— Ладно. Что я должен делать?
Вероника быстро одернула сбившееся платье, смерила смущенно ковыряющего лапой пол Горыныча задумчивым взглядом и скомандовала:
— Горыныч встанет вот тут. Эльф заберется ему на плечи…
— Я не эльф… — начал было Дагориэль, но ему не дали пуститься в длинные и пространные объяснения своего происхождения.
— Это неважно, — отмахнулась Ника. — Я заберусь ему на плечи, дотянусь до края и выберусь наружу.
— Замечательно, — скептически скривился полуэльф. — План простой как дважды два. Только позволь уточнить, что дальше?
— То есть? — распахнула голубые глаза девушка. С ее точки зрения, план был идеален.
— Как выберемся мы? — охотно пояснил Дагориэль, с наслаждением любуясь смятением Вероники.
— Ну-у-у… — неуверенно протянула она. — Я позову кого-нибудь на помощь…
— Замечательная идея! — восхитился полуэльф. — Уверен, в замке выстроится просто очередь из желающих нам помочь.
Вероника пригорюнилась. Об этом она не подумала. Ее план заканчивался на том, что она покидает темницу, а что будет дальше, она пока не задумывалась. Девушка шмыгнула носом, явно собираясь расплакаться. Дагориэлю стало жаль наивное создание, которое угораздило попасть в сферу интересов Яры. Полуэльф глубоко вздохнул и мужественно задушил возникшее некстати чувство вины. Необходимо действовать по плану, иначе его собственная жизнь будет стоить не дороже жизни той маленькой серой мышки, успешно юркнувшей в свою норку.
— А пусть возьмет веревку и закрепит ее где-нибудь наверху. Мы по ней и выберемся, — предложил Змей, ткнув пальцем в угол, где спокойно лежала веревка с корзиной.
Вероника радостно запрыгала, хлопая в ладоши. Дагориэлю стало досадно, что такая простая идея не пришла ему в голову…
Нам удалось нагнать Леди Ларриэль практически перед самым выходом из зала с водопадом. Лучше бы нам этого не делать. А что? Посидели бы на травке, палаточку разбили бы, шашлычок зажарили… А вместо этого нас повели в наши комнаты. Честное слово, лучше бы в темницу кинули. Сначала так долго поднимались вверх по винтовой лестнице, что я уж было сделала вывод, что нас поселят на самой крыше. Затем прошли часть этажа и стали спускаться вниз, зародив в моей душе смутные сомнения, а не передумали ли насчет нашего посещения местной темницы. Потом мы так долго блуждали по каким-то многочисленным коридорам, что я окончательно потеряла чувство направления и могла только тащиться следом, мечтая об отдыхе как о чем-то нереальном.
Улучив момент, я спросила у Леди, а не заблудились ли мы. Ларриэль смерила меня взглядом аристократки, заставшей свою любимую левретку за валянием в грязи, и заверила, что нам осталось совсем немного. Через полчаса я пришла к неутешительному выводу, что в эльфийском понимании понятие «совсем чуть-чуть» означает не совсем то же, что в человеческом, ибо мы еще не пришли. Я ехидно поинтересовалась у Лисицына, а не приходится ли сопровождающая нас Леди ему родней. Есть у него пристрастие совершать длительные пешие прогулки по лесу в компании членов команды. Но моего юмора никто не оценил, и я надулась.
Еще через полчаса, надсадно хрипя, я умоляла бросить меня прямо там и похоронить бренные останки на обратном пути. Минут пять меня пытались тащить и полчаса уговаривали идти самостоятельно. Потом бросили. Правда, не все. Васька гордо заявил, что останется со мной до конца. Мой герой.
В общем, теперь я гордо лежала на мраморном полу (без подогрева, между прочим), вдыхая кислород ведрами и баюкая бок, в котором поселились острые колики. Вася уселся рядом и утешал меня как мог.
— Да-а-а, Виктория, —укоризненно зацокал языком Ахурамариэль. —Мало мы с тобой уделяли времени твоему физическому воспитанию. Погоди. Вот закончим это задание…
«Мамочки, кажется, мне хана… — с тоской решила я. — И что меня вечно заносит в какие-то замки? Решено. Выйду замуж за Гарандарэля, поселимся где-нибудь в заброшенной избушке в лесу…»
— Виктория, вечно тебя кидает из крайности в крайность.
Ну скажи на милость, много ли ты видела принцев, согласных на добровольное проживание в захолустье? И потом, проживание в богом забытой избушке лишено всякого комфорта. За водой придется таскаться куда-нибудь к источнику. Представляешь, сколько километров придется намотать, чтобы наполнить ванну? А ванной тебе будет служить какая-нибудь видавшая виды бочка из-под селедки.
«Почему из-под селедки?» — неприятно поразилась я.
