Шайтан сделал вид, что речь не о нем, он занялся делом – с усилием стукал копытцем по кирпичной стене мечети, явно в надежде выбить кирпичик.
– Ты уверена? Это же его цель – закрасться тебе в сердце и помочь там своему господину в борьбе с Богом, – гнул свое Миша.
– Ну вот еще! Хватит наводить на него поклепы. Как удобно, когда все свои грехи можно свалить на шайтана!
– А что, разве это не он? Вот он уже заговорил через тебя. И хочет поссорить нас. Кажется, у него получается. Поздравляю, приятель, а ты профессионал в своем деле!
– Что за чушь?! – воскликнула я, топнув ногой.
Шайтан не выдержал, бросил бесплодные попытки разрушить стену, видимо, кладка ложилась с молитвами, и обиженно обернулся:
– Да эт не я! Эт ее лищний демон!
– Вот именно что лишний.
– Он имел в виду личный! – не сразу поняла я, – Что-о? О чем ты? Нет у меня никакого демона!
– Как это нет? У всех есть, а у тебя нет, да? Но не волнуйся, любимая, мы его изгоним, – примирительно заверил Миша, беря меня за руки и притягивая к себе с неприкрытыми намерениями.
– Вы ругаца матом не будите, я убедилси, – сказал шайтан, стягивая с мордочки респиратор и явно не собираясь никуда уходить.
– Шел бы ты отсюда, а? А то у тебя очень усталый вид, уверена, что тебе давно пора отдохнуть, – сказала я, не особенно стараясь увернуться от Мишиных поцелуев. – Ведь ты и вчера ночью работал. Нельзя так себя изматывать.
Но шайтан как будто не слышал, он умел быть навязчивым. И тут на его голову внезапно вернулась Акиса.
– Пора начинать, – заявила она и сердито сверкнула глазами на шайтана, который при ее появлении утратил свой уверенный вид, в страхе попятился и попытался спрятаться под опрокинутым ведром. – А ты убирайся, враг всех честных мусульман, пока тебе не попало! Давай, давай исчезни, пока не поздно, сын шкодливого шакала.
Но ее слова явно задели его гордость и вернули мужество. Он высунул нос из-под ведра и пропищал:
– Ни пирогоняйте мэня. Я вам пиригожусь. А не то я вам пирипомню…
– Вай, вай, припомнит он?! Не нужно нам твоей помощи, думаешь, я не в курсе, что от твоего содействия всем только хуже, тебе нас не надуть! Так что уматывай отсюда поскорей, пока я тебе хвост не отдавила! Клянусь Аллахом…
Но он и с места не сдвинулся. Я попыталась удержать Акису:
– Яман-баба сам посоветовал обратиться К нему за помощью. Мы решили этого не делать, но, может, не будем сразу отказываться?
– Я не приму помощи от шайтана!
– Но ведь мы сами не уме-е-ем, – взвыла я, одновременно вцепившись в Мишину рубашку и кисейный рукав джиннии, ища поддержку друзей.
– О перепуганнейшая! Тебе бы только на кого другого ответственность свалить, – заключила джинния, вырываясь. – Да, этот посланник джаханама разбирается в таких делах не хуже осла в моркови. Это Яман-баба и имел в виду, чтобы в крайнем случае мы обратились хоть к шайтану, но вытащили его из темницы! Но я и сама знаю, что делать. Ты еще не ушел, блохастое семя зла?
– Ай, пожьалеити! – взвизгнул бедняга, резво пускаясь наутек.
Дочь джиннов пустила по его следу оранжевую струю пламени. Ворча на прожженную в двух местах курточку, шайтан отбежал на безопасное расстояние, уселся на корточки и стал смотреть. Раз уж от него никак не избавиться, мы решили просто холодно его игнорировать…
Глава двадцать третья
РИТУАЛЬНАЯ
Акиса начертила куском арматуры на земле пентаграмму, в центре ее круг. В нем должен был появиться Яман-баба, уже во плоти и, надеюсь, насовсем. Мой жених, взяв в руки Коран, встал рядом с джиннией. Меня он попросил держаться подальше во время ритуала. Но я все равно встала за его спиной. Пропадать – так всем вместе…
Моя подруга тем временем в каждом луче вывела по светящейся букве арабской вязи. Миша раскрыл книгу и прочитал суру Фатиха, благо что она была на русском, шайтан тут же исчез. Говорят, эта сура лучше всего изгоняет нечистую силу…
Мой любимый профессионально вытащил штопором пробку из бутылки. Акиса сделала пас руками, очертив полукруг над головой, и над пентаграммой поднялся голубоватый купол.
– Это защита, чтобы темные дэвы не вырвались в наш мир вслед за моим возлюбленным.
– В это время часовые уже спят, и его исчезновения могут не сразу хватиться, – уверенно сказал Миша. – Но, хватившись, наверняка пустятся в погоню, даже если мы закроем Врата сразу за ним, ведь мы не можем полностью запечатать их, пока все три мечети не начнут работать.
