Может, это Эйвин вернулся? Жаль, что я не слышала и его голоса…
— А ты когда-нибудь был влюблен, а, Хмуря? — попыталась пошутить я, когда от прохладной ладони по моей коже будто зазмеились приятные ручейки. Они остужали жар, снимали боль. Я даже заставила себя улыбнуться и чуть-чуть приоткрыть глаза.
В них словно набился песок, и несмотря на то, что я ожидала увидеть вокруг ослепляющее пламя, оказалось, что меня окружала непроглядная тьма.
И только ярко-зеленые глаза ворона горели изумрудным пламенем совсем рядом. Такие большие и грустные глаза… Разве у Хмури были такие большие глаза?..
Молчание затянулось, и мне снова начало чудиться, будто у меня бред и все вокруг мне лишь кажется. Может, у меня предсмертная агония, потому и полегчало?
Похоже, часть последних мыслей я озвучила вслух, потому что Хмуря внезапно ответил:
— Ты жива, Мартелла. И если будешь делать то, что я говорю, будешь жить ещё очень долго.
— Ты так и не ответил… я думала…
— Да, я был влюблен, — сказал он тогда негромко. — Надеюсь, твое любопытство удовлетворено.
Слова звучали так, словно он злился, но в голосе я неожиданно не услышала ни капли раздражения. Он просто… говорил со мной.
Я снова растянула рот в улыбке, и, кажется, это стоило мне растрескавшейся кожи на губах. Но я была довольна. Мне даже полегчало!
— Значит, ты был влюблен, Хмуря, — тихо усмехнулась я. — Скажи, а это была красивая ворона? А она тоже умела говорить, как и ты?
И в этот момент, готова поклясться, я слышала тихий смех! Мой ворон смеялся!
— Не болтай попусту, Мартелла. Язык прикусишь, — ответил он через мгновение, а затем по моей щеке, кажется, скользнула чья-то рука. Осторожно, едва заметно.
Я почувствовала.
Наверно, Эйвин всё-таки здесь.
— Спасибо вам обоим, — проговорила я на выдохе. — Без вас я бы не справилась.
— Пожалуйста, — раздался уже на грани сознания спокойный ответ одного ворона. — Спи. Маленькая ведьма…
И я уснула. Огонь больше не жёг.
***
Во сне я видела мужчину. Высокий и черноволосый незнакомец совершенно точно следил за мной. Я видела, как на фоне бескрайнего лунного неба развеваются его черные волосы, даже издалека различала, как горят его зелёные глаза подозрительно знакомым светом. И я готова была поклясться, что уже где-то видела эти глаза! Но была точно так же уверена, что странный мужчина мне ни капли не знаком.
Меня захлестнула паника. Это большая редкость, и все же я понимала, что сплю и не могу проснуться. Вдвоем с незнакомцем мы стояли на вершине какой-то высокой горы, а у её подножия плескался океан. Черное небо сливалось с черными волнами, бушующими и ударяющимися о камни. Соленые брызги взмывали вверх, как искры магического салюта на праздниках коронации. Блестящие капли переливались голубоватым волшебством в свете луны и терялись в волосах незнакомца, оседая на его черном плаще.
Мужчина продолжал смотреть на меня, и казалось, что расстояние между нами стремительно и неотвратимо сокращается.
Мне стало страшно. Сердце сковало невидимыми ледяными тисками, но при этом, глядя в узкое жесткое лицо этого человека, я чувствовала, как по груди разливается незнакомое пламя. Он пугал меня, но одновременно вызывал странные бесконтрольные и ничем не объяснимые эмоции. Я хотела погрузить пальцы в его волосы и с силой сжать, глядя вглубь изумрудного огня его глаз, ища там какой-то ответ. Хотела, чтобы этот мужчина смотрел на меня в ответ. Хотела кричать.
Но одновременно даже мысль об этом всем приводила меня в ужас.
Испытывать столь странные желания, направленные на человека, которого никогда в жизни не видел, — это не просто странно. Это похоже на сумасшествие.
Однако, как только оковы сна распались и отпустили меня, я резко выпрямилась на постели и, поняв, что мне все приснилось, мгновенно успокоилась. Ну мало ли какая дичь явится ночью? Тем более после того, что я пережила!
