Добравшись до комнаты, я быстро набросал в уме план предстоящего концерта и сыграл на гитаре «Вечную любовь» Дениса Майданова, которую планировал исполнить первой. Не успел я ее завершить, как в дверь постучались.
— Что? — рявкнул я, даже не подумав встать.
— Гарет, может на площади споешь? У тебя классно получается! — предложение кого-то из одногруппников моментально отбило у меня желание продолжать репетицию.
— Сейчас нет! Вечером на площадь приходите!
Отложив гитару в сторону, я выглянул в окно. Солнечный день, зеленая площадь, по которой сновали многочисленные студиозы в разноцветных мантиях, по краям площади деревья и высокие кустарники, листва которых начала приобретать желтый налет. Все куда-то спешат, суетятся, что — то делают. Может, и мне чем-то заняться? К примеру, разгрузить Содера и посетить Карибы?
Да. Пожалуй, так и сделаю. Привычно скользнув в астрал, я не увидел из него ничего подозрительного и уже через несколько секунд меня окружала знакомая обстановка нашего кабинета. Я не стал в нем задерживаться и бодро пошагал в сторону кухни, где хозяйничала ставленница Герды. Я видел ее уже не один раз, но напрямую обращаться к ней пока не приходилось, и по этой банальной причине я не знал ее имени.
Впрочем, это мне никак не помешало. Стоило мне появится, хозяйка кухни материализовалась рядом и вежливо спросила, что желаю. Получив заказ на две бутылки самого лучшего вина и такое же количество неприметных бокалов для трута, исчезла в прилегающей комнатушке, выполнявшей функцию кладовки. Вскоре вышла из нее, в каждой руке держа по черной бутыли, имевших характерные элегантные обводы.
Впечатленный, я развел руками. Настоящее ажуйское вино, стоимостью по десять золотых за бутылку! Тин будет должен мне до конца жизни.
— Держи, — вручив мне вино, женщина нарыла два бокала в ближайшем шкафчике и передала мне. — Все?
— Да. Спасибо огромное!
Женщина по-доброму улыбнулась.
— Не за что. Гарет, если несложно, подойди к Сиплому. Он сейчас в главном зале.
— Искал?
— Со вчерашнего вечера вместе с Хромым тебя и Содера ищут.
— А зачем?
— Не знаю, — пожала плечами хозяйка кухни и нахмурилась, заприметив двух служанок, на мгновение мелькнувших в дверном проеме. — Только один раз Сиплый упомянул про какую-то Лею. Но лучше спроси у него, а я, если ты не против, займусь делами.
Я с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Вампирша! Неужели она вышла на бандитов? Я-то надеялся, что после нашего избиения она уберется из города, опасаясь возмездия со стороны магов. Между прочим, маги городской стражи до сих пор в ее поисках регулярно прочесывают городские кварталы.
Обуреваемый нехорошими мыслями, я поспешил в главный зал. Никого в нем не обнаружив, попытался найти Сиплого магическими методами, запустив для этого поисковое заклинание. Вскоре понял, что того на Карибах нет.
— Екарный бабай, — ругнулся я. — Все! Задолбало! На следующих же выходных покупаем всем разговорные амулеты!
Вернувшись в общежитие, припрятал вино с бокалами в шкафу, после чего рухнул на кровать. Перед глазами сразу встал образ Леи…
После той злополучной вечеринки мы с Содером несколько дней ходили на полусогнутых, а потом решили, что вампирша утолила свою жажду мести и теперь оставит нас в покое, и позволили себе слегка расслабиться. Выходит, зря.
Чего она от нас еще хочет? Навряд ли просто убить. Если бы хотела это сделать, то уже сделала бы. Может, золота хочет? Про банк она не знает, но видела ту кучу артефактов, которые хранились в той комнате с ее Осколком, и теперь думает заставить нас с ней поделиться.
Поглощенный этими мыслями, я не заметил, как провалился в сон, из которого меня бессовестным образом выдернул Содер.
— Эй! Хорош спать! — грубо потряс он меня за плечо. — Проспишь ужин и помрешь с голоду.
Я сел на кровати, протер глаза, и только тогда обнаружил Тина, мнущегося на пороге комнаты.
