В подвале было сумрачно, тихо и пустынно. И, как назло, ни одного призрака. Даже мой добрый приятель Гюлли Ультеой не спешил мне навстречу. Еще бы, подумал я, у них теперь есть идеальный читатель, воплощенная мечта любого библиотекаря, живого, или мертвого. Зачем отвлекаться на всяких проходимцев.
Однако оставлять все как есть я не собирался. Если уж явился сюда с миллионом вопросов в голове и пирогом за пазухой, назад не поверну.
— Эй, я тут! — громко крикнул я.
Ответом мне было гробовое молчание.
«Хорошенькое дело, — подумал я. — Получается, заклинание надо вспоминать? Этого… ну как его… Куэйи Ахола. Ох, оно же длиннющее такое! И даже если действительно само себя произносит, начать-то с чего-то все равно надо…»
Впрочем, вместо первых слов заклинания я вспомнил о существовании Безмолвной речи. Что в данном случае было гораздо полезней. Я послал Шурфу зов и начал с довольно бестактного вопроса:
«Ты еще хоть где-нибудь есть?»
«Безусловно, — тут же ответил он. — А почему ты сомневаешься?»
«Потому что я пришел в подвал. И никто не бежит мне навстречу, радостно размахивая руками».
— Прости, Макс, — сказал он, как ни в чем не бывало выходя из совершенно гладкой стены. — Я, как мне свойственно, несколько увлекся чтением. И, боюсь, господа библиотекари заразились моим энтузиазмом. А что, уже утро?
Этот вопрос меня натурально убил. Никогда прежде я не встречал человека с таким безукоризненным чувством времени, как у Лонли-Локли. Он в любой момент мог сказать, который час, с точностью до минуты, не потрудившись даже покоситься на хронометр. И тут вдруг — «а уже утро?». В полдень-то.
— Утро уже закончилось, — сказал я. — И чтобы отпраздновать это выдающееся событие, я принес тебе пожрать.
Некоторое время сэр Шурф внимательно меня разглядывал. Потом перевел взгляд на пирог. И снова на меня. Словно бы пытался сообразить, что за странную штуку сует ему этот смутно знакомый человек, возможно, бывший одноклассник. И как в этой связи следует поступить.
В конце концов, у меня не выдержали нервы.
— Привет! — я помахал ему рукой. — Вижу тебя как наяву. Меня зовут Макс. Мы с тобой вместе работаем в Тайном Сыске. Это такая смешная благотворительная организация; впрочем, там очень неплохо платят. А это пирог. Его едят. В себя, ртом. Рот — это такая дырка в голове…
— Спасибо, я знаю, — вежливо сказал сэр Шурф.
Я умолк. Он еще какое-то время разглядывал нас с пирогом. Наконец спросил:
— Я правильно понимаю, что ты принес мне поесть?
— И попить, — вздохнул я, вручая ему кувшин с камрой. — Хотя, похоже, надо было захватить чего-нибудь покрепче.
— Нет-нет, не беспокойся, ничего больше не нужно, — торопливо сказал он. И, помолчав, добавил: — Просто ты опять очень меня удивил. Никому другому даже не пришло бы в голову приносить мне еду. Я — не тот человек, которого следует опекать. Любому очевидно, что я вполне способен о себе позаботиться, равно как и обходиться без пищи, сколь угодно долго, не делая из этого трагедии.
— Ни на миг не сомневаюсь. С другой стороны, зачем без нее обходиться, если уж я все равно мимо шел. И совершенно случайно нес с собой пирог и камру. Такое, понимаешь, счастливое стечение обстоятельств, ну.
Он только головой покачал. Взял у меня пирог и кувшин, огляделся, как я понимаю, в поисках стула и стола; не обнаружив никакой мебели, кроме книжных стеллажей, уселся на пол. А я устроился рядом.
— В последнее время ты делаешь мне такие невероятные подарки, что я уже бросил придумывать способы достойно тебя отблагодарить. Все равно их не существует, — сказал Лонли-Локли, оперативно умяв добрую половину угощения. — А теперь еще этот пирог. Как вовремя ты его, оказывается, принес. Я и вчера-то только позавтракал, потом не до еды было… Давно же со мной такого не случалось — зачитаться и забыть обо всем на свете. В юности, конечно, постоянно, но с тех пор прошло полторы сотни лет.
— Неплохой срок, — заметил я. — По-моему, самое время немного расслабиться. А что касается способов достойно меня отблагодарить, один тебе отлично известен. Пожалуйста, поговори со мной о Мирах Мертвого Морока. Просто скажи, что ты об этом думаешь. Потому что с того момента, как я о них узнал, мне нет покоя. Очень хочется, чтобы пришел кто-нибудь умный и объяснил, что все в порядке. Ну, или не в порядке. Но чтобы объяснил. Слова меня обычно успокаивают, ты знаешь.
