– Э-э…
– Таки я удивляюсь. Таки вы покупаете медовый пирог леках, но совершенно не разбираетесь в вопросе. Бирута! Немедленно накорми господина кодафой и приготовь кофе!
Беленькая неторопливо провальсировала к кофейному аппарату.
– Позвольте… я…
– Таанзанийский? – пропела она с неподражаемым акцентом. – Копи Луувак? Антарееспрессо? Что выи будьете заказьивать?
Владислав Борисович понял, что пора перехватывать инициативу. Иначе он так никуда и не уедет.
– Кенийский, пожалуйста. Без сахара и сливок, и к нему… э-э… леках.
– Не смешите мой кассовый аппарат! Кенийский, я умоляю! Вы думаете, в Кении кофе? Вы пробовали когда-нибудь хороший кофе? Возьмите ригельчино и забудьте эту дрянь. На худой конец выпейте денебики или алголики.
Перед инспектором возникли три дымящиеся чашки. На прилавок шмякнулось блюдце с разными пирожными.
«Сумасшедшая планета, – подумал де Толль, отступая в глубь зала. – И люди сумасшедшие».
Чтобы не спорить с официанткой, инспектор устроился за столиком в уютной нише: среди декоративных мешков кофе, просмоленных бухт каната и якорей. У окна шушукались подростки: мальчишка в курсантской форме и девушка в майке цвета хаки. На столике валялись пластиковые листы, помаргивал огоньками мольберт-ноутбук, полупустые чашки с эспрессо опасно сгрудились у края столика.
Заметив де Толля, подростки умолкли. Девочка сгребла со стола несколько листов и решительным шагом двинулась
– Разрешите?
– Садитесь. – Де Толль придвинул к ней одну из чашек. – И пригласите вашего друга, раз уж на то пошло.
Курсант не заставил себя ждать.
– Итак, слушаю вас, молодые люди, – объявил Владислав Борисович, когда тот уселся. – Что вы хотели у меня узнать?
– Вы – чиновник Фронтира? – уточнила девочка, демонстративно не замечая пододвинутой чашки.
– Точно так. Владислав Борисович де Толль, инспектор по делам пограничных миров. А вы, если не секрет?..
Подростки переглянулись:
– Яри.
– Катя.
– Что ж, вот и познакомились. А теперь изложите ваше дело, но по возможности короче. Я тороплюсь.
Катя развернула один из пластиковых листов и положила на стол, бесцеремонно сдвинув блюдца.
– Дело вот в чем. Я – эмпарт.
– Простите, как? Эмпат?
– Нет, эмпарт. Это редкое умение, восприятие и сопереживание через искусство. Я рисую людей… ну, такими, как когда они не притворяются. Понимаете?
– Если честно, то не совсем. – Де Толль украдкой посмотрел на часы.
– Я так и думала. Вот, смотрите: я рисовала площадь, и вы попали в кадр. Узнаете?
Де Толль склонился над рисунком. Художница, несомненно, обладала талантом: выражения лиц, силуэты – все было схвачено весьма удачно.
– Ваша татуировка. Видите? У вас ведь есть татуировка планарного меча?
Владислав машинально натянул на запястье рукав пальто. Да нет, чушь. Сквозь ткань разглядеть татуировку мог разве что колдун. Или другой мастер меча.
– А вот женщина, которая к вам подошла. Та, светловолосая… Вы вместе вошли в здание вокзала.
– Женщина… Не пойму, к чему вы клоните.
Катя захлопала ресницами:
– Но у нее четыре руки! Видите?
– Мало ли. Пикассо к примеру женщинам уши на подбородке рисовал.
– Я не Пикассо, а эмпарт! И если у человека на моем рисунке четыре руки, значит, он асур.
– Точно! – подтвердил Яри. – Катька никогда не ошибается.
– Хорошо, хорошо, – инспектор развел руками. – Но что с того?
– Как что? – хором воскликнули подростки. – Она же шпион!
– Ее остановить надо, – добавил Яри. – А то она вокзал взорвет или гипновирус в интернет запустит, – и указал глазами на агитплакат над де Толлевым столиком.
На плакате асурский громила тыкал в монитор компьютера дискеткой с торчащими из нее зубастыми головастиками (вирусами, надо полагать). Человек в шляпе и пальто – копия де Толля – готовился вонзить в его спину меч с надписью «firewall». «Пользуйтесь лицензионным программным обеспечением „Ослябисофт“, – призывал плакат, – это патриотично».
«Хорошее поколение растет, – вздохнул де Толль. – Только бестолковое… Но это быстро проходит».
– Помилуйте, господа. А я тут при чем?
– Как при чем? – опешили те. – Шпионка же!
– Молодые люди, – устало объяснил инспектор, – шпионы – это дело луврских госслужб. Это их обязанность – ловить резидентов. Понимаете?
– А ваша?