– В Черном Иреме действует человеческое время? Да еще и наше местное? – скептично уточнила я.
– Не человеческое, а черноиремское, но почему-то совпадает с нашим. Поможешь?
Конечно, куда я денусь? Мне доверили важное дело: ползая на корточках, я расставляла по периметру звезды разноцветные свечки. Зеленый цвет, кажется, принадлежит ангелу Салафиилу, красный – кому-то еще. Эти ангелы должны были защитить наш город от демонов, если верить брошюре, из которой мы это понавыписывали. Интересно, а может, у каждого из ангелов есть еще и приписываемый ему запах? Свечи ароматизированы, надеюсь, в случае ошибки небесные жители поймут и простят…
– Ай, чем это пахнет? – сморщила нос Акиса.
– Зеленое яблоко в сочетании с ароматом крыжовника, карликовой вишни, вьющейся розы, узамбарской фиалки, пачули, дикого винограда и ванили.
– Убойная смесь, – одобрительно отметил Миша. – Химические ароматизаторы сейчас на высоте! Главное, самим не надышаться…
Акиса что-то пошептала над пиалой, в которую я налила вино, и Миша торжественно произнес: «Именем Того, Кому вы подчиняетесь! Заклинаем вас, откройте Врата! Именем Владыки вашего над вами!» И тут мне стало казаться, что синий дымок начал подниматься в центре нашей звезды… Но нет, это была только оптическая иллюзия.
– Что за черт, ничего не выходит. – Я обиженно посмотрела на Акису.
Она была раздосадована не меньше.
– Может быть, текст неправильный, откуда ты взял эти слова? – напустилась я на Мишу. – Не помню, чтобы я выписывала их в книжном.
– Из притчи о Соломоне, ими он заставил служить себе царя демонов Асмодея. Но у Соломона была печать с истинным именем Бога, а я блефовал.
И тут кто-то ущипнул меня за коленку.
– Ай, блохастый сын шакала! – воскликнула я, поневоле среагировав словами Акисы. Шайтан метнулся у меня между ног, я подскочила на месте, толкнула локтем Мишу и облила вином Коран в его руках! Не надо было мне держать в руках открытую бутылку, тем более отхлебывать из нее, просто хотела успокоиться. Теперь поздно, страницы зашипели, сворачиваясь с уголков в изогнутые трубочки, и книга явно испорчена…
Миша догнал шайтана пинком ноги, молитва на него действовала недолго. Рогатый гаденыш скрылся за спасительной стенкой здания и, высунувшись, показал нам язык. Длинный, розовый и жутко противный…
– Эй, идите-ка сюда, гражданин, – подозвал его мой любимый, с трудом удерживаясь, чтоб не выругаться матом.
Шайтан медленно засеменил лапками в нашу сторону.
– Ай, я же пиридупреждал, чито пирипомню, – сказал он, остановившись на безопасном от Мишиной ноги расстоянии. – У вас бы висе равно нищего не полщилось биз минэ. Правда гаварю!
Кажется, он наблюдал за нашими потугами.
Акиса, с трудом сдерживая раздражение, процедила:
– А ты, о недостойнейший, знаешь, как надо?
– Эй, зэнаю, канещно. Помогу вам.
Джинния окончательно сдалась:
– Надеюсь. Но не вздумай снова ущипнуть мою подругу или обмануть нас, получишь у меня так, что мало не покажется!
– Ребята, зачем так злиться? Ведь он только выполняет свою работу, – попыталась я заступиться за нечистого. Неожиданно Миша смерил меня таким разочарованным взглядом, смешанным с жалостью и грустью, что я мгновенно все осознала…
Конечно, для меня этот шайтан был милым несчастным пройдохой. А вот он на себе испытал, что на самом деле представляют собой демоны. Недаром и Акиса относится к ним крайне плохо. А я всякий раз начинаю испытывать симпатию, не оправдывая их цели, но пытаясь хоть как-то понять их самих. Для этого они и являются людям в обликах обаятельных негодяев…
Аумакуа, демон-черепаха Анарх, Пазузу и Ишнагарат – все они такие же мерзавцы и мошенники, как наш шайтан, только большего размаха. В противном случае Черный Ирем находился бы на небесах, а не в низших мирах астрала, что его обитателям никогда не удастся скрыть. Сама душа этого черного города чего стоит…
– Проведем дознание. Что мы сделали не так?
– Закилинаний нужно другое-такое, – охотно ответил шайтан. – Я вам скажу, но вы сами далжны его прощитать над Кораном и чащей сэ вином.
Миша достал из кармана сотовый и включил диктофон:
– Диктуйте, гражданин.
– Ай… нэ… эт заклинаний людям гаворить нельзя. Защем минэ такой компромат? До нащальства дойдет, бедный щайтан по башка попадет.
– Ах вот как, тогда скажи на милость, зачем ты «рвешься» нам помочь? – язвительно спросил мой парень.