— Ладно. Не из-под селедки. Это не принципиально. Но согласись, какая из тебя отшельница, проживающая в глуши? Ты же комфорт любишь.
«Грешна, люблю, — легко согласилась я. — Комфорт многие любят, и уединение в лесной избушке вовсе не предполагает лишения таких маленьких радостей, как водопровод и электроэнергия. В конце концов, для производства электричества можно установить солнечные батареи или ветряк. И совсем не надо обладать талантом, чтобы вырыть колодец и установить насос».
— Хм. Допустим, —внезапно согласился Ахурамариэль, чем несказанно удивил меня. —И тем не менее твое стремление к отшельничеству — чистой воды утопия. Мне доводилось слышать о лесных ведьмах. Правда, обычно это согбенные старухи на закате своих дней, желающие поразмыслить над прожитыми годами. Но об эльфах-одиночках не слышал никогда. Согласен, бывают странствующие эльфы, но они рано или поздно достигают цели своего путешествия и возвращаются в родной клан. Бывают эльфы, предпочитающие старые традиции и проживающие под землей в холмах…
«Стоп-стоп-стоп… Эльфы под землей? Это что за ерунда?»
— А вот и не ерунда, —довольно хихикнул Ахурамариэль. —Это сейчас перворожденные понастроили городов и замков. А в свое время, когда человечества еще и в проекте не было, война с Темными силами надолго загнала эльфийский народ под землю. Сами эльфы не очень любят вспоминать о веках, проведенных в так называемых холмах. Хотя поговаривают, что даже под землей им удалось создать потрясающие по красоте сады. Да и сам холм, в котором проживали эльфы, был живым творением. Время там текло совсем иначе, нежели снаружи. До сих пор бытуют легенды о народе, живущем в холмах. Будто иногда из-под земли слышатся песни и праздничный шум. Люди стараются не проходить там в ночь всех святых, считая, что эльфы переселяются из одного холма в другой, и тех, кого встретят на пути, либо убьют без суда и следствия, либо заберут себе в услужение. Невелика разница. Правда, в первом случае родственники смогут оплакать погибшего и захоронить. А во втором — не увидят никогда. Отсюда и выражение «эльфы утащили».
«Ничего себе подробности… — искренне поразилась я. — Кто бы мог подумать, что эльфы, презирающие всех и вся, вынуждены были ютиться под землей».
— Только ты им об этом не говори. А то проблемы с Призраком станут далеко не первыми в твоем списке неприятностей.
Я беспечно пожала плечами. Не очень-то и хотелось. Внезапная догадка скользнула в мой мозг, но, прежде чем возрадоваться, я решила уточнить у разговорившегося клинка некоторые детали. Раз уж его так потянуло на откровенность, почему бы не воспользоваться случаем.
«Ты сказал, что холмы были живым твореньем. Что это значит?»
— А то и значит, —радостно откликнулся клинок. —Холмы были живыми и обычно подчинялись Повелителю клана. Интересное нововведение, не правда ли? В частности, поэтому устроить государственный переворот в клане не представлялось возможным. Ведь в одиночку провернуть подобное нереально, а выражение «стены имеют уши» в родовом холме приобретало буквальный смысл. Холм с радостью сообщал Повелителю о злых намерениях обитателей, а то и замуровывал злоумышленников в их собственных комнатах, не дожидаясь санкции. Чего зря расстраивать правителя.
Ничего себе. Круто у них расправлялись с недовольными. Впрочем, мне сейчас было не до проявления сочувствия далеким эльфийским предкам. Меня и их потомки особо не радовали. По крайней мере, теперь я знала, в кого они уродились такими извращенцами. Бок уже не кололо, и я вздохнула с облегчением. Правда, в организме ощущалась общая слабость и мышцы противно подрагивали от перенапряжения. Кто же знал, что и среди эльфов рождаются свои Сусанины.
Подняться на такие трясущиеся ноги не получалось. Перетруженные мышцы отказывались держать организм в положении стоя. Ладно. Мы не гордые. Да и в полутемном коридоре, освещенном всего несколькими факелами, меня никто не видит. Поскупились эльфы на освещение. Обругав обитателей жмотами и скупердяями, я испытала нечто вроде морального облегчения и поползла к ближайшей стене на карачках.
— Что ты задумала? —осторожно поинтересовался клинок, но был мною проигнорирован и тихо сгорал от любопытства.
Я осторожно встала, держась за стеночку, как невеста за жениха. Со стороны могло показаться, будто я крепко перебрала накануне. Затем я со всей дури пнула каменную кладку и тут же взвыла от боли. Надо же было так не рассчитать! А стены оказались прочными, тараном не прошибешь. Ну все! Я разозлилась. В следующий удар я вложила не столько силу, сколько магию и громогласно заявила, что желаю лицезреть дверь в мои покои, причем прямо сейчас.