– Моя обязанность – следить, чтобы вы в пограничье человеческий облик не потеряли. Я – всего лишь скромный чиновник, доживающий последние дни до пенсии. Послезавтра инспектаж тю-тю, ибэдэ – тоже. Я становлюсь старым пердуном в отставке и с чистой совестью лечу на Дач-ное-8. Там газовый гигант терраформировали, слышали?.. Стану выращивать вишнаны, яблонику… Вы кушайте пирожные, кушайте.
– Значит, вы нам не поможете?
Инспектор вздохнул. Жизнь научила его разбираться в лицах. Если судить по Катиному, художница собиралась в одиночку напасть на «шпионку», избить, связать и…
О том, что следует после «и», с такими лицами обычно не задумываются.
С другой стороны – ну не отменять же из-за детских бредней важные дела?!
– Сделаем так. У меня сейчас встреча, – он вновь посмотрел на часы, – зато потом я относительно свободен. Давайте в полвторого… или нет, полтретьего встретимся здесь же. Тогда и обсудим. А до того времени – никакой самодеятельности. Соглашаетесь?
Подростки закивали.
– Вот и славно, – объявил де Толль, не обращая внимания на их кислые лица. – А сейчас, уж простите, вынужден вас покинуть. До скорого!
Уже в дверях его настиг Катин голос:
– Вы в Кларовы Вары? Будьте осторожны. Похоже, вас ждет простуда или что-то в этом роде.
– Похуже?
– Например, мучительная смерть.
Добрая девочка… Инспектор на мгновение сбился с шага, но овладел собой. Времени на удивление не оставалось.
Когда-то Кларовы Вары славились по всему доминиону. Вода целебных источников помогала от пристрастия к компьютерным играм и онлайн-зависимости.[29] Мамаши везли на Лувр заигравшихся отпрысков, жены – мужей, завсегдатаев виртуальных борделей и казино. Пансионаты «Глубина-глубина, не пошла бы ты на…», «Оффлайн», «Девочки, вино, картишки» пользовались бешеной популярностью.
Потом Лувр подключили к интернету, а курорт нашпиговали интернет-камерами и станциями оцифровки. По всем каналам телевидения гремело: «Виртуальная копия Кларовых Вар! В триста раз дешевле! Излечись, не покидая кресла!» Появился виртуальный клуб знакомств «Карл Клару пикапил на Варах», на рынок вышла игра «Курортный магнат против покемонов», появился ролевой эротический фильм «Долгий вечер в Варах».
Мало-помалу поток посетителей иссяк. К чему лететь на край доминиона, когда все прелести луврской жизни можно испытать и дома? Курорт погрузился в сонное оцепенение. Посещали его только-местные да бывшие сетевые наркоманы – по старой памяти.
Шепетов шел по усыпанной «живым» песком дорожке. Ракушки и крохотная цветная галька под ногами складывались в указатели: «Утренник „Процветай, доминион!“ в комплексе „Радость детства“ начнется через сорок минут. Билеты приобретайте в кассах 1, 4 и 8», «Лечебные каменоломни „Слава труду“ временно закрыты в связи с переучетом кирок и тачек. Приносим отдыхающим свои извинения».
Шепетов показал старичку удостоверение и через заросший молочаем и маками альпийский склон двинулся к павильону «Иайьнась – СП пиииськ». Здесь он переоделся в халат с черно-белыми драконами и босиком отправился к бассейну.
В небе парил лозунг «Нео, ты не избранный, а полноценный член общества». На душе скребли паутицы. Кряхтя, генерал-майор сбросил халат и по выщербленным каменным ступеням спустился в озерцо. От горячей воды перехватило дух.
Ампула жгла пальцы даже сквозь бинты. Разбивать ее пока не стоило. Во-первых, чиновник Фронтира мог опоздать или перепутать источник. Во-вторых, не совсем понятно, о чем пойдет разговор. Втайне генерал надеялся, что инспектор пригласил его для беседы о каких-нибудь пустяках: низком уровне военно-патриотического воспитания, например, или дотациях на освоение кадетами реактивных гиперроликов. В этом случае убийство де Толля могло подождать.
Шепетов с наслаждением вытянулся и закрыл глаза. Дергающая боль в руке понемногу отпускала: сказывались целебные свойства воды.
Человек плохо приспособлен к биосфере чужих планет. Он и свою-то с трудом переносит. Поэтому всем прибывающим в иные миры необходимы инъекции для защиты от аллергенов и инопланетных болезней.
Вещество в ампуле блокировало действие этих инъекций. Капелька на кожу, вдохнуть пары – и готово. Луврский грипп убивает в считаные часы. Поди потом разберись, отчего засбоили вакцины. Так что, устраняя де Толля, Шепетов ничем не рисковал. Сам он заразы не боялся. После нескольких лет жизни на планете лувриане получали устойчивый иммунитет ко всем ее сюрпризам. Максимум, что грозило, простуда и затяжной насморк в конце весны.