— Все сделали? Одеяла и пледы достали? — рывком встав на ноги, я подошел к шкафу.
— Да. Все отнесли в беседку, — с готовностью ответил Тин.
Я извлек из шкафа вино с бокалами и передал их Тину.
— Держи. Заверни во что-нибудь и тоже отнеси туда.
— Эй! А вино для Психеи? — напомнил Содер.
— Пока я буду выступать, прогуляешься до беседки и нальешь бокал. Так будет проще. Вроде бы все?
— Забыл про фрукты и свечи. Мы их тоже достали. Лежат на месте.
— Молодцы! Тогда выходим. Мы на ужин, а ты, Тин, иди и превращай беседку в шатер.
По пути в столовую я рассказал Содеру про слова Сиплого насчет Леи и у него настроение сразу снизилось на несколько пунктов.
— Черт, — сплюнул он. — Чувствую, мы с ней еще хапнем горя.
— И не говори, — печально вздохнул я. — Знать бы, что она от нас хочет…
На этом мы завершили разговор, решив вернуться к нему перед сном. Отужинали мы весьма оперативно, уложившись в рекордные несколько минут, и помчались по своим точкам — я в общежитие за гитарой, а Содер в беседку за вином для избранницы Тина.
Начинало смеркаться, и я с огорчением осознал, что выбранная скамейка около входа в общагу не очень подходит для моего небольшого концерта. В тени деревьев, на слишком большом отдалении от противоположного края академической площади, где за огненным факультетом располагалась нужная беседка.
Оглядевшись, я спешно выбрал более удобное место, непосредственно на площади, неподалеку от ее центральной части. Расположенное в траве между двумя дорожками, рядом с фонарем, который совсем скоро разорвет своими лучами подступающую темноту, оно было на мой взгляд идеальным.
Сев прямо на траву, я дал несколько аккордов и прокашлялся. Несколько студиозов, среди которых я разглядел и Психею с подружкой, тотчас неспешно направились в мою сторону. Что ж, пора начинать.
Сотворив плетение усиления и переноса голоса, которым обычно пользовались преподаватели в больших аудиториях, я закрепил его в нескольких точках, выбрав для этого ветви деревьев по краям площади.
— Раз, два, три, — мой голос, казалось, исходил со всех сторон. Отлично. Теперь небольшое объявление. — Дамы и господа, позвольте сегодня скрасить ваш вечер и исполнить для вас несколько песен.
Вопреки первоначальному замыслу, начал с «Песни идущего домой» Бутусова. Пронеслись первые аккорды, и я запел:
Я шел к себе домой,
Я шел по мокрым лужам.
По скользкой мостовой
Ногами снег утюжил…
С каждым новым звуком гитары, с каждым новым словом ко мне подходили все новые студиозы, быстро образовав вокруг меня толпу. Еще до того момента, как я завершил песню, собралось не меньше пятидесяти человек. Отлично!
Когда в воздухе растворились последние аккорды, раздались бурные аплодисменты, сопровождаемые криками:
— Молодец!
— Браво!
— Требую повторить!
Я поднял руку, призывая к тишине.
— Ребята, я попрошу встать в большой круг, чтобы все желающие могли не только слышать мое выступление, но и видеть меня!
Толпа раздалась, и я с удовлетворением отметил, что скопилось не меньше ста человек, среди которых заметил даже нескольких преподавателей. Вечер обещает быть томным!
— Спасибо, друзья! Но прежде чем начать следующую песню, хочу сказать, что этот концерт является ничем иным, как подарком, который мой друг Тин дарит девушке.
Студиозы зашептались и закрутили головами. Психея, стоявшая в первом ряду, смущенно уткнулась взглядом в землю.
— Вы, наверное, гадаете, кто она?
— Да! — азартно крикнул Колин Талииди.
— Скажи, кто она!
Я поднял руку в направлении виновницы торжества.
— Психея! Это все для тебя!
— У-у-у-у-у!!! — послышалось дружное гудение.
Психея, не поднимая головы, прикрыла глаза ладошкой. С моего места было видно, что она улыбается.
— А теперь следующая песня! Называется «Вечная любовь»!
Короткий проигрыш и:
Если однажды горячее солнце
Станет холодным, как утренний лед,
