— Что? — крикнул он, ничего не слыша.
Я пальцами указал на свои уши. Перри усмехнулся и, вытащив затычки, направился ко мне.
— И этот здесь, — буркнул он, проходя мимо Бернса. — Дерьмо и золото поистине неотделимы!
Подошел к креслу, посмотрел на мертвеца и вынес вердикт:
— Жалкая крыса!
— Не надо, Перри, — остановил я. — Он — настоящий человек. Умер как воин — не прося пощады. Не знаю, по силам ли это мне…
— Хорошо, — кивнул он, — пошли наверх, там уже все кончено.
Мы поднялись в большой, богато убранный зал, в котором собрался наш небольшой отряд.
— Трое убиты, восемь ранены, старшина, — доложил подошедший к нам страж. — Какие приказания?
— Дом сжечь, наших погибших и раненых доставить в госпиталь. На улицы сегодня можете не возвращаться. — распорядился Перри.
— Не забудь про тело Эмара в подвале, — попросил я.
Перри уставился на меня.
— Так не делают, — напомнил он. — Эмар замыслил зло против стражи Лоренгарда. Его тело должно быть уничтожено со всем имуществом бесследно. Ты это знаешь не хуже меня.
— Он принял свою смерть достойно, и за это ему многое можно простить, по крайней мере в моих глазах. Сделай мне одолжение!
— Ладно, — поморщился он. — Только тебе, по-моему, пора отдохнуть, пока совсем не раскис… Тело Эмара вытащить тоже, — приказал он ожидавшему стражу.
Тот кивнул и отошел. Перри вновь повернулся ко мне.
— Ну, чего загрустил? — осведомился он. — Тут неподалеку хорошая харчевня, пошли?
— Не, — сморщился я от одной мысли о пьянстве. — Настроения нет. Да и спать хочется сильно. Идите без меня.
— Ты серьезно? — не поверил он.
— Ага. Поеду домой и завалюсь спать на сутки! Надо немного побыть одному — утомил ты меня слишком за эти дни! — ухмыльнулся я.
— Уверен, что дойдешь? — неожиданно проявил он заботу о моей шкуре.
— Перри, почему ты не спрашивал этого, когда тащил меня к Максуэллу или в Чистилище?! — возмутился я. — Разумеется, уверен. Дефектами головы не страдаю, в конце-то концов! Пешком переться не собираюсь!
Особняк быстро разгорался. Посмотреть на редкое в центральном районе зрелище собралась внушительная толпа зевак. Я подошел к замершему кебу и бесцеремонно согнал глазевшую на пожар парочку.
— В трущобы гони, да поживее! — скомандовал недовольному кебмену.
— Ночью? — удивился он. — Меньше чем за два золотых не поеду!
— Ты, наверное, знаешь, как править кебом без помощи отрезанных рук? — намекнул я ему не набивать цену.
— Убирайся, пока я не позвал стражу! — грозно рявкнул он.
Я сперва удивился такой наглости, но быстро понял, что он просто не видит меня, поскольку стоит с вожжами сзади на козлах… Вздохнув, вытащил свое тело из коляски и, сдернув кучера на землю, наступил ему ногой на грудь. Невежливо, конечно, но уж слишком велика была усталость.
— Чего еще скажешь? — ласково поинтересовался я, дождавшись, когда до него дошел весь трагизм ситуации.
— Хорошо, сэр, я все понял, сэр! — пропищал он, пытаясь вжаться в каменные плиты мостовой — подальше от острия моего меча.
— Гони что есть духу! — приказал я, забравшись обратно.
Кебмен звонко щелкнул хлыстом, и мимо нас стремительно полетели шикарные, ярко освещенные особняки центра.
Уже не впервой я совершал путешествие из трущоб в центр и обратно, и каждый раз быстрые перемены декораций здорово угнетали, наводя дикую тоску. Постепенно начали появляться кучи мусора, которые скоро превратились в настоящие горы, источавшие жуткое зловоние. Дома становились все беднее, освещение все более тусклым. Толпы гуляк исчезли, уступив место подозрительно шнырявшим теням.
Кебмен остановился в паре-тройке километров от моего дома.
— Мы еще не доехали, — недовольно проворчал я, выплывая из охватившей меня дремоты.
— Простите, сэр, но дальше я не поеду! — заявил он испуганно-извиняющимся тоном.
— В чем дело? — холодно поинтересовался я. — Мне что, пешком отсюда идти?
— Простите великодушно, сэр, — захныкал он, — дальше — слишком опасно! Меня там попросту прирежут, а лошадь сожрут за милую душу!
— Никто тебя не тронет, пока ты под моей защитой, — отмахнулся я. — Едем!
— А обратно вы меня проводите, сэр? — ехидно осведомился он.
— М-да, — буркнул я, признавая его правоту. — Значит, не поедешь?
— Простите, сэр, — повторил он.
