— То есть, вампиризм тебя не пугает? — просипела я, не узнавая своего голоса. Мне ткнули запястье. Впервые мужчина предлагает мне руку…
Я осторожно прикусила ее, жалобно глядя на недрогнувшего обладателя.
— Фольно? — спросила я, кусая сильнее. — Шильно фольно?
Я никогда не думала, что кровь бывает такой вкусной. Мои виноватые глаза смотрели вверх. «Всем мужчинам нравится этот процесс! Особенно, когда женщина делает это нежно!», — кивали книги. Судя по — лицу, слово «нравится» тут неуместно. С сожалением я оторвалась, чувствуя несказанный и необъяснимый прилив сил. В зеркале едва можно было разглядеть мои очертания. Суставы резко перестало ломить, а вместо холода по телу разливалось сладкое и умиротворенное тепло. Завернувшись в одеяло, я задремала.
Я очнулась, видя огромный гроб, стоящий посреди комнаты. Поверх гроба лежал букет цветов. Зеркала нигде не было!
— Ааааааааа! — орала я, так, как не орала никогда в жизни. Паника, ужас и страх охватили меня, не желая выпускать из своих липких трясущихся объятий.
— Что случилось? — дверь в комнату распахнулась, а я шарахалась от букета роз, лежащих на лакированной крышке.
— Аааааааа!!! — по инерции орала я, сжимая подушку. — Я умерла! Я — вампир! Ааааа!!!
— Все нормально, — терпеливо произнес голос, а я округлив глаза смотрела на его обладателя, продолжая орать до хрипоты. — Это подарок!
— П-п-подарок, скривилась я, глядя на розы, покоящиеся на гробике. Шмыгнув носом, я все еще пыталась отойти от подарка.
— Да жива ты! — рявкнули мне, пока я с ужасом ощупывала свои клыки языком. — Все, мне это надоело!
Дверь захлопнулась, а в коридоре послышался старческий голос. Приходилось прислушиваться, чтобы разобрать слова.
— То, что вы решили сделать ей подарок — это похвально, — поучал старик. — Но я не могу понять, почему она так кричит.
— Ей не понравилось! — огрызнулся голос, пока я обнимала подушку, хватаясь за сердце.
— А что вы ей подарили? — осторожно спросил старик, а голос его удалялся вместе с шагами.
— Цветы, как ты говорил. И от себя добавил гроб с трупом того, кто ее укусил! — мрачно ответил голос, хлопнув дверью. — Мне кажется, что это — хороший подарок! Только та тварь спала в старом гробу из сосновых досок. Мне он не понравился. Поэтому я решила поменять упаковку! Чтобы нарядней было! И добавил ленточек! Девочки ведь любят ленточки? Больше я ничего дарить ей не буду! Не хватало, чтобы она орала, словно ее убивают!
Мне показалось, что кто-то упал. Хотя нет, не показалось. Я… Я снова жива… Даже руки выглядят розовыми. Я дышу! И сердце колотится, словно ненормальное. Сколько времени я провалялась? Принцесса наверняка меня уже обыскалась!
Мне было ужасно стыдно, поэтому я собиралась в два раза быстрее обычного. Мой чемодан стоял рядом с кроватью, а мне неловко было смотреть в глазик, который следил за моими приготовлениями.
— Я…. Пойду? — шепотом выдавила я, покрываясь нервным румянцем. — Мне пора…
Меня молча проводили взглядом. Когда я вышла в коридор, то тут же выдохнула. Чувство странного волнения заставляло меня прерывисто дышать. Запрещаю себе думать об этом! Помог — и на том спасибо! Но чувство волнения не покидало меня, делая шаг легким, а сердце каким-то радостным. «Нет!», — мысленно убеждала себя я, зная, что ничем хорошим это не закончится!
Портал перенес меня домой, а я увидела Бубончика, который рылся в моих книгах. Шкафчики были открыты, и я с удивлением смотрела на то, как он выкладывает книги.
— Вот, — заблеял он, обводя рукой бардак. — Прибраться решил! Я же мужик!
Для убедительности, он поправил очки и одернул ворот свежей рубашки.
— Вас принцесса обыскалась! Десять раз приходили! — пробубнел «уборщик», пытаясь поставить книги на место. — Я, тут между прочим, хозяйничаю! Я уже ванну починил!
Боюсь, даже заходить! Поставив чемодан, я попыталась перелезть через завалы вещей. В дверь раздался требовательный стук, и я, готовя оправдания, бросилась ее открывать.
