— Воспитатель принцессы Агнесс — Пауль. Я бы даже сказала, надзиратель. Он не позволит ей и шага сделать без его ведома.
— Разве семь женщин не обведут вокруг пальца одного мужчину? — лукаво подмигнула принцесса Аска и игриво приспустила плечико на ночной сорочке.
— Пауля — нет, он буквально чует ложь, уж поверьте мне, — обреченно сказала Агнесс. — Правда, леди Николетте это однажды удалось.
Все снова сфокусировались на мне. А я в этот момент как раз делала поползновение встать и откланяться. Когда принцесса Аска упомянула про семь женщин, я поняла, что заговорщицы включают меня в свой круг, считая это чем-то само собой разумеющимся. Но извините, эти ночные посиделки прямо у меня на глазах выливались в реальный заговор. Причем в заговор не только против наследницы Шанхры, но и против короля. Мое дальнейшее участие могло со временем закончиться смертью через повешение за антимонархическую деятельность. Поэтому я решила ретироваться.
— Ваши высочества, боюсь, что мне пора — завтра, то есть уже сегодня, мне рано вставать. — Я решила, что сейчас или никогда!
— Леди Николетта, и вам не жаль своего короля? — остановила меня принцесса Анит. — Если вы сейчас не поможете нам, то эта мегера окрутит его и женит на себе в два счета.
Вообще-то жаль. Нашего короля трудно не жалеть.
Я в нерешительности остановилась. Голова немного кружилась, кажется, начинало действовать вино.
— Ну хорошо. — Так легко сдаваться мне еще не приходилось. — Только каждая из вас должна пообещать мне в случае чего политическое убежище.
— Отлично! Тогда давайте выпьем за успех нашего заговора! — подняла бокал воительница из Злотоземья.
— Все равно, кроме заговоров, здесь нечем заняться, — пробормотала себе под нос княжна Стасья.
Сказать, что я выползла из нашего девчачьего «клуба по интересам», — значит ничего не сказать. Ноги еле держали, душа рвалась на подвиги, а остатки разума метались в панике, пытаясь собрать все это в кучу и без приключений дотащить до постели.
Я тихонечко пробиралась по стеночкам. Стеночки качались и, кажется, вовсе нарушали все законы земного тяготения. «Прямо как на корабле во время шторма», — подумала я и захихикала.
Пусть рвутся паруса,
Пусть бьются волны в мачты,
Не надо ждать конца,
Любимчики удачи…
Ой! — Я осеклась, поняв, что пою вслух, и зажала рот руками. Надеюсь, меня слышало только эхо.
Откуда могла всплыть эта старая моряцкая песня? Я и в море-то никогда не была. Да и про удачу зря упомянула: кто-то шел мне навстречу по темному коридору.
Король! И стражи вокруг никого. Хоть хватай тепленьким и волоки куда хочешь.
— Леди Николетта? — удивился монарх при виде меня, выписывающей пируэты у стенки в попытке обойти какой-то заковыристый архитектурный выступ.
— Доброе утро-о-о, ваше величество-о-о. — Пока мозг решал, к чему ближе данное время суток, к утру или к вечеру, он упустил одну очень существенную деталь — тело по привычке попыталось исполнить реверанс.
В итоге король был вынужден придержать меня за талию, чтобы я не упала к его ногам. Он даже стал галантно держать подсвечник на вытянутой руке, дабы случайно не подпалить мою шевелюру. Все же милые пошли нынче монархи.
— Леди Николетта, что вы здесь делаете в таком виде?
Ой-ой, какие мы грозные! Но чтобы показать, что злишься, надо не только хмуриться, но еще и более удачно сдерживать смех.
— Никогда не пейте либерийского вина, ваше величество, даже за дружбу народов, — довольно связно резюмировала я и положила ему руки на шею, чтобы привести себя в вертикальное положение, но язык все никак не желал угомониться. — От вас так хорошо пахнет.
— Спасибо. — Сконфуженный король попытался отстраниться, но с моим захватом не так-то просто справиться.
— Ваше величество, если бы я вышла за вас замуж, — продолжила я, чувствуя потребность резать правду-матку, — я бы непременно захватила власть и правила долго и счастливо. Но, увы, для этого у меня слишком много здравомыслия и мало тщеславия. Вы остались без отличной жены, ваше величество…
Сделав такое неожиданное резюме из всего вышесказанного, я осталась довольна тем, как мне удалось выговорить длинные предложения, и по этому поводу расцепила руки. В мозгу всплыла мысль, что пора направляться домой, поэтому без всяких предупреждений я зашагала вперед по коридору. Через секунду оказалось, что король тоже не остался на месте, а осторожно идет рядом, поддерживая меня за локоть.
