полным.
Ночевать решили в фургоне и не возвращаться в город. Утром дракон перенесет меня и фургон за горную гряду.
Утром проснулась от робкого луча солнца, выглядывающего из за гор. Повернулась в объятиях мужа, поцеловала подбородок, уголок губ, нос, он рассмеялся и зацеловал меня в ответ.
Мы вместе неспешно приготовили завтрак, поели и также вместе помыли и прибрали посуду и продукты.
Я переоделась в теплый костюм и угги. Все таки высоко поднимемся, чтобы перебраться на другую сторону, а на вершинах горных пик кое где снег лежит.
Мгновение и передо мною мой красавчик дракон. Я забралась по крылу на спину, мощные лапы с длинными когтями аккуратно подхватили фургон, и мы начали подниматься.
Сначала моему взору предстала мощь гор. Острые пики местами поднимались к облакам. Широкая полоса из отвесных скал и бездонных ущелий. Я видела на картах, что горный хребет в виде кривой подковы отделяет большую часть материка, но не представляла даже на сколько горный хребет широкий и высокий.
Дальше горная местность с пологими зелёными долинами как жемчужина в раковине.
С высоты драконьего полета открылся очень красивый вид.
Имения расположены довольно далеко друг от друга. В каждом имении не дом, а настоящий замок. Вокруг сады, парки и аллеи. В долинах пасётся скот.
Кое где в небе кружатся драконы.
Мы продолжили лететь дальше, в глубь страны. Под нами мелькают леса, реки, горные массивы, долины и имения. Будто рассматриваю объёмную карту.
Спустились мы на большой ровной поляне недалеко от имения родителей Джеймса. Продолжили путь в фургоне. Джеймс устроил экскурсию по родному краю. Справа до горизонта тянутся
сады. Слева идёт зелёный склон, внизу пасётся табун лошадей.
Мы поднимаемся на высокий холм, на котором возвышается красивый величественный замок.
Большое монументальное строение, по углам башни с острой крышей — ведьмин колпак, огромные арочные окна, большая часть светло серых стен увита плющом.
Нас тепло встретили родители.
Внутри замок так же красив, как и снаружи. Все изыскано и со вкусом, в тоже время минималистично и практично.
Нас проводили в комнату на втором этаже.
Мы освежилась, переоделись и спустились к ужину. Оливия и Себастьян уже ждали нас, как истинные аристократы сидели в креслах перед камином и вели беседу.
Мы прошли в обеденную залу, стол уже накрыт. Ужинали почти молча, перебрасываясь изредка парой слов. После ужина вернулись к камину. Родители снова расположились рядом в креслах, а мы с Джеймсом на диване. Джеймс рассказывал родителям о нашем маршруте, потом немного о делах семьи. Я задремала на плече у мужа. Сквозь сон слышала обрывки фраз и слов.
Джеймс встал со мною на руках и понес в спальню. Нас провожала Оливия. Я снова то проваливалась в сон, то слышала фрагменты разговора.
— Сынок, мне кажется, что Лера бер…
— Тише мама, не разбуди, тебе не кажется… всему свое время…
Муж меня раздел, уложил в кровать и лег рядом. Дорога утомила обоих. Как бы не было интересно в пути и на сколько бы хорошо не был организован комфорт в дороге, все равно рано или поздно устаешь.
Проснулись мы поздно. Солнце настойчиво пыталось проникнуть в щель между портьерами на окне.
Я проснулась первая и лениво потянулась, осматривая комнату. На кануне я толком и не осмотрела ее.
Большая просторная комната, по стене напротив входа большие арочные окна, закрытые сейчас тяжёлыми кофейного цвета портьерами. Слева от входа мы на огромной кровати. Напротив кровати стеллаж с книгами, по обеим сторонам от которого две двери. Одна ведёт в ванную комнату, вторая в гардероб. Перед окном стоит небольшой стол и два кресла.
Я повернулась на бок и начала любоваться красавцем мужем. Порой и не верится, что этот великан с чутким сердцем весь мой. Снова задумалась о детях, о том как было бы здорово иметь большую семью, чтобы утром просыпаться от топота маленьких ножек, чтобы дом был наполнен детским смехом. Слезы побежали ручейками из глаз, горло сдавило. Чтобы не разбудить Джеймса отвернулась и уткнулась в подушку.
Меня тут же обняли родные руки. Джеймс развернул меня, вытер мои слезы, поцеловал.
— Что случилось? Просыпаюсь, а рядом любимая плачет.
— Почти, что разбудила…
— Дуреха, я не о том. Что тебя расстроило?
— Не будем об этом, так минутный порыв, прошлое порой наваливает…
— Ты скучаешь по родному миру?
— Для меня родной тот мир, где я сейчас, где ты рядом со мной. Дело не в этом, да я и помню то прошлую жизнь урывками…
— Тогда что? Я тебя обидел чем то?
— Ну что ты такое говоришь. Понимаешь, боже, как трудно порой выразить то, что на душе. Я проснулась, любовалась тобой и подумала, что было бы ещё лучше, если бы я смогла родить малыша. Это единственное, что омрачает мою жизнь. Я мечтаю о маленьком сыне, похожем на папу, или о крошке дочке с твоими синими глазами…
Больше не смогла сдерживаться и разревелась. Я не могу вспомнить когда я так плакала, всю жизнь удавалось контролировать в меру эмоции, а сейчас будто шлюз открылся и буря эмоций меня затопила.
На мой рев примчалась Оливия, полагаю Себастьян тоже где то рядом, но постеснялся зайти к нам, ведь мы ещё в постели. А мамы, они остаются мамами.
Оливия обняла меня, стала гладить по голове.
— Солнышко, что случилось? Этот несносный мальчишка обидел тебя?
Джеймс кажется хрюкнул и расхохотался.
— Мама, во-первых, я уже давно не мальчишка, а во-вторых, как я могу обидеть женщину, которую люблю больше жизни?
— А почему тогда Лера плачет?
— Ну… Как бы это сказать… ну… Эмоции…
— Да говори уже как есть. Мы с твоим отцом нежимся в постели и тут я слышу как моя девочка плачет. Что я должна была подумать?
— Ну в общем то да… Согласен, что подумать можно было что угодно…
Так, мне конечно Мишель сказала, что не стоит говорить, пока Лера сама не поймет. Но я так больше не могу.
Любимая, твои эмоции, они как бы это сказать, они бывают у женщин, когда…
— Боже, сын, ты когда умение говорить растерял? Все ну, да ну…
Солнышко, твой муж ещё долго будет тянуть. Я помню, что ты говорила о том, что не можешь иметь детей, точнее, что не смогла родить в прошлой жизни. Но сейчас я точно могу сказать, что я чувствую как два маленьких сердечка бьются у тебя под сердцем. Это мои внуки и я хорошо
