Нина так кивнула на моих последних словах, что я поняла — никакие это уже не шутки. И зад мой прирос к шезлонгу от страха, а руки как будто разом отнялись. Все тело отказывалось повиноваться, и хорошо, иначе бы я заорала.
— Если ты за два месяца не находишь работу, — чуть не плача сказала Нина, — я думала, ты знаешь… Они говорили — всех предупреждают! Они же говорили! Я думала, ты знаешь! В общем, если ты не находишь работу, то…
Еще чуть-чуть — и я ей двину. Ну да, бонна Криес что-то там говорила. Но я не особенно слушала, у меня был стресс после всех приключений с билетом и поездочки, меня трясло, немного мутило и хотелось «припудрить носик». А бумаги просто подписала и забрала. И тут, когда я уже готова была стукнуть Нину, она наконец разродилась нервным:
— Если ты не работаешь — тебя съедят, Лилечка. В прямом смысле этого слова.
Глава третья
Первым делом я не поверила. Нет, ну правда, какое съедение, мы же в современном мире живем… А, ну да, не так чтобы и современном, еще и с магией. Да и Нина смотрела на меня так, будто на похороны уже пришла. И у меня внутри все тоже очень неприятно задрожало, потому что «а вдруг».
После страха пришла злость. И куда этот придурок Василек смотрел? Проверял же договор? Как такое можно пропустить? Вернусь — убью к чертовой матери!
— Ха-ха, — выдавила я нервно. — Это где такое написано?
Ну потому что Василек внимательно все прочитал. Наверное. Я надеюсь. Людей вообще-то есть запрещено, он бы обратил на это внимание. А если не обратил, то виноват!
— В приложении, — чуть не плача, сказала Нина, кажется, она понимала всю глубину моей ямы четче, чем я сама. — Розовые такие листы и голубые. Глянцевые. Помнишь?
Я помнила, картинка сама выскочила перед глазами. Они еще назывались «Правила министерства миграции», и, естественно, я Васильку их не отнесла. Я же их не подписывала. Буклетик и буклетик. Ну и что, что неотъемлемое приложение к договору.
— Они у тебя с собой? — сглотнула я и с трудом подавила желание хлопнуть себя по лбу, потому что никто кроме меня не виноват. Потому что я свои листки в лучшем случае дома забыла. Просто потому что я не собиралась никуда изначально мигрировать, я просто поехала поработать. И хотела, заработав денюжек, вернуться на родину их тратить. Зимой в Турции, мягко говоря, не очень комфортно, центрального отопления нет, а электричество стоит столько, что все заработки сожрет…
Какая Турция, о чем я? Меня тут сожрать собираются. Но я же не дамся? Не дамся! Это уж точно!
— Я сейчас принесу, — Нина поднялась. Выражение лица у нее было такое, словно она за венком собиралась пойти. — Но я и так помню. В общем, смысл всей этой программы именно в том, что нас приглашают не просто так развлекаться. Здесь в принципе никто не развлекается, если ты заметила, поэтому-то Ерония и считается очень даже прогрессивным местом. Два месяца мигрантам даются на адаптацию, а затем мы обязаны приступить к работе. Понятное дело, что найти сразу отличное место не получится. Нас в основном берут для тяжелой работы, такой, которую отказываются исполнять местные. Ну…
— Знаю, — оборвала ее я, лихорадочно думая, как выкручиваться. Это примерно как у нас дворники, чернорабочие, кассиры в сетевых магазинах, уборщики, подсобные рабочие… Когда языка не знаешь или образование твое никому не нужно в другой стране, все так же получается. Ну да, с одним небольшим различием. У нас людей не едят, это карается! — А… там не написано, как они узнают, как будут есть?..
Нина села. У меня, вероятно, был вид, демонстрирующий полную покорность судьбе, она такого еще точно не видела.
— Приходят по месту жительства… наверное, — пожала она плечами. — А едят — для этого дракон есть.
— И что, он, поди, голодает? — съязвила я. Может, мне попробовать устроиться местным стендапером? Нет? Таких умников пруд пруди? — Или у него недостатка в блюдах не имеется?
— Ну вообще я читала, что он питается сухим кормом… В норме…
— Ага, а тут пищевое разнообразие.
В моем лице и всем остальном теле. Я застонала и скрючилась в три погибели, спрятав лицо в ладонях. Не спасет, разумеется.
— Да, раз в месяц, говорят, ищут жертву. Такие у дракона дни.
