12:12
Выбрал ажурный красный комплект. Кожаный. С плеточкой… нет, я не извращенец. Но, поверьте, плетка в сто раз круче сковородки. После нее хотя бы сотрясения мозга не бывает.
12:18
Щедро расплатился и смылся. Морок на золотые монетки вот-вот спадет. Надо успеть отбежать подальше, а то отберут половину. Знаю я их внезапные скидки. Компания «Гном+Гном» никогда и ничего себе в убыток не делала.
12:22
Чай перехватила на подступах к дому, утащила в подвал, спросила, чего я купил.
Демонстрирую белье, пряча плетку. Девочка хмурится, отбирает пакет, сует в руки маленькую бархатную коробочку и со словами: «Я так и знала» — отправляет меня домой.
Поднимаюсь по ступеням, удивленно разглядывая содержимое коробки. Бриллианты? Хм… сережки, колечко, кулончик. И вид странный — в виде драконят. Нет, я в курсе, что девушки любят блестюшки. Но ведь я ей этих камней ведро могу наколдовать. Правда, ненадолго, но хоть каждый день!
А с другой стороны, Чай плохого не посоветует — факт.
18:30
Лежу на кровати, смотрю по зеркальцу с девочками мексиканский сериал. Там как раз Педро рассказывает Марии о страшном радикулите, скрючившем беднягу в результате амнезии, случившейся вдень его рождения и прогрессирующей до сих пор. Уже не так рад, что смог настроить вещание каналов своего бывшего мира. Нильс теперь с этим зеркальцем даже в ванную ходит. Часа на три. А я все холодное ем!
Педро вскрикнул! Это Мария сердобольно врезала ему локотком по радикулиту, хорошо хекнув и с разгона. А ниче баба. Вон как его выпрямило. Правда, он упал… ну бывает.
Нильс прижимается к руке, опустив голову на плечо. Не отрывается от экрана, кусает ноготь. И что она в этих сериалах нашла? Сижу только из-за того, что она рядом. Так бы переключил на что-то более полезное. Бокс, например!
Хм… Мария вспомнила, что беременна вот уже триста серий и пора рожать. Счастливый (с чего бы это?) Педро бежит в больницу по пустыне с нею на руках. Три раза падает. Каждый раз две серии встает. Я где-то засыпаю, так что могу передать сюжет неточно. Но просто… каждый день это смотреть! А ведь приходится. Такое зеркальце всего одно. Да и жена с дочкой рядом. (Чай сидит на полу, душит кота, не отрываясь от экрана.) Ждем, когда Педро встанет еще разок. У него прогресс — он лежит на ступенях больницы. Больница неожиданно безлюдна, ни одна зараза в белом халате даже и не думает высунуть нос на улицу.
Но он встал! Ворвался в больницу… упал. Несчастную Марию отобрали, увезли. Потом сказали, что у нее просто запор, и вернули все еще лежащему в холле Педро.
…
Нет слов.
Педро бурно рад!!!
Лично я бы — убил.
Педро встает. Костюм на нем не помят, прическа идеальна, глаза сверкают, из носа торчит козявка.
Понимаю, что режиссер стебался как мог, и козявка постоянно зависает в центре экрана. Кошусь на девочек. Плачут. Они что, все это всерьез воспринимают?
Педро уже признался Марии в тайной любви, о которой только что вспомнил (в детском саду она его ежедневно избивала, что тронуло мальчика дальше некуда). Мария тоже вспомнила — сияет.
В свою очередь вспоминаю, что эта серия должна быть последней (только из-за этого здесь сижу, а не воюю в лаборатории с реагентами), а потому просто обязана быть перенасыщена событиями (всем тем, что не уместилось в резко поскромневший бюджет).
Крик с экрана — я аж вздрогнул. Что-то я отвлекся… хм, Мария снова беременна? Нехило им бюджет урезали.
Рожает на запертой крыше. С Педро. Под дождем, молниями и вертолетами. Вертолеты — сносит. Педро по рации объясняют, что делать в такой ситуации. Мужика уже раз пять пронзило разрядом, так что — встрепан, дымится, но упорно не вылезает из-под ее юбки. Ну да, ну да… наша служба охрененна и сложна.
Мария родила! Мальчика… кажется. Жена сжимает мою руку: Педро пытается сдохнуть: в него попало уже шесть молний, и сбил вертолет.
Мария с ребенком рыдает над мужиком, просит назвать сына хоть как-нибудь. Педро просит назвать дите «Сисей», в смысле «Сиси». Мне плохо, из последних сил сохраняю суровую рожу, вспоминая «Санта-Барбару», хотя уже всего трясет. Жена успокаивающе гладит по руке, Чай — по ноге. Кот, подумав, тоже прикладывается к ноге, вонзив в нее три когтя из пяти и тихо рыкнув.