Плюнув, я выбрался из коляски и кинул кебмену мелкую монету.
— Это все?! — поразился он, глядя на мелочь, которой и на маленькую кружку самого паршивого пива не хватило бы.
— Не заработал! — отрезал я. — Мне еще до дома черт знает сколько тащиться!
— Вы не можете так поступить, сэр! — воскликнул он.
Я вытащил меч и внимательно его осмотрел.
— Чего там я не могу? — попросил пояснений.
— Простите, сэр, — повторил он, бледнея, — просто шутка.
— Убирайся, шутник, пока тебя и в самом деле не ограбили! — рявкнул я. — Спасать тебя не собираюсь!
Он быстро развернулся, умудрившись не задеть меня и не забрызгать, и моментально скрылся с глаз долой.
Негромко насвистывая, я отправился домой, поигрывая мечом и всматриваясь в каждую подозрительную тень. Вокруг как будто не было ни души, но идти без оружия я не рискнул. Между домов выл ветер, звуки напоминали чье-то голодное урчание. Впрочем, подобное я слышал не в первый раз, так что не волновался по пустякам.
Большая тень пронеслась надо мной, за спиной раздался глухой шлепок, словно что-то упало. Резко обернувшись с мечом наготове, я обвел взглядом окружавшие трущобы — ничего, кроме валявшегося на земле мусора. Решив, что все мне просто показалось, плюнул под ноги, ругнулся и отправился далее, прибавив шагу.
Через пару минут услышал позади осторожное, едва различимое, размеренное клацанье, будто за мной брела крупная собака. Таковых в этом районе не могло быть в принципе: в подавляющем своем большинстве нищие и голодные его обитатели тащили в рот любую живность, у которой не хватало мозгов сюда не показываться.
Я оглянулся — вокруг по-прежнему не было ни души. Списав галлюцинацию на расшатанные нервы, угрюмо продолжил путь, решив не реагировать на посторонние звуки.
Через некоторое время клацанье повторилось. Я не обернулся, хотя грызло нестерпимое желание сделать это.
Клацанье приблизилось, стало громким и отчетливым.
Я не увеличил шаг ни на йоту. Теперь было ясно, что это не разыгравшееся воображение. Следовало подпустить неведомого преследователя поближе.
Сердце бешено заколотилось в предвкушении потасовки. Я с силой сжал рукоять меча, осторожно переместил нож поближе к пряжке пояса.
Спина уже чувствовала врага, его горячее дыхание… Дальше терпеть я не мог.
Стремительно обернувшись, я глянул на противника и невольно отшатнулся. До этой ночки не приходилось встречаться с подобными тварями, и я не испытывал по этому поводу особого сожаления.
Итак, на меня уставился голодным взором оборотень — да какой! Много выше человеческого роста, с широкой грудью и непропорционально длинными передними конечностями, свисавшими ниже колен. Вены вздувались на могучих мышцах, мощные когти поблескивали в свете луны тусклой сталью, сильно напоминая кривые кинжалы. Короткую толстую шею венчала маленькая голова с сильно вытянутой вперед пастью, усеянной крепкими желтыми клыками. Наиболее омерзительно смотрелось его розоватое тело, покрытое редкими пучками жидких волос — именно волос, а не шерсти!.. Тут-то я понял, почему бродяга назвал их голыми уродами.
Пока я рассматривал его, оборотень махнул лапой и выбил мой меч. Мигом придя в себя, я левой рукой выхватил нож и, полоснув его по морде, с размаха всадил лезвие ему в бок.
Оборотень, не издав ни единого звука, наклонил голову и бросился на меня, обжигая дыханием. Даже не знаю, каким чудом мне удалось перехватить его лапу и перекинуть тяжеленную тушу через себя. Правда, острые когти полоснули мое плечо.
Зацепившись за ногу монстра, я не удержался и рухнул на него. Когти-кинжалы моментально вонзились в мою спину, не давая возможности вырваться. Оборотень оскалил клыки и громко лязгнул ими, пытаясь достать до горла. Не рассуждая, я изо всех сил ударил лбом туда, где, по моим расчетам, была его переносица.
В глазах потемнело…
Резко накатила слабость… Высвободив правую руку, я опустил локоть на приплюснутый нос твари и добавил кулаком в висок. Оборотень громко фыркнул, обдав меня каплями вонючей крови, и выдернул когти из моей спины. Я попытался вскочить на ноги, но он обхватил мою голову шершавыми ладонями, намереваясь ее расплющить. Я резко дернулся, вырываясь, и в тот же миг коготь вонзился в мой левый глаз!
Жгучая боль… Не сдержавшись, я закричал и, не контролируя себя, схватил оборотня за челюсти, с силой дернул в разные стороны, разорвав монстру пасть. Вскочив на ноги, подпрыгнул и опустил кованый каблук на горло еще живой твари. Раздался ласкающий слух хруст. Оборотень дернулся и затих.