— Он что, женщина?! — нервно хохотнула я, но Нина пожала плечами:
— Вот чего не знаю, того не знаю. Того, кто дракону под хвост заглядывал, я не встречала. Я для себя решила вообще не пересекаться с этой темой. Подготовилась…
Она подготовилась, а мне сказать?!
— И что, выхода нет?..
Нина мне не ответила. Просто вздохнула, но по этому вздоху все было ясно: она-то и бумажки прочитала, и всем чем нужно вооружилась, и работу заранее нашла, и, наверное, мигрировала добровольно и зная, что и как, а не так как я… в Турцию. Аниматором. Караул! И почему, когда я решила не сдаваться и вызвать такси в аэропорт, у меня не сдох смартфон? Или пусть бы даже ногу на наших дорогах я бы сломала, так и быть, месяц в гипсе — это не быть съеденной…
— Слушай, а он ест что, прям так, живьем? — пробормотала я в ладони, внезапно озабоченная ближайшим будущим. — Больно же. Или они не чужды гуманности? Это же варварство — человека есть. Пусть он и тунеядец. А домой уехать никак?
— А как ты уедешь? Аппарационный билет у тебя только в один конец был.
Господи боже мой, вот и правда. Билет в один конец. Путешествие до центра желудка и далее по всему кишечному тракту. Это кто такое придумал?..
— Сейчас три часа, — услышала я голос Нины. — Послушай, я еще в кафе при гостинице была, там требовалась работница на кухню…
— Где? — оживилась я. — Говори, я только переоденусь!
— А сколько платят, тебя уже не волнует? — крикнула Нина мне вслед, но я уже неслась к своей комнатке. Не дороже жизни! Двести гелдов, триста гелдов… Мне бы хоть что-то, хоть где-то, потом разберусь!
Что-то там говорят про бесплатный сыр? Это точно про этого дракона. Дракона!.. Так вот почему его харя у них повсюду. И над министерством, и на домах, и даже на вывесках баров этот самый дракон. А я еще думала, что украшения!
А это такой карательный орган у них. Поди еще и соседям в аренду сдают, еще и деньги за это имеют. Отлично устроились, я скажу. Шарятся по чужим мирам, ищут людей, готовых на любую работу и переезд, а кто не готов… то есть, кому не везет, тех пускают на пункты меню. Беспредел, откровенный! А я еще переживала, что меня могут пустить на органы. Ну могут и на органы, между прочим, если скормят не целиком.
Я вытряхнула из чемодана шмотки. Да, особо… не разгуляешься. Ехала я и собирала все барахло под веселую жизнь на берегу Средиземного моря. Ну, вот эта юбка, может, и подойдет. И блузка. Сойду если и не за местную, то хотя бы за приличную бонну. Глазки в пол, ручки за спину. Чертов дресскод! Почему мне так не везет?..
Пока я переодевалась, Нина за дверью принимала самое деятельное участие в моей судьбе.
— Пойдешь до конца улицы, свернешь направо, увидишь справа дом с колоннами, сразу за ним переулок, перейдешь на другую сторону и налево…
— Как твоя гостиница называется? — простонала я. Так быстрее найду, чем запоминать дурацкие ориентиры.
— «Крыло дракона».
Черт, и тут проклятущий дракон!
Я резко распахнула дверь, чуть не снеся печальную Нину к чертовой матери. Посмотрела на нее, подумала, обняла и решительно зашагала к воротам пансиона.
— Документы взяла?.. — донеслось вслед.
Тьфу ты пропасть.
Я неслась по улице, путаясь в длинной юбке, и на меня косились куда сильнее, чем когда я бегала в обычных «момсах». Сердце мое совершало кульбиты от живота до горла, время истекало, ужас щекотал мои внутренности. Поверила ли я Нине? Конечно, да. Мне уже некогда было читать проклятые документы, драконьему ужину эти сведения ни к чему.
«Работы нет!»
«Мест нет!»
«На работу не берем!»
Я смотрела на любые объявления, надеясь увидеть там заветное «Требуется». Шиш там плавал! Я начинала осознавать, что все те люди, которых я встречала, лениво посещая потенциальные рабочие места, не просто так были озабочены и стремились произвести на работодателей наилучшее впечатление. Неспроста на меня кидали удивленные взгляды. Каждый — каждый! Лилечка, а ты? — прочитал внимательно договор и все приложения и отдавал себе отчет, что тут тоже придется работать. Что там сказала Нина? Ах да: мы здесь гастарбайтеры.
