограбом, хотя это было не более, чем уловкой. Дженни прекрасно все это знала. И ее взгляд говорил: Он мой. Это место мое. Я не хочу тебя здесь. Убирайся!
Тиффани и мисс Тик шли по тропинке, окруженные тишиной, потому что все обычные козявки, стрекочущие в изгороди, затихали, когда поблизости находились фиглы.
Они добрались до маленькой зеленой деревушки и сели, дожидаясь повозки, которая передвигалась чуть быстрее пешехода и ей требовалось пять часов, чтобы добраться до селения Двурубахи, где – как полагали родители Тиффани – они сядут в большую карету, следующую дальше в горы.
Тиффани уже различала ее на дороге, как послышался стук копыт. Она повернулась посмотреть и ее сердце словно подпрыгнуло и утонуло одновременно.
Это был Роланд, сын барона, верхом на породистом черном скакуне. Он спрыгнул, прежде чем конь остановился и в смущении застыл.
– Ах, какой чудесный и интересный кусок… камня вон там, – пропела мисс Тик приторно-сладким голосом. – А не пойти ли мне и не поглядеть на него?
Тиффани была готова ущипнуть ее за это.
– Ээээ, значит ты уезжаешь, – пробормотал Роланд, когда мисс Тик поспешно удалилась.
– Да, – ответила Тиффани.
Похоже было, что Роланд мог вот-вот взорваться от нервозности.
– Это для тебя. Мне ее сделали, ээээ, там, в Йелпе. – Он вытащил пакет, завернутый в мягкую бумагу.
Тиффани взяла его и осторожно положила в карман.
– Спасибо, – сказала она и сделала маленький книксен. По правилам так и полагалось поступать при встрече со знатью, но Роланд лишь покраснел и начал заикаться.
– По-по-потом откроешь его, – сказал Роланд. – Надеюсь, тебе понравится.
– Спасибо, – ласково ответила Тиффани.
– А вот и повозка. Эээ… Не упусти ее.
– Спасибо, – повторила Тиффани и присела еще раз, теперь уже ради производимого эффекта. В этом было что-то жестокое, но иногда без этого не обойтись.
Упустить повозку было не так-то и просто. Если быстро побежать, то можно спокойно обогнать ее. Она ехала так медленно, что, казалось, останавливалась сама по себе. Сидений в повозке не было. Возчик каждый день объезжал окрестные деревни, забирая посылки, и, время от времени, попутчиков. Надо было просто поудобнее устроиться между ящиков с фруктами и рулонами ткани.
Тиффани села сзади. Она свесила ноги в старых ботинках через край и болтала ими. А повозка тем временем тащилась по ухабистой дороге.
Мисс Тик сидела рядом с ней, и ее черное платье очень скоро побелело от мела.
Тиффани заметила, что Роланд не садился на коня, пока повозка почти что не скрылась с виду.
И она знала мисс Тик. Вопросы просто рвались у той с языка, потому что ведьмы ненавидят пребывать в неведении. Что же, как и следовало ожидать, лишь только деревня осталась позади, мисс Тик немного поерзала, покашляла и спросила:
– Разве ты не собираешься открыть его?
– Кого открыть? – спросила Тиффани, глядя в сторону.
– Он тебе подарок дал, – ответила мисс Тик.
– Я думала, вы пошли изучать интересный камень, мисс Тик, – осуждающе сказала Тиффани.
– Ну, он был не настолько интересным, – без малейшей запинки ответила мисс Тик. – Так что, откроешь?
– Попозже, – сказала Тиффани.
Ей не хотелось обсуждать Роланда в данную минуту, да и вообще не хотелось, если честно.
На самом деле, она его вовсе не недолюбливала. Она нашла его в стране Королевы Фей и некоторым образом спасла, хотя он почти все время был без сознания. Такое бывает, когда нарываешься на раздраженных Нак Мак Фиглов. И конечно же, хотя никто из них ни словечка не соврал, дома все поверили, что это он спас ее. Разве может девятилетняя девочка, вооруженная сковородкой, спасти тринадцатилетнего мальчика с мечом.
Тиффани особо и не возражала. Зато никто не задавал ей вопросы, на которые она либо не хотела отвечать, либо вовсе не знала, что ответить. Но Роланд… он взял за привычку околачиваться поблизости. Она постоянно сталкивалась с ним на прогулках, чаще, чем это обычно бывает, и он всегда посещал все те деревенские события, что и она. Он был вежливым, но ее раздражал его вид побитого спаниеля.
Следовало признать – не без некоторого усилия – что он стал менее глупым, чем был раньше. С другой стороны, уж слишком много ее было поначалу, глупости.