На пороге стояли не стражники. Два мордоворота, отличающиеся только тем, что один был лысый с бородой, а второй мохнатый без бороды.
— Так! А соседи говорили, что померла! Понятно! — осмотрели мое жилье эти два неприятных типа. Один из них жевал спичку, перекатывая ее во рту.
— Краля, ты, когда платьице вернешь? А то что-то заиграла! — ухмыльнулся бородатый громила, приваливаясь к дверному косяку. Только этого не хватало! Я совсем забыла!
— Между прочим, — с достоинством произнесла я, глядя на них как можно уверенней. — Я — на королевской службе! Сейчас решу проблемы, потом верну платье. Оно мне еще нужно…
— Да нам плевать! Срок какой был? — на меня смотрели маленькие глазки. — Три дня! Сколько прошло? Неделя!
В горле застыл ком, пока я осматривала две массивные фигуры, шагнувшие в мою квартирку, которая по сравнению с ними показалась крошечной.
— А как же суд? — спросила я, глядя на то, как лысый цепляет головой пыльный плафон из дерева.
— Мы работаем только по высшим инстанциям. Загробный суд тебя устроит? — заржал второй, глядя на мои ободранные стены.
— А вы, простите, кто? Представьтесь, пожалуйста! — осмелела я, понимая, что зря.
— Коллекторское агентство «Фея». Добрый фей Тесак и добрый фей Рубака. Собираем наряды всяких золушек! Что у нас по списку? Туфли — одна пара, платье — одно. Карету ты не арендовала. Так что изволь вернуть. У тебя что в договоре написано было? Три дня. От полночи до полночи! — насупился громила, вертя в руках маленькую бумажку. — Сначала пробивает полночь, а потом пробиваем мы! Еще вопросы есть? Пробиваем по тыкве!
— А это точно законно? — не сдавалась я, выглядывая в пустой и притихший подъезд.
— У нас есть королевское разрешение. Должники платят здоровьем, мы платим налоги, — объяснили мне очень доходчивым голосом.
— Хорошо, — отдувалась я, делая шаг назад. — А если, допустим, у человека нет денег, чтобы оплатить долг?
— Значит, будешь шить платья. Любишь красоваться, полюбишь и шить платья. В лучшем случае! Или будешь золу убирать! Нам нужны золушки! — усмехнулся фей, разминая кулаки. — Отрабатывать будешь праздник!
— Сколько стоило платье. Я его покупаю! — закивала я. — Так ведь можно?
— Совсем другой разговор, — ухмыльнулись коллекторы. — С тебя тысяча золотых! Тридцать тысяч за туфли. Остальное за платье.
— Сколько? — охренела я, чуть не хватаясь за сердце. — Они что? Хрустальные?
— Вы платите не за платье, а за мечту, — басом произнес лысый, протягивая руку. Где взять деньги? Стоп! У меня же есть драгоценности! А мне говорили: «Чемодан не бери!». Ага, сейчас! Разбежалась.
— Драгоценностями принимаете? — полузадушенным голосом спросила я. Жаба душила меня изо всех сил, но лучше жемчугом, чем зубами!
— Почему бы и нет? — переглянулись коллекторы. — Только учти, мы проверим!
Я бросилась к чемодану, выгребая горстями жемчуг, брошки и колечки.
— Здесь украшений на пятьдесят восемь тысяч, — произнесли эксперты, проверяя каждый камень магией. — Где еще?
Я вытащила роскошные платья, усеянные драгоценностями и вручила им.
— Ну, вроде бы все, — переглянулись коллекторы, а я едва не сползла по стенке. — А это что за хмырь трясется сзади? Принц что ли?
— П-п-пошли в-в-вон! — пропищал очкастый принц, грозно запотев очками. Двери закрылись, и я выдохнула с облегчением. Легко пришло — легко и ушло. Могло быть и хуже!
— И что это было? — спросила я, глядя на то, как протираются очки уголком рубашки.
— Я поддерживал тебя! — гордо заявил «принц», светя расковырянным прыщом. — Чтобы ты не упала! Это же тоже считается поддержкой? Я мужчина. Я должен!
Сгребая свой отчет и вещественное доказательство, я со всех ног бросилась во дворец, нацепив последнее целое платье. Стража возле дворца посмотрела на меня с подозрением, но пропустила. Немного нервничая, я шла по аллейке, ведущей к парадным дверям.