— Боюсь, я все же недостаточно умен, чтобы сказать тебе хоть что-то успокаивающее. Я и сам изрядно растерян. С одной стороны, вся совокупность моих прежних знаний об устройстве Вселенной опровергает даже намек на возможность существования феномена, который Магистр Майтохчи называл Мирами Мертвого Морока. С другой стороны, кому как не мне понимать, что моих знаний недостаточно для того, чтобы с уверенностью говорить, что возможно, а что нет. И в моей картине мира, сколь бы стройной она ни была, полно прорех и изъянов. А моего нежелания признать существование Миров Мертвого Морока совершенно недостаточно, чтобы их отменить.
— Вот-вот, — мрачно подтвердил я.
— Как раз на твоем месте я бы не опускал руки, — заметил он. — Твоего желания вполне может оказаться достаточно.
— Ну, тогда Мирам Мертвого Морока крышка. Рано или поздно, так или иначе, но совершенно точно крышка. Потому что лично я не согласен, чтобы они были.
— Ты даже не представляешь, как я рад это слышать, — сказал сэр Шурф.
Мы немного помолчали. Я старался справиться с постигшим меня разочарованием, а Лонли-Локли изо всех сил делал вид, будто ему приятно мое общество. Хотя на его лице было вполне отчетливо написано недоумение: что я делаю рядом с существом, которое не является ни книгой, ни библиотекарем? Зачем трачу на него драгоценное время? Мне даже стало стыдно, что я столь беспардонно разлучил его с несколькими сотнями тысяч предметов страсти одновременно.
— Слушай, прости, что я тебя оторвал, — наконец сказал я. — Уже сам понимаю, что зря. Иди, читай спокойно.
— Ничего, сделать перерыв бывает очень полезно. И порой весьма непросто без чужого вмешательства. Так что и за это я должен тебя благодарить.
— Брось. Я же действовал из корыстных соображений. Как и во всех остальных делах, за которые ты, похоже, намерен периодически благодарить меня до скончания века. Плюнь и забудь. Я даже мемуары йожоя тебе подарил только потому, что искал повод поскорее выкурить тебя из подвала, где меня ждали призраки. Можешь вообразить, как мне не терпелось. И пирог я сейчас притащил исключительно ради собственной выгоды.
— Не выдумывай, пожалуйста. Какая тут может быть выгода?
— Самая прямая. Например, в моем подвале не найдут твой истощенный труп. Представляешь, скольких неприятностей я хитроумно избежал при помощи одного-единственного пирога?
— Вообще-то, люди, вроде меня, от голода не умирают, — сказал сэр Шурф. — Ни при каких обстоятельствах. Впрочем, я понимаю, что ты шутишь. Таков уж твой способ говорить о серьезных вещах. Я долго не мог к этому привыкнуть, но, похоже, уже выучился правильно тебя понимать.
— Хорошо, если так, — усмехнулся я. — Будет к кому обратиться за консультацией, когда я в очередной раз поставлю себя в тупик.
Он только плечами пожал. Дескать, всегда рад помочь, ты знаешь. Помолчал и вдруг спросил:
— А что происходит в Тайном Сыске? Есть какие-нибудь новости?
— Можно подумать, тебе это сейчас интересно, — усмехнулся я.
— Не особенно. Но необходимость быть в курсе дел никто не отменял. Как минимум, я должен знать, справляетесь ли вы без меня.
— Да запросто. И без меня, кстати, тоже. Ночью, пока мы с тобой мотались по разнообразным подвалам, Нумминорих всех нашел. А Кофа, говорят, тут же арестовал. А сэр Мелифаро пришил к своему лоохи погремушку; впрочем, это тебе точно неинтересно.
— Ну почему же. Внезапное возрождение старых традиций — это всегда интересно. А исследование приведших к этому причин — тем более.
«Особенно в данном случае, — подумал я. — До таких неизъяснимых бездн доисследоваться можно, знал бы ты». Но выдавать наш с Джуффином секрет не стал. Не то чтобы решил навек похоронить эту тайну в своем сердце, просто не хотел перебивать Шурфа, который, тем временем, говорил:
— Я очень рад за Нумминориха. Мне сразу пришло в голову, что его нюх — самый простой способ распутать все эти дела. Но я промолчал, чтобы дать ему возможность самостоятельно найти решение. И, выходит, правильно сделал.
— Ну ты даешь, — присвистнул я. — Нумминорих теперь твой должник. Я бы наверное не догадался промолчать, хотя прекрасно помню, как это поначалу важно: самому найти решение. И убедиться, что оно правильное, и все получилось, и ты — самый главный молодец. А после этого можно спокойно ошибаться, попадать впросак и ощущать себя дураком, это совершенно не страшно, когда у тебя уже есть опыт успеха.