Затем она подумала, Конь, и удивилась, почему это пришло ей в голову, пока не осознала, что смотрит на холмы перед собой, устремившись мыслями в прошлое…
– Никогда такого не видела, – сказала мисс Тик.
Тиффани обрадовалась ему, как старому другу. С этой стороны холмов Мел довольно круто поднимался над равниной. Впереди была небольшая впадина, чашей спускающаяся вниз, и на ее склоне был вырезан рисунок. Дерн сняли вдоль линий таким образом, что получился белый контур животного.
– Это Белый Конь, – сказала Тиффани.
– Почему его так называют? – спросила мисс Тик.
Тиффани посмотрела на нее.
– Потому что мел белый? – предположила она, с трудом сдерживаясь, чтобы не намекнуть на некоторую тупость мисс Тик.
– Нет, я спрашиваю, почему это называется конь? На коня не похоже. Это всего лишь… текучие линии…
…которые как будто двигаются, подумала Тиффани.
Люди говорили, что еще в стародавние времена их вырезали те, кто возводил круги из стоячих камней и хоронил своих покойников в больших курганах. Они вырезали на склоне маленькой зеленой впадины Коня, что был в десять раз больше живого. И если вы смотрели на него не в том расположении ума, то он казался не похожим на коня. А ведь они должны были знать, как выглядят лошади. Они разводили лошадей и видели их каждый день и их нельзя было считать глупыми лишь за то, что они жили много лет назад.
Как-то раз, когда они возвращались с овечьей ярмарки, Тиффани спросила отца, почему конь так выглядит, и он рассказал ей то, что рассказала ему Бабушка Болит, когда он был маленьким. Он повторил слово в слово то, что она сказала ему и сейчас Тиффани тоже повторила эти слова:
– Это не изображение коня, – сказала Тиффани. – Это то, что конь есть.
– О, – ответила мисс Тик. Но поскольку она была не только ведьмой, но и учительницей, то просто не смогла удержаться и добавила: – Интересно, на самом деле считается, что белых лошадей нет. Их называют серыми[1].
– Я знаю, – сказала Тиффани. – Но вот этот конь – белый, – решительно добавила она.
На какое-то время мисс Тик удовлетворилась и замолчала, но было заметно, что она о чем-то размышляет.
– Ты очень расстроена, что уезжаешь из Мела? – спросила она, покачиваясь в дребезжащей повозке.
– Нет, – ответила Тиффани.
– В этом нет ничего плохого.
– Спасибо, но я не расстроена, – ответила Тиффани.
– Если ты хочешь немножко поплакать, совершенно не обязательно притворяться, что тебе что-то попало в глаз или…
– Я в полном порядке, – ответила Тиффани. – Честно.
– Видишь ли, если ты будешь хранить в себе такие вещи, тебе станет хуже позднее.
– Я ничего не держу в себе, мисс Тик.
На самом деле Тиффани немного удивлялась, что не плачет, но говорить об этом с мисс Тик ей не хотелось. Тиффани оставила у себя в голове немножко места, чтобы выплакаться, но слезы не шли. Может быть потому, что она собрала все свои переживания и оставила их там на холме, возле пузатой печурки.
– И конечно же, если ты хоть на минутку почувствуешь себя подавленной, ты всегда можешь развернуть этот подарок… – не унималась мисс Тик.
– Раскажите мне о мисс Левел, – перебила ее Тиффани.
Она ничего больше не знала о леди, к которой направлялась, только ее имя и адрес. Но такой адрес, как «Мисс Левел, Дом в Лесу около Сухого Дуба, что по тропинке Заблудшего высоко на Выступе. Если нет дома, то оставлять письмо в старом ботинке около двери», звучал многообещающе.
– Ах, Мисс Левел, да, – сдалась таки мисс Тик. – Эээ. Не такая уж она и старая на самом-то деле, но по ее словам, третья пара рук на подхвате ей не помешают.
Даже у мисс Тик бывают оговорки.
– Значит с ней уже кто-то живет? – спросила Тиффани.
– Эээ… нет. Не совсем, – ответила мисс Тик.
– Значит у нее четыре руки? – продолжала Тиффани.
Что-то в голосе мисс Тик говорило о том, что ей очень не хотелось распространяться на данную тему.
Мисс Тик вздохнула. Трудно разговаривать, когда тебя так внимательно слушают. Это сбивает с толку.
– Давай подождем, пока ты сама ее не увидишь, – ответила она. – Что бы я тебе не объясняла, все равно ты запутаешься. Но я уверена, вы с ней поладите. Она очень милая и она изучающая ведьма. Она держит пчел – и еще коз, чье молоко так полезно из-за своих гомогенизированных жиров.