Память о получении искры никуда не делась. Я ощущала себя так, словно все едва-едва закончилось. Казалось, что пережитая боль проливалась по моим венам буквально несколько секунд назад! И утихла лишь только что.
Однако, оглядевшись по сторонам, я поняла, что лежу в собственной кровати в собственной комнате. За окном уже давно занялось утро, а значит, наступил новый день. Наверное, Эйвин принес меня сюда из леса! Надо будет сказать ему за это спасибо. Не хотелось бы просыпаться на влажной от росы листве в окружении пауков, комаров и квакающих лягушек.
Я вздрогнула, передернув плечами, а уже в следующий момент резко подняла левую руку и перевернула её запястьем вверх.
— Да! — воскликнула, не сумев сдержать чувств. — Да-да-да!!!
На линии вен появилась новая метка! Прямо рядом с зелёной полосой Искры Земли возник новый рубленый рисунок. Он был похож на ряд треугольников или зубцов безупречного красно-кирпичного цвета.
Моей радости не было предела.
Я прошла второй этап! До того момента, как Мартелла Довилье превратится в настоящую ведьму, осталось всего полпути!
Я вскочила с кровати и начала стремительно одеваться. На мне была надета все та же одежда, что и вчера ночью, — простое голубое платье, в котором запутались ветки. Кое-где в волосах торчали листики. К счастью, забота Эйвина не распространилась на мое переодевание. А то, во-первых, я бы сгорела со стыда, а во-вторых, наши с подмастерьем отношения уже вряд ли были бы такими же легкими, как прежде.
Вообще, если подумать, я жила в одном доме со взрослым мужиком! Одна! Другое дело, что Эйвин вовсе не какой-то там мужик, а мой подмастерье, домовой и вообще отличный парень, но все же иногда было немного неловко.
В любом случае я считала, что мне со всех сторон повезло. И прямо сейчас я планировала поделиться с остальными жильцами дома этой мыслью. Сперва обрадовать Эйвина, что у меня теперь есть Искра Огня, затем сказать спасибо ему и Хмуре за то, что поддерживали меня и до последнего момента не бросали. А затем затискать от радости Лягурмеллу и отсыпать Шале порцию отборных улиток!
Впрочем, Лягурмелла уже оказалась тут, и далеко ходить было не нужно. Каким-то образом лягушка выбралась из своего вольера и теперь преспокойненько дрыхла у меня на комоде.
И комод тоже преобразился… Да и, если приглядеться, вся комната теперь выглядела иначе!
Потолки стали выше, вроде совсем чуть-чуть, но пространство вокруг расширилось, появилось больше воздуха. Стены, которые прежде были оклеены простыми обоями в деревенский желтый цветочек, сейчас посветлели. Я даже сперва не поверила своим глазам, но стоило подойти поближе, как оказалось, что обоев больше нет! Желтый цвет превратился в нежно-песочный, цветочки побледнели и оказались настоящим рисунком! Словно рука неведомого мастера любовно расписывала эти стены, как в каком-нибудь дворце.
На потолке появилась лепнина, окна вытянулись и стали полукруглыми. Их все так же прикрывали легкие белые шторы, поэтому сперва изменения не бросались в глаза. Все было будто бы как и раньше, но при этом совершенно неуловимо другим.
— Потрясающе, — выдохнула я, оглядывая большое напольное зеркало, по которому зазмеилась легкая кованая лоза, усыпанная крохотными цветами. — Просто волшебно! — произнесла, рассматривая изголовье кровати с точно такими же листиками и бутонами.
— Ква! — Лягурмелла проснулась, услышав мой голос, и, совершенно неожиданно потянув лапками, прыгнула ко мне на плечо.
Я дернулась от неожиданности и чуть не растянулась на новеньком пушистом ковре.
Удовольствие было еще то, я вам скажу, когда влажное холодное земноводное оказывается возле вашего лица. Но блестящие глаза лягушки так счастливо светились, что я бы ни за что не решилась ее сбросить.
— Ну… пойдем вместе, чего уж там, — улыбнулась я, аккуратно помассировав ей кожу на лбу между глаз. Кто его знает, где там у этих лягушек приятные места для чесания — чай не кошка! Но вроде бы Лягурмелла осталась довольна.