Ржать больше не хочется, тихо шиплю. Стараясь не отвлекать Нильс от просмотра. Она мне не простит. Та-акая сцена…
А кота я урою. Попозже.
Все! Умер! А, нет, встал. Идет на закат, падает с крыши. Мария и ребенок плачут. Ну… этаж сотый. Так что…
Не! Выжил!!! И даже вылез из чудом подвернувшегося канализационного люка, кого-то там изувечив. Помахал жене и ребенку.
Мария спустилась вниз, бросилась на шею Педро, малыш сказал «папа» и улыбнулся во все тридцать четыре зуба.
О, кошмар какой, это ж надо — такого мутанта родить. Интересно, а грудь она ему даст или поймет, что отгрызут?
Так, финальная сцена!
Особняк. Куча слуг. Мария, которую почти не видно из-за килограммов украшений (и все так сверкает, что лично я вижу большое расплывчатое пятно с глазами). Педро в инвалидной коляске. (Не понял… что я пропустил? Хм… Жена сказала, что амнезия еще разок прогрессанула, и парень забыл, что умеет ходить. Сжимаю зубы, сдвигаю брови. Не ржать!) Их сын — управляющий системы банков уже в семнадцать лет. Все пьют чай, смотрят на сорокалетнюю бабу, которую парень представил как свою девушку (бюджет обнулили?). Все радуются, все счастливы.
Конец.
Ура. Футбол!
22:58
Зашел принц… нет, залетел. На крыльях любви и счастья. Сказал, что безумно влюблен, пытался отвлечь от футбола описаниями достоинств невесты.
Пообещал сделать из высочества коврик. Принц заткнулся, сгонял на кухню за пивом, и футбол мы продолжили смотреть вместе.
Победили наши! УРРРА-А-А-А!!!
Принц тоже был очень рад.
09:08
Подарил любимой бриллианты. Бурно радовалась, бросилась на шею, сказала, что была уверена — не догадаюсь. Смущенно смотрю на Чай. Мне подмигивают. Украшениями дочь в свою очередь снабдил принц. Гм… я, выходит, теперь обязан им обоим?
Какая жуткая мысль.
11:33
Зашел принц, подарил букет роз и представил свою суженую.
Жене и дочке она понравилась. Сели за стол, долго праздновали.
15:07
Спать хочу.
19:20
Подарил жене белье и плетку…
Меня не так поняли, пришлось долго и пространно объяснять, что это знак внимания, а не претензии в чистом виде. Потом снова праздновали… Потом не помню.
23:50
Хочется чего-то великого и прекрасного. Сижу, пардон, в сортире, прижавшись лбом к стене, и размышляю о сущем.
Принц пригласил на свадьбу. Свадьба — через месяц. Обещал прийти.
07:12
Будят. Жена с дочкой у соседки. Какого?… Будящего сносит с кровати и впечатывает в стену.
07:18
Опять! Нет, ну сколько можно? В этот раз извергаю из приоткрытого глаза молнию. Успеваю заметить белоснежные перья, тунику и всепрощающий взгляд, быстро сменяющийся паническим.
07:20
Отскребаю со стены черное пятно, красиво по ней размазанное. Спрашиваю: кто таков? Временно ответить мне не могут.
07:34
Зашел Пупс, смотрит, как я привожу в себя посетителя. Долго заунывно воет, намекая на сверкающую чистотой миску в углу. Мне не до него.
Глаза испуганно распахиваются, мне что-то пытаются сказать, трясущиеся руки вцепились в рубашку так, что не отодрать. Несу щуплого посетителя на кухню, отпаиваю водичкой.
Вроде бы оклемался.
07:45
Пупс жрет (я его так неоригинально заткнул), икающий парень на табуретке представился учеником анрелов и рассказал, что мне выпала великая честь спасти мир!
Я, кажется, пролил молоко. На Пупса. И на хвост ему наступил. А ведь он ел… Вой получился обоюдным (Пупс всегда мстит!).
Паренек подбежал, что-то сделал с моей ногой, и раны, оставленные страшными когтями зверя, тут же затянулись. Смотрю на парня с уважением. Неплохо! Перестаю материться. Пупс сидит в углу и смотрит с угрозой, рыча на одной ноте.
Да сдался ты мне! Сажусь за стол, снова вскакиваю, сажаю на табурет ослабшего паренька и стучу в подпол. Крышка со скрипом приподнимается, и встрепанный, сонный домовой довольно грубо посылает меня куда подальше. Он, видите ли, спит! Ну, зараза.
…
Мне выдали молоко, хранящееся на верхних, более сухих, полках, рядом с соленьями и вареньем. Я — перестал осушать «болото».
Напоил парня, попросил поподробнее рассказать о спасении мира.
Рассказал.
…
Ой е-о-о-о…