— Ваше величество, вы все еще хотите услышать от меня советы? — Такое предположение посреди ночи мне совсем не казалось странным.
— Учитывая, что вы сейчас пребываете в настолько откровенном расположении духа, пожалуй. — Король усмехнулся.
Я тут же резко остановилась и, развернувшись к нему лицом, крепко взяла за плечи:
— Вы же король! И вы выбираете невесту себе, а не кому-нибудь другому! — встряхнула я онемевшего монарха, хотя сама при этом еле устояла на ногах. — Не позволяйте никому выбирать за вас! Не слушайте ничьих советов! Начинайте с ними сами общаться и только после этого решайте!
— А знаете, я, наверное, подарю вам еще бутылочку либерийского вина, — мягко отстранил меня Ратмир II, — в таком состоянии мне ваши советы нравятся больше. И как же мне с ними общаться?
Я фыркнула:
— Вы видели, как они сегодня готовили ужин? Скажите «оп», и они, как дрессированные собачки, выполнят любую команду, согласятся на любую затею. — Я зевнула. — А сейчас хочу спать. Не провожайте меня.
— Николетта, вставай! — Кто-то тянул меня за ногу из-под одеяла. Я сопротивлялась и пыталась уцепиться за подушку. — Если ты собираешься спать до обеда, я тебя прикрывать не буду! Тебя уже искал сэр Мэлори!
Моя мучительница оказалась хорошо подкованной в делах побудки полумертвых тел, поэтому очень скоро я с недовольным мычанием съехала с кровати на пол. К счастью, подушка приглушила встречу с мозаичным паркетом, иначе быть мне со свернутым носом.
От удара в голове что-то щелкнуло.
Стойте! Что значит спать до обеда?!!
Я резко села.
— Сколько сейчас времени?
— Десять часов утра. Скажи спасибо, что зашла тебя разбудить. Знала ведь, что сама не встанешь.
Марика была при полном параде, и неудивительно — горничные начинали работу в шесть-семь часов утра. Подруга деловито отобрала у меня подушку и одеяло, чтобы не было соблазна снова заснуть.
— Надеюсь, ты уже в состоянии мне рассказать, чем занималась вчера ночью?
Чем я занималась вчера ночью?!
О боги! Статуя! Я совсем забыла про статую! Я же вчера так и не нашла начальника стражи!
Стоп. Почему я его не нашла? Вспомнился сговор принцесс и либерийское вино, а заодно вместе с этим то, как возвращалась домой. И король… Как-то неправдоподобно. Что делать его величеству посреди ночи в темном коридоре? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это окажется всего лишь сном!!! Я не помню в точности, что ему наговорила, но это явно было далеко от светской беседы. Опасливо посмотрела на Марику:
— Как я вчера добралась до дома?
— Это я бы тоже хотела знать. На мой взгляд, лишь благодаря чуду. Как только в парке не заблудилась? Ввалилась, разбудила меня, думала — умру, пока дотащу тебя на второй этаж. — Марика уперла руки в бока.
— А я одна пришла?
— Одна, а что, ты была с кем-то? — В подруге тут же проснулся такой интерес, что я пожалела о своем вопросе.
И все-таки король мне привиделся. Слава домовым!
Статуя оказалась совсем неподъемной, а при свете дня еще и жутко уродливой, так что половина садовников вовсе отказалась притрагиваться к «идолищу поганому». Пришлось отослать их за тачкой. Не понимаю, как вчера ночью я могла настолько спокойно реагировать на эти каменные изваяния? Сейчас меня пробирала дрожь, если я подходила к ним ближе чем на пять шагов. Неудивительно, что рядом остался только Зак — парнишка с любопытством нарезал круги вокруг изваяния, потом выдал:
— Кого-то он мне напоминает.
— Да? — с интересом повернулась я к нему. — И кого же?
Вдруг он знал несчастного при жизни?
— Греладского Крысолова. Только откуда здесь его статуя?
— Будешь много знать, отправлю учиться. — Разочарование заставило пригрозить ему образованием. Персонаж из городской легенды совершенно не годился для установления личности.
— О! Сюда идет король! Я, пожалуй, пойду, — воскликнул беспечный подросток, чем ввел меня в состояние, близкое к припадочному.
Я тоже заметалась, не зная, в какую сторону податься, но в результате все равно осталась на месте, словно пригвожденная. С ближайшей дорожки уже послышались голоса:
— Вашему величеству, наверное, нелегко в такой сложный период. Все подданные надеются на ваш мудрый и достойный выбор.
